9. Номер девять

- Нальёшь мне чего-нибудь?
Это было произнесено с чёткой интонацией, чтоб меня кондратий не хватил от неожиданности. За моей спиной у книжного шкафа стояла Она.
- Привет! Что ты предпочитаешь?
- Да разницы особой нет.
- Тогда, будешь пить вместе со мною бренди. И прошу тебя, то что мы друзья, не даёт тебе права вламываться вот так ко мне в дом, когда тебе вздумается.
Она удивлённо приподняла бровь, взяла с полки какую-то книгу и опустилась в соседнее кресло.
- Ну, что тут непонятного?! Я мог быть не один, как минимум.
- Ты? Один.
Крыть было нечем.
- А как ты попала в дом? Малыш не лаял.
- Воспользовалась, как у вас говорят, служебным положением. Слушай, объясни мне пожалуйста свою логику.
- Что именно?
- Кота ты назвал – Кот, так?
- Угу.
- А здоровенного стокилограммового пса – Малыш?
- Да, что тебя удивляет? Коту, сама же говорила, это имя подходит, а Малыш пока что щенок и взрослым станет не скоро, но при всём этом, даже когда он вырастет,  его добрый и общительный характер никуда не денется. Да и в конце концов, это просто весело.
-  Ты просто дал им их Правильные имена. И животные и люди живут с теми именами, которые им кто-то дал и которые им зачастую не подходят. А ты это чувствуешь, но объяснить не можешь. Хотя нет, можешь, ты же пишешь.
У Неё на коленях лежала «Триумфальная арка» Ремарка. Выпив из бокала янтарного напитка, Она открыла книгу на одной из моих закладок.
- У древних были боги вина и веселья — Вакх и Дионис. А у нас вместо них — Фрейд, комплекс неполноценности и психоанализ, боязнь громких слов в любви и склонность к громким словам в политике.
Я впервые слышал, как Она читает. Вы не замечали, что когда человек читает вслух, то он звучит иначе? У него меняется голос, манера речи, даже осанка. Мне кажется, что это происходит потому что в обычной жизни мы говорим не задумываясь, нам понятна собственная мотивация и привычна собственная жизнь. А вот когда читаем вслух, то мы как бы примеряем чужую историю и меняемся под неё. Я не могу описать как именно изменилась Она, но это было что-то неуловимое.
- Он написал это, когда ему было плохо.
Она посмотрела на меня сквозь пузатый бокал.
- С чего ты взял?
- Ну, как тебе сказать… Первое – чувствую, а потом. Почему-то у нас (людей) принято считать, что алкоголь обязательно следует употреблять, если у тебя проблемы, а потом употребив все удивляются тому, что проблемы никуда не деваются. Вот и задаются вопросами.
- А у тебя не так?
- Нет. Никогда не мог понять тех, над кем властен алкоголь. Так вот, мне кажется, что у Ремарка в момент написания была депрессия. Хотя нет. Не депрессия, а скорее разочарование. Да, это верное слово. Он был в этот момент чем-то сильно разочарован.
Она медленно крутила жидкость в бокале, любуясь игрой света в напитке и хрустале. Эти бокалы мне привёз из Чехии друг, страстный любитель коньяка.
- Ты полностью прав.
- В смысле?
- Он действительно в тот день был именно разочарован.
- А ты откуда знаешь?
Я брякнул не подумав, но тут же спохватился, уж кто-кто, а Она-то только и могла это знать. Я внимательнее посмотрел на Неё.
- Что-то произошло?
- Спасибо.
Она погладила меня по руке.
- Просто мне захотелось выпить с тобой.
- Как я понимаю, вопрос на счёт того, смогу ли чем-то помочь, неуместен?
- Именно.
Она продолжала катать напиток по бокалу и казалось, что он просвечивает сквозь Её руку.
- Я постелю тебе в маленькой спальне, где ты останавливалась в прошлый раз.
Вернувшись через несколько минут обратно в кабинет я увидел, что по её щеке скатилась слеза. Это что же должно было произойти, чтоб Она плакала?! Хотя, пожалуй, каждый имеет тот предел, за которым катится слеза. В этот момент не стоит ничего говорить, всё уже сказано.
Я читал книгу Тура Хейердала, Она сидела рядом закрыв глаза, с Ремарком на коленях. Между нами были бренди и тишина.