Глава 62 - 1880 г

                ГЛАВА 62  1880 г)

                1       «Ещё тогда, до Крымской незадачи,
                Хотя кому задача, кому – нет,      
                Наш капитан противников дурачил,
                Не раскрывал отплытия секрет.
                И было это в южной из Америк,
                Тому свидетель перуанский снег.
                Да я и сам не раз сходил на берег
                И видел побережье много раз,
                И знаю точно: тамошних истерик,
                Как карнавалы, не видать у нас.
                А в ночь на среду нам апрельской ранью
                Сниматься с якорей был дан приказ.               

               13       Ты знаешь, государь мой, в океане
                Тогда живало много королей,
                И нам не раз сигналили в тумане,
                Которые из тех, что посмелей,
                Мол, Англия и Франция серчают
                Напротив наших русских кораблей.
                Но мы войны не видели вначале,         
                Лишь на Камчатку прибыли когда.
                Там наш фрегат все корабли встречали    
                И даже китобойные суда.
                К исходу лета первое сраженье
                Преподнесли нам энти господа.

               25       Работа комендора вся в движенье,
                И мы стреляли, меткостью разя…
                - Не принуждай меня к уведомленью,
                Чем заняты Великие князья.               
                Забота наша – благо государства,      
                А здесь без принуждения нельзя».
                Тот разговор звучал вначале царства      
                Очередного русского царя.
                Когда фрегат «Аврора» швартовался      
                И судно отдавало якоря,
                Встречал команду новый император,      
                За подвиги её благодаря.

               37       Я почитаю русского солдата,
                А моряками подлинно горжусь.
                Потеря Петропавловска чревата
                Потерями на всю большую Русь.
                Камчатка – моя родина меньшая,
                И поступаться ею не берусь.
                Тогда, при награжденье, вопрошая
                Команду, царь исполнить обещал
                Любую просьбу, комендор Мешаня
                Сказал: «В Крыму отличная бахча.
                К тому же мы к жаре давно привычны –
                Дозвольте в Крым поехать сообча.               

               49       Могу служить истопником обычным».
                Так он попал в непокорённый Крым
                Ещё с наградой в сто рублей наличных.
                И царь, как будто, подружился с ним:
                «Тряхнувши стариной, не вспомним лихо,
                Пускай оно развеется, как дым».
                Мешаня говорил неторопливо,
                Узлы морские на словах вязал:
                «А вот смазонки смуглы, но пужливы.
                - Да где ты амазонок увидал?
                - Нам в океане острова в охотку,
                У комендоров зрючие глаза:

               61       Один в наводку, а другой в красотку!
                - А ну как промахнёшься невзначай…
                - Один в красотку, а другой в наводку!
                Орудию не принято молчать;
                Вот только что-то холодает быстро,
                Изволишь, государь, ко мне на чай?»
                Порой Мешаня был храбрей министра –
                Служитель Ливадийского дворца
                Сидит бывало на ступеньках низко,
                У самого парадного крыльца,
                И замогильным голосом поэта
                В конюшню подгоняет жеребца:

               73       «Пошла, коняга, так тебя, разэтак…
                Когда вблизи величествов живёшь,
                Не оставляй пахучего привета,
                С тобой не сядет…срамши… даже вошь.
                И не тряси напрасно удилами –
                От любопытства, стало быть, помрёшь».
                И даже царь смеялся временами,
                Услышав поучительный набор,
                Сплетённый и словами, и корнями,
                В немыслимый по сложности узор.
                А мысли пролетали словно птицы
                Порою всем ветрам наперекор.

               85       И вдруг ему приспичило влюбиться:
                «Кому чужая глянется краса,      
                Для тех найдёт ежовы рукавицы
                Служитель Ливадийского дворца». –
                Вещал он грозно, но сминал гримасу,
                Как тень с разгорячённого лица.
                Мешаня часто мёрз, и все запасы
                Для топлива одалживал слегка,
                Но самолично русский царь согласно
                Оплачивал долги истопника.
                В приезд последний царь его не встретил –
                Заботы простирались на века…

               97       Царя сгубило любопытство к смерти…