Жатва

А песня всё льётся и льётся,
Как ветер в полях молчаливых.
Внизу под сардисовым солнцем
Блестят золочёные нивы.

Не думает поле о хлебе,
Когда на нём рожь колосится.
А где-то в эмалевом небе
Про небо не думает птица.

Не думает речка про жажду,
И это последняя правда.
Но день загорится однажды
И будет великая жатва.

Сверкая наточенной сталью,
Согнутся жнецы над хлебами,
Покроются руки сусалью —
Так срежут колосья серпами.

Колосья, великий и малый,
И зрелый и зреть не успевший.
Обнявшись, падут покрывалом,
Над дрожью земли оскудевшей.

Не вскрикнут ржаные колосья
Когда их уложат  стогами.
Молчание ветер разносит,
Молчание - пыль под ногами

И на жерновах мукомольных
Молчание в мельничном шуме,
Мукою из зёрен крамольных
Осыплются прежние думы.

И глядя на голые нивы,
Собьётся пичуга с полёта,
И речка заплачет тоскливо,
Сглотнув шелуху позолоты,

И песня слезой разольётся 
Над тишью полей обречённых,
Светило огнём обернётся
И сгинет в полях задымлённых.

Мы все, не сегодня так завтра,
К земле припадём головами...
Свершится великая жатва —
И срежут колосья серпами.