Сынки

На дороге у развилки, где расходятся пути,
Поперёк стоит машина — ни проехать, ни пройти,
И водитель на дороге голосует нам рукой,
Сразу видно — парень строгий, прокричал: "А ну, постой".

Тормозим, иду навстречу, сквозь сугробы не езда,
Расспросил: мол, что случилось и какая тут беда.
Отвечает мужичина: "Попросить хочу тебя,
Передать вот надо хлеба, мамка дома у себя,
А в деревню не проехать, не лопатой же копать.
Вы, смотрю на вездеходе, хлеб не трудно передать?"

Не боятся люди сраму, всё же я решил спросить:
— Как давно не видел маму? Можно и пешком сходить.
— Установится дорога, и приеду, может быть.
Знаю, что сидит без хлеба, только надо мне спешить.

Что сказать? Стою и знаю, не смогу я отказать,
Но таких не понимаю — ведь твоя же это мать.
Если б матушка родная у меня была жива,
Я бы к ней с любого края шёл дорогой — пусть крива,
Через снег и по болоту, днём и ночью, хоть когда,
Прилечу, приду, приеду — только знать бы мне... куда.

В чистом поле, на пригорке семь избёнок в два ряда,
Свет горит в одном окошке — в крайнем доме у пруда.
Три жильца всего в деревне — три старушки, как одна,—
Неразлучные подружки, точно, не разлей вода.
Жизнь их, словно под копирку,— деревенская тропа,
Про такое каждый скажет, что у них одна судьба.

Постучался тихо в двери.
— Коля, милый — это ты?
— Тётя Маша, я — от Коли, передал посылку сын.
Дверь уныло заскрипела, вышла бабка на крыльцо,
Потопталась и несмело заглянула мне в лицо.
- Не узнала я, касатик, ты откуда будешь, чей?
- Я из города охотник, дружим с Колей из парней.
Передал он хлеб, продукты и сказал, что заскучал,
Как закончит все работы, так приедет — обещал.

Слёзы долго вытирала белым кончиком платка,
Ах, как долго ласки ждала мать от милого сынка;
А потом повеселела, улыбнулась от добра,
Заходить в избу велела. Отказались: «Нам пора».

Нас вослед она крестила и шептала про себя:
«Дорогой сыночек, милый, не забыл ты про меня.
А у Клавы и Марины — и не в праздник, и не в пост —
Позабыли дети маму, знать, приедут на погост».