Первое свидание. Житейская история

        Когда-то наши души вершили тайное согласие с полем цветущего гороха. Я бегала на поле с моими друзьями-подростками, называя их девчонками и мальчишками, проверить растущие зелёные стручки. Однажды мама сказала мне:
        - Сегодня не гуляйте допоздна. День такой высокий, прозрачно-молодой, а к вечеру будет жестокий вихрь с грозой и дождём, и с  непроглядной мглой.
Она хотя и говорила убедительно, но мне, смотря на блики солнышка в траве, не верилось, что такое может случиться, и всё-таки я поёживалась, зная, когда взрывается динамит грома, рушатся устои, на которых стоит мир.  Но я отвечала маме, что я не одна, со мной друзья и подруги, всем вместе страшно не будет. И как только заметим тучи, сразу прибежим домой.
        - Где же вы будете? На речке или на выгоне?
        - Нет, мы будем в направлении гороха, - смеясь отвечала я. - Надо видеть стручки, чтобы не прозевать их молочную спелость.
        - Лучше бы вы знали другие направления. Те, которым учит география, да читали бы книги, да слушались бы родителей, - ворчала мама.
       Мы убежали в поле, засеянное горохом. Раскрывая стручки, предлагали друг другу попробовать совсем маленькие плоды из стручков.
Но горошин из одного стручка на всех не хватало. Ко мне всё чаще стал подходить Толька и предлагать стручки, сорванные им. Он учился в восьмом классе – я на класс ниже. И мне, четырнадцатилетней, было невдомёк, почему он предлагает отведать горох только мне. Смеясь весело, я спросила у Тольки, знает ли он другие стороны, где такие же, как и я девчата, ждут его с горошком. Он не понял:
        - Какие стороны?
Я, вспомнив мамины слова, съязвила:
       -Какие стороны? Те стороны света, что учили по географии: север, юг, восток и запад.
Толька отлично меня понял, над чем я смеюсь и сказал:
        - Для меня существует только одна сторона света - та, где находишься ты.
        - И что же?
        - А то, что предлагаю тебе, Лиза, свидание сегодня на лугу. Знаешь, как он пахнет горицветом, мёдом, росой! Эти запахи густые будем мы, как брагу пить. А к гороху пусть другие бегают.
Я подумала, что Толька в душе поэт, и повторила мысленно:
        - Запахи густые будем мы, как брагу пить. - Потом сказала:
 - А если сегодня будет дождь? Синоптики обещали ненастье.
        - Будем искренне надеяться, что оно далеко.
Если бы кто мог догадаться или понять радость первого свидания! Но о нашем свидании никто не догадывался и не знал. Это была радость для нас обоих. Я старалась её скрыть и не сразу ответила, что согласна.
        Ещё светило солнце, когда мы встретились на условленном месте.
Как яичница-глазунья, видится под солнцем жёлто-белый ромашковый луг. Вот она былинная сказка-самобранка! Кругом пошла голова. У Тольки в руках был продолговатый небольшой бумажный свёрток. «Сюрприз», - подумала я. Но он о нём молчал до тех пор, пока не скрылось солнышко, и неожиданно глаза обжёг яркий свет. Глухо ухнуло, и на землю рухнула разгорячённая гроза. Над всем лугом – сплошь из косых и хлёстких линей – ударил развесёлый ливень.
        Толька быстро взялся за свёрток. В нём были два складных зонта. Один зонт он раскрыл надо мной, другой над собой и громко продекламировал:
                Шальной, размашистый, парной!
                Ему, как женщине земля
                Объятья жаркие раскрыла.
Мы стояли друг против друга, и я добавила к его словам:
                Ох и здорово мочит!..
                Вечной щедростью неба
                Вновь вернётся добро:
                Станет золотом хлеба
                Этих струн серебро.
Толька смотрел на меня, что-то хотел сказать и не решился. Так и стоял с
приоткрытым ртом, слушая стихи, читаемые мною.
        - Здорово! – восхитился он. Потом мы посмотрели на свои ноги. Они были мокрые. И низ моего платья, и низ его брюк – всё было мокрым.
        - Это ничего, - твердил он. – Лето.
Дождь закончился быстро, гром ушёл стороной. И алое крыло солнца легко взлетало из-за тучи. Упав с неба дождём, облако принадлежало земле, а капли солнышка красиво дрожали в ладошках каждого листка. Мы закрыли зонтики.
        - Спасибо, Толя, - сказала я серьёзно и протянула ему зонтик.
        - Вот и хорошо. Теперь он будет твой, Лиза. Я дарю тебе, он для тебя.  Бери, - произнёс Анатолий, полный смущения. Да и я, покраснев, в нерешительности поблагодарила:
        - Спасибо за такой дорогой для меня подарок.
Мы, промокшие, шли домой в сиянье солнечного света. Щебетали птицы. Под деревом заметили муравьиный домик, размытый дождём. Муравьи его спешно латали. Творилось непростое дело. И мир торжествовал. А мы? Мы радовались первому свиданию на 
ромашковом лугу, теплу дружеских рук, которые сжимались крепче по приближению к селу. Проводив меня до дома, Толя предложил:
        - Давай, Лиза, не будем больше бегать с ребятами в поле к гороху, нам без них не будет скучно. И чтобы нам не искать друг друга, условимся о месте наших встреч. И я, счастливая и радостная, почувствовав себя, словно заново родившимся человеком, одобрительно согласилась.