Окаянное лето

И вновь я вижу все твои приметы,
бессмертный твой, кровавый, горький зной,
сорок второй, неистовое лето... - Ольга Берггольц

Память кровью струится, разъедает как соль,
и Россией зовётся бесконечная боль...


Наш постой был не долгим,
Но всё помнятся мне 
Два живых изумруда
В деревенском окне. 

Ветхий дом на опушке,
Ряской дернутый пруд,
Где весною лягушки
Хором песни поют, 

Где лесная речушка,
Чуть мурлыча, течет,
Там одна хохотушка
Незаметно цветет.         

Длинноногое чудо,
До колена коса,
И как грань изумруда
С тихой лаской глаза.   

Мятный дух сеновала,
Щебет птиц на гумне,
«Буду ждать. Не забуду…»
Прошептала вдруг мне... 

Я тогда не ответил...
Что бы мог я сказать?
Что попробую выжить
Если ты будешь ждать?

Все бессмертны в семнадцать,
Но за мною - лишь тлен:
Девять месяцев фронта,
Отступление и плен.

И с рассвета в уход нам 
Прямиком на восток
По чащебной тропинке
Стороной от дорог,

По болотным трясинам,
По окромкам полей -
Одичавшие звери
Из вчерашних людей.

Мы обучены стали
Не гадать наперед
И не пробовать выжить
Коль пришел твой черед...

...видно зря промолчал я,
Мне тебя не забыть.
В то далекое лето
Тянет памяти нить.

Год за годом не рвется
И порой, по ночам,
Так нахлынет тоскою
Будто снова я там -

В той же старенькой хате,
Чуть хмельной, в полусне,
С незатейливой снедью
На крестьянском столе.

Писк котёнка в лукошке,
Связки лука в сенях,
Да настойка морошки
На древесных углях.

Было нам по семнадцать,
Время быть и желать,
Но облава порвала
Жизни тонкую прядь

И навек замесила   
В неизбывной вине
Окаянное лето
В окаянной стране…

Я вернулся под осень
После долгих трёх лет -
Тот же пруд на опушке,
Тот же призрачный свет,

Та же речка-мурлыка,
Те же двор и плетень,
От прогнившей калитки
Невесомая тень,

А за ней – пепелище
С трехгодичной листвой,
Две ступеньки и печка
С обгорелой трубой…