Ну как смириться с тем, что я умру?

Ну как смириться с тем, что я умру?
Раз упаду и никогда не встану.
Землей, навозом, перегноем стану.
И больше никогда уж не смогу,
Ни руку протянуть, ни улыбнуться,
Ни просто вправо-влево оглянуться,
И только напоследок удивиться,
Неужто для того пришлось родиться!
Чтобы навеки поглотила тьма.
И как, скажите, не сойти с ума.
Вот говорю, вот стих сейчас пишу,
Вот, вот, еще я, кажется, дышу,
Я слышу все и знаю наперед,
Что я умру, и тут уж не спасет:
ни друг, ни брать, ни воля... Нет, ни кто,
И хоть бы кто то объяснил, за что.
... Но ведь возможен и в природе сбой,
Хотя бы раз, хотя б для нас с тобой.
Неужто же хотя б двоим нельзя
Остаться здесь, лишь только он и я!
Не так уж мало места на земле,
Потомкам хватит, и ему и мне.
Ведь можно же остаться хоть двоим?!
Я обещаю превратиться в дым.
Да, я клянусь, не буду им мешать,
Но разреши же мне не умирать?
Пусть лишь песчинкой где песок морской,
Пусть тени тень, зато навек живой.
Зато я буду видеть как сейчас,
Родную землю в предзакатный час.
Зато я буду слышать ветра вой,
И говорить, пускай с самим собой.
Прости меня, за все меня прости,
Позволь мне самого себя спасти.
Я просто человек среди людей,
Я не герой, не гений, пожалей!
Побрезгуй мной, забудь и не заметь,
Я просто буду жить, ходить и петь!

...Мой голос сорван, я смотрю в окно,
А во дворе уже темным-темно.
И ни черта в окне не разглядишь,
И даже не поймешь, кому кричишь?
И даже не поймешь, чего кричишь?
Вот накричался, а теперь молчишь,
А надоест молчать, опять кричи,
ПОкуда ветер не задул свечи,
Покуда шторм не проглотил корабль,
Пока дуэли не сломали сабль,
Покуда хоть кричи, хоть волком вой,
Покуда ты живой... еще живой.