Диктатор

    Рождение диктатуры.

Построил храм речной бобёр,
На страх чертям, середь болота.
И зверь лесной к нему попёр,
И птицы разного полёта.

Спросить желают у бобра,
Как обрести покой и славу?
Словить удачу и добра,
Скопить, оставшись праву.

Бобёр с рожденья интроверт.
Его не радует публичность.
Он мысли складывал в конверт,
И в тину складывал наличность…

А тут судьба дарует шанс,
Стать знаменитым в одночасье.
Бобёр прикинул свой баланс
И разложил его на части.

На чаше сырость и покой,
Семья, уют просторной хаты,
Осины много за рекой…
Бобёр, по-своему, богатый.

Но в храме том над лесом власть,
И может лик его, на веки…
Бобра пьянит и душит страсть –
Он запрудит все в мире реки…

Одним движением хвоста,
Поставит тварей на колени.
И с рукотворного Моста,
Он вознесёт свой яркий гений…

Бобёр, прикинув нос к хвосту,
Решил, что будет он Великим.
И рассказал о том клесту,
Навечно ставшему заикой.

Чтоб утаить крамольный слух,
Клюв у клеста в замок согнулся.
И испустил от вести дух,
Пузырь, что в лужице надулся.

Бобёр, пред храмом трон возвёл,
И обрядил семейство в рясы.
Его приветствовал козёл,
Замкнувши круг особым плясом…

Вот так и стал речной бобёр
В лесу наместником убогим.
И сразу фарт ему попёр -
Всяк зверь лесной склонился в ноги.

Несут наместнику дары:
Сучки осины, листья, ветки…
И всюду рыщут комары,
Втыкают всем бобра заметки.

Бобёр посеял мысль в лесу,
Что он могуч, умён и ловок,
Не ест молочку, колбасу…
И против всяческих столовок.

Он от рождения веган,
Ему противен запах крови…
И мыслей этих ураган,
Всем плотоядным мозг буровит.

Таится волк в лесу… Лиса,
с  оглядкой в поле мышку ловит…
И вкусно пахнет колбаса,
Что чёрный хорь, в ночи готовит.

Бобёр напряг горящий мозг,
И объявил в лесу порядок:
Мол, всяк к болоту строит Мост,
А волк копает десять грядок.

Лиса на грядках тех, весной,
Взрастит из семени рассаду.
И будет весь народ лесной,
Осину есть, дней восемь, кряду…
 
Волк, породнившийся с блохой,
Решил мигрировать из леса.
Ведь за ракитою сухой
Не сыщут волка чары беса.

Лиса ж, обнюхавшись с Хорьком,
Решила: «Стану диссидентом».
И залегла за бугорком,
Готовясь выскочить моментом…

Когда наступят холода,
И комариных воплей тучи,
Застынут во поле…Тогда,
Лиса покажет кто здесь круче.

Зимой, снежинок белых рой,
Бобровый  храм укроет белым…
И упокоится герой,
Что по весне бывает смелым…


 Лиса умеет ждать свой час,
Ей не впервой сидеть у норки…
Она вернётся не стучась
По убелённым снегом горкам.

И на застывшем бугорке,
Что величался важно Храмом,
Оставит метку в завитке…               
Чтоб неповадно было, хамам,

Вторгаться в жизненный уклад
Её простой звериной жизни…
Пусть веселится стар и млад,
И песнь поёт бобровой тризне…

Лиса мечтает за бугром,
А волк скучает за ракитой…
Кабан, орудуя багром,
Сопротивляется москитам.

Он независим был всегда,
И всюду лез свинячьим рылом,
Но комариная беда
Его панически накрыла.

Они зудят, терзая мозг,
Что есть нельзя живых личинок …
Решил кабан: «Подрою Мост,
И заложу заряд лучинок…

Лучинки выделят метан.
Тот газ вонюч, горюч, коварен…
И будет весь бобровый стан
В геенне огненной проварен.»

Сказать и сделать – не одно,
Ведь у Моста стоит охрана.
Сомы там охраняют дно,
На берегу цветы дурмана.

Кабан не нюхает дурман,
Ведь от дурмана мозг поносит.
За словом вечно лез в карман,
Дурман понюхав, слОва просит.

Теперь его прямая речь
Слышна на пару миль в округе.
Визжит, что будет строить печь,
В ней будет печь блины подруге.

Внимая радужным мечтам,
К нему бегут на цирлах свиньи…
Кабан не пустит их к цветам,
Они должны вкушать ботвинью.

И нарожавши поросят,
К бобру идти огромным стадом.
Пусть поросята голосят,
Чтоб жизнь боброва стала Адом…
      
      Конец диктатуры.


Собрав дары лесные в кучу,
На ней на цыпочки привстав,
Бобёр решил, что он могучий…
И сочинил речной Устав.

В Уставе том немного правил.
Всего одно – ВСЕМ ЧТИТЬ БОБРА.
Всяк зверь Устав тотчас восславил,
Жалея целостность ребра.

За зверем рой кровососущих
Повсюду бдительно следит…
Сгоняя в стадо врозь идущих,
Посредством жала убедит,

 Что в стаде зверю будет лучше.
Не надо только крайним быть.
И прёт зверьё туда где гуще -
Хоть там навоз, но можно жить.

Бобровый взор простёрт к границам…
Теснятся сосны вдоль болот.
На соснах селятся куницы…
Бобёр нарушит их оплот.

В чертогах мрачного болота
 Бобёр создаст на них напасть.
Не счесть жуков Боброва флота -
На лес готовятся напасть.

Жук-носорог возглавит орды,
Готовых к завтраку жуков.
 Их жвала красят злые морды,
Срывают коконы оков.

Куницам сойка нашептала:
- Бобёр готовится к войне…
Куница-мамка возроптала:
- Утопим чёрта в гуане!

Коварен гибкий ум куницы,
Природой данный от отцов:
- Мы привлечём из-за границы
Несметны полчища скворцов.

Скворцы жуков глотают вволю,
И чтобы волю дать добру,
Пусть отнесут в желудках долю
В болото, жадному Бобру…

Когда коснулся луч рассвета
Макушек сосен, поутру.
Жуки, решением совета,
Подняли флаги на ветру.

Жук-носорог взмахнул крылами.
Орда затмила солнца свет.
Все сосны вздрогнули стволами,
Застыл крадущийся рассвет.

Орда вонзала жвала в хвою,
Парящих сосен в облаках,
И сосны плакали смолою
Жуков качая на суках.

Куница-мамка покидала
Покой обжитого гнезда.
Вокруг неё шуршали жвала -
Орда усиленно жевала…
И гасла в сумерках звезда…

Кабан колдует над запалом,
Почуяв вдруг болотный газ.
Черпнул клыком кусочек сала,
Два камня сдвинул для кресала
И, в забытьи прищурил глаз…

Зарю затмила птичья стая –
Скворцы на выручку спешат.
Жуков, как чипсы уплетают,
Их клювы панцири крушат.

Очнулся лес. И снова сосны
Встречают солнце в облаках.
Куницы пишут лист опросный:
 - В каких должна быть власть, руках?

Осины лист усердно множат,
Зверьё на выборы спешит.
Пока бобёр осину гложет,
Совет судьбу его решит.

Кабан решает: «Сжечь вражину!»
Кричат куницы: «Обосрать!»
Лиса и волк ведут дружину,
В пути сложившуюся в рать.

Скворцов желудки ждать не могут,
Решений грозного суда.
Взлетела стая чёрным смогом,
Гуаном окрасилась вода…

Бобёр нырнул, как можно глубже,
Мечта за ним нырнула вслед.
С тех пор живёт в глубокой луже…
 Теперь он просто домосед.

       ***

Царь нужен! Так уж повелось,
От древних предков и поныне…
Царём в лесу был избран Лось.
Сей факт поверг волков в уныние.

Ну как же можно есть Царя?
В его плоти не кровь, а святость.
И все в лесу боготворят
 Его великую рогатость.

Волкам опять не повезло…
Ведь им хотелось много мяса.
Теперь придётся есть козлов,
Что присягли Бобровой рясе.

Козёл, в эпоху перемен,
Плясать готов в любом обличии.
Теперь он царский омбудсмен.
Есть документ о том, в наличии.

Волков, рогатая семья,
Теснит из леса на опушку.
Пылится судная скамья…
Под ней курлыкают лягушки.

В лесу эпоха перемен…
В Болоте те же - ил да тина.
Ему не нужен омбудсмен,
Ни Лось, ни прочая скотина.

В Болоте свой – болотный мир.
Ему противны перемены.
Таятся страхи в недрах дыр,
Пробитых в чреве Ойкумены.

Здесь черти в омутах живут
И пузырятся злые мысли.
Здесь всякой твари скрыт маршрут
И затаён, в подводном смысле…

Лось – великан лесной, и странник.
Он лес оббегал вкривь и вкось.
Он знает, где живёт Изгнанник
 И кто в лесу незваный гость…

В Болото Лосю путь заказан.
В Болоте можно утонуть.
Не подчиняется Указам
Его таинственная муть.

Лось, как бобёр - грызёт осину.
У них один менталитет.
Ему противен запах псины,
И с плотоядным паритет.

Волк, возвратясь из-за Ракиты,
Хотел позавтракать Козлом.
Но атакован был Москитом,
Отныне звавшимся Послом.

Посол вручает волку Ноту,
В которой пишется о том,
Что запрещает Лось охоту
За выдающимся скотом.

Козлы теперь в приоритете.
При документах и вообще –
Все заседают в Лессовете,
Под председательством Клещей.

Клещи малы и неприметны,
Но несмотря на малый рост,
Они в количестве несметны
И не блюдут Великий пост.

Они пьют кровь у каждой твари,
Что населяют лес и дол.
Так повелось в лесу из стари –
 Кровь их пьянит, как этанол.

У Лося шкура велика,
И кровью полнятся сосуды.
Клещи везде у старика -
Сосут субсидии и ссуды...

У зайца, рыси и лисы,
И у медведя из берлоги.
Сосут , что те в себе несут:
 Лихие мысли… И налоги.

Клещей стряхнуть не может Лось.
Порой, от них ложится в воду,
Но должен в лес вернуться вновь,
И обратить свой взор к народу.

Народ страдает от клещей,
От них избавиться не может…

Живёт в Болоте царь Кощей,
Быть может он беде поможет.

Кощей от времени иссох,
И для клещей стал несъедобен.
Его еда – болотный мох,
Он пню иссохшему подобен.

Кощей в науку погружён.
Его стезя – помочь народу.
Лишить пытается клещей
Плодить «прыщей» такого рода.

Его идея не нова –
Долой проклятых кровососов!
И мир накроет синева,
И заживёт зверь без вопросов.

Он будет кровь свою беречь,
Блаженно спать в глубоких норках…
Кощей бы рад озвучить речь,
Да силы нет, подняться в горку…

Чтобы призвать лесной народ,
Стряхнуть проклятых кровососов!
Но мхом зарос кричащий рот
И держит ил, сильней насосов.

Так и живут, таясь по норкам,
Лесные жители вразброс.
Кощей, никак не влезет в горку -
Он на века в Болото врос.