Любовь в конце пути

В костеле она находила покой, уют  умиротворение. Обращалась к Богу и благодарила за милости и дарование лет в здравом разуме и сознании. Чувствовала силу веры и окончательно убедилась  в истинности прожитой жизни. Она и без того смолоду хрупкая,  тоненькая как лоза вербы, стала еще тоньше, ниже, но не сгорбилась. Волос собирала на затылке, ранее пшеничный, а теперь как снежок. Прошли века? Пожалуй, глаза остались те же да строгий сосредоточенный взгляд!
Личной жизни не получилась . Так надо,- всегда была убеждена.
Пела в хоре, вспоминая себя маленькой девчушкой, бегущей за мамой. Боялась потерять, упустить из виду добрую улыбку и защиту.
А потом  - голод… Нет, кушать она не просила. Отняли все, но картофель отец запрятал. Ночью доставали из ямы, вырытой на огороде. Кто пойдет туда в снег да мороз? Часто ничего,  не варили,  поэтому приходилось кушать картофелину сырую. Но, она имела аромат съестного, и мы спасались, как могли. По праздникам, а это было очень редко,  умудрялись ночью сварить,  и мама при лампе давала каждому мисочку супа.  До сих пор картофель в мундирах для Кристины - коронное блюдо, в котором заложено воспоминание…
- Аня, обращалась к маме, постучавшись рано утром соседка. Дай хоть немного еды. Может хотя бы очистки картофельные… Дети умирают, голосила бедная женщина. Кроме  папы и мамы никто не знал схованки.
Соседка ставала на колени.
- Дай Боже здоровья тебе, твоим детям и мужу.
- Встань Надя, ты  что!!! Все будет хорошо.
Еще долго после того голода односельчане ходили в церковь, ставили за  их семью свечи во здравие.
Сколько б ни прошло времени,  вспоминала Сибирь, ее  суровые зимы, в которые отправили их, поляков  - изменников и заговорщиков. Наказание, собственно как и у многих ни за что, просто так. А там нашлась в хвойных лесах единственно первая и последняя любовь. Его звали Егор. Он полюбил семнадцатилетнюю Кристину. Да что Егор? Она ведь тоже его полюбила. Пришли к родителям, бухнулись оба на колени.
- Дядя Сигизмунд, прошу руки вашей дочери. Мы любим друг друга. Обещаю всю жизнь оберегать ее, не обижать, быть хорошим мужем и отцом нашим деткам.
Родители сурово приняли такую новость. Мама вообще отошла, присела на стул, тяжело дыша – это слезы ее душили. Отец же стоял непоколебимо на месте, тихо, но уверенно молодые услышали медленно произнесенные  слова, которые еще долгие годы стояли в памяти и звенели в ушах приговором, не подлежащему пересмотру:
- Нет, Егор. Не бывать вашей свадьбе. Мы сосланы сюда. Твои  родители согласия не дадут. Кристина наша не будет носить ярмо второсортного человека среди живущих тут людей. Придет время, мы уедем и дочь заберем…
Играет обворожительно орган. Истинно божественные звуки выходят из этого инструмента. Здесь в костеле проходили  перед глазами сюжеты, отрывки, обрывки  исписанной тетради. Что она читала? Да обо всем…
С Егорушкой прощались тяжело. Со слезами, тихими словами прощания - навек. С родителями вернулась Кристина домой. Потом институт. Время тяжелое, послевоенное. Работала в школе учителем, преподавала математику. Приходили вечерами свататься. Может быть и хорошие парни. Да, то родителям не нравились, то Кристине. Так и осталась одна. Пришло время, похоронила почти один за другим отца с матерью. Вышла на пенсию. Ученики часто приходили к ней с благодарными словами и почтением. Да, вроде бы не зря жила…
Удивительно, когда слышала дребезжание  первого  звонка каждый год на первое сентября, сердце учащенно не билось, и совершенно  не скучала по школе как другие, вышедшие на пенсию преподаватели.
-А чего ж слезы лить? – думала она. – Все, что могла, отдала ученикам. Знала предмет, уверенно шла на уроки. К ней прислушивались дети, обращались за советом. Любовь же не купишь. Достаточно, что пишут, приходят, дарят цветы. Значит, не зря выбрала такую профессию. А в школе делать нечего, пусть молодые работают!
Наконец, она делает то, о чем всегда мечтала - повернулась Кристина к Богу лицом. Семья, где она воспитывалась,  была ортодоксальной. Молились, почитали и восхваляли Бога. Придерживались строгих правил этикета, никто никогда не сквернословил. Родители жили в мире и согласии, прививая дочери те же манеры.  Не нужно уже прятаться, обходить десятой улицей, чтобы прийти в костел и тайно молясь, поставить свечи. Она ходила  туда как на праздник, была регентом при хоре, и это было самой большой благодатью ее души. А еще читала, потому что чтение любила с детства. Брала возок, шла в библиотеку, и, выбрав до девяти книг, приносила назад через полтора месяца.
Библиотекарю Лиде часто говорила:
- Бог держит меня на этом свете, наверно не зря. Что – то я еще не выполнила или не прожила. Вот одна у меня цель - костел, молитва, хвала Богу, за то, что он меня еще терпит и книги. А уж в  библиотеку смалечку бегаю. В книгах что? Жизнь. Душу греют строчки, оживают люди или страны. Да и забываешь,  что было плохого  и горького…
Как - то раз она присела в храме на лавку,  и,  засмотревшись на икону распятого Христа,  подумала: Господи, воля твоя и твоя Сила в том, что видишь ты душу мою, исцеляешь и выводишь на путь истинный. Знать бы, что еще я не сделала для Тебя? Или что не почувствовала?
 И в этот самый миг Кристина ощутила прикосновение руки к ее руке. Тепло током ударило в сердце.
- Господи, что это? Или кто такой?
Она медленно повернула голову.
- Здравствуй, Кристина.
- Здравствуйте. А вы кто? Я вас видела, вы в хоре нашем .
- Я давно тебя знаю, ты просто меня забыла .
Как  я могла забыть, если не знакома, подумала, но ни о чем не спросила. Память она имеет способность стирать. Может что – то затерялось в ее лабиринтах?
- Меня зовут Николай. Ты последние двадцать  лет ходишь в костел. А я простой рабочий, поэтому всегда сюда приходил. Здесь можно помолиться. Никто тебя не видит, кроме Бога.
- И давно верующий? С детства. Родители веровали.
Надо же, так думает про Бога, как я.
 Кристина пришла домой и сразу к зеркалу. В молодости не рисовалась перед ним, а тут всматривалась в каждую отметину возле глаз, которые к старости сузились на вздернутый курносый нос, на тонкие губы бледно – розового отлива…  - Неужели сердце екнуло? Неужели жизнь не прожила? Или эта встреча не давала уйти раньше за далекий горизонт… Долго ж,  однако,  пришлось ждать. На восьмой десяток перескочила…
Открыла гардероб.- Так эту белую кофточку с воротничком в кружево   не одевала лет десять. А вот возьму и одену. Зачем лежать вещам? На целую неделю, отобрала наряды. – Буду в церковь ходить и в библиотеку.
С того  воскресного дня, когда она познакомилась с Николаем, Кристину никто не мог узнать! Женщина помолодела сразу на лет десять! Она вся ожила,  охотно стала кушать, особым блеском засияли глаза, и появился румянец на щеках. 
Теперь они в  костеле проводили много времени  и находились рядышком. У них был общий интерес, и служили они в молитвах Богу, прося помилования и прощения осознанных и неосознанных грехов.
- Кристина,- спрашивал Николай, выходя из костела. Может помочь тебе нужно в чем то? По дому, например.
- А знаешь, надо мне помощь, отозвалась с радостью и волнением. Купила сетку, нужно огорожу для кур сделать.
На следующее утро встречала гостя, и не давая сразу работать, угостила голубцами.
«Кушай, кушай, Коля» – приговаривала хозяйка, подливая в пиалу свежей сметанки, принесенной с рынка и купленной у проверенной торговки.
Вместе раскручивали рулон проволоки, разлаживали на землю, устанавливали. Случайно его рука соскользнула и коснулась ее руки. Током ударило, возле сердца встревожилась потаенная струна. Разомкнули руки. Посмотрели друг на друга, улыбнулись.
Не спала всю ночь, ощущение счастья и радости переполняли . Смотрела в ночное окно. Та же ночь, та же Луна, та  же тишина. Но все живописное, одухотворенное, наполненное его именем! 
- Николай, как – то спросила Кристина. Ты оговорился, что знаешь меня давно.
- А ты ничего не помнишь? Кристина я приходил к тебе свататься. Ты вышла, посмотрела и сказала: «Молодой! Я уже вышла с того возраста, чтоб замуж выходить! Мне не до замужества, у меня работа. Угостили меня твои родители, и я ушел. Но, всегда помнил о тебе, хотя женился. Имею троих детей.  Да, только без  любви и понимания прожил.  Я на восемь лет тебя младше».
Они жили порознь, но Кристина все чаще и чаще думала о Николая. Однажды вечером, не выдержав разлуки, пошла,  прогуляться, завернула на улицу,  где проживал дорогой ей человек, и постояла у калитки его дома.
-Вот так заболеет,  не дай Бог, мой Коленька, и прийти не имею права. Прослезилась и пошла потихоньку назад.
А в феврале, в самую снежную пургу заболела она. Простыла. Пришла с костела, ноги мокрые, руки холодные, рукавички забыла. Ближе к ночи поднялась высокая температура, зашпигало иголками в горле.
Утром пришла как всегда Настенька, молоденькая девчушка, из социальной службы.
- Тетя Кристина. Тишина. Вы где?
Увидев, лежащую в полусознательном состоянии бабушку вызвала скорую. Привела в чувство, напоила малиновым чаем, дала жаропонижающее.
Забытье. Небо то высокое, то низкое. Перед взором тайга, Егор. Дети, много детей. Все еще подростки. Это ж ученики! Много их, да не мои. Не было у меня своих детей. И почему не могу открыть глаза? У меня жар? Да очень жарко. Настя не слышит, - кричу, раскрой, убери одеяло. Она не реагирует. Душит, больно тяжелое одеяло то. Я заболела? Все молчат. Я заболела? Крикнула в глухую комнату. Тишина. Наверно заболела…
Тонкую с желтоватым отливом руку, осторожно прикрыла мужская ладонь. Вздрогнули кончики пальцев. Защемило радостно сердце, она увидела свет благоволения и прошептала
- Ни - ко – лай…..
2020


Регент руководитель хора