Автотомия

АВТОТОМИЯ
Вислава Шымборска (1923-2012), лауреат нобелевской премии по литературе 1996 года
(В память Галины Посвятовской)

В опасности трепанг делИтся пополам:
Пусть часть достанется врагу,
Зато другая сможет скрыться на бегу.

Он быстро распадается на рабство и спасение,
На наказанье и на приз, на грех и искупление.

Средь его тела тут же возникает бездна -
Два берега, два тела сразу же враждебные.

На этом берегу ждёт смерть, а на другом есть жизнь.
Тут лишь отчаяние одно, а тут надежда.

И если есть баланс, то точно здесь.
И равновесие, коль справедливость есть.

Раз умирать, то уж не заходя чрезмерно далеко,
Чтоб из остатка возродиться быстро и легко.

Нам всем приходится порой делиться  пополам
На плоть и робкий шепот,
На тело смертное и на любовь к стихам.

С одной мы горло, а с другой наш смех,
Но лёгок - быстро гаснет, как вечерний свет.

Вот сердце грустное моё, а в нём «не вся умрёте» *,
Три кратких слова - три пера, потерянных на взлёте.

Нет, бездна пополам не рассекает нас -
Нас окружает бездна каждый час.

Примечание: * non omnis moriar = не вся умрёте. Ср. как у Пушкина в «Памятнике»
Черновик: 2020-05-01

AUTOTOMY
Wislava Shymborska
(In memory of Halina Poswiatowska)

When in danger the sea-cucumber divides itself in two:
one self it surrenders for devouring by the world,
with the second it makes good its escape.

It splits violently into perdition and salvation,
into fine and reward, into what was and what will be.

In the middle of its body there opens up a chasm
with two shores that arc immediately alien.

On one shore death, on the other life.
Here despair, there hope.

If a scale exists, the balance doеs not tip.
If there is justice, here It is.

To die as much as necessary, without going too far.
To grow back as much as needed, from the remnant that survives.

We know how to divide ourselves, how true, we too.
But only into a body and an interrupted whisper.
Into body and poetry.

On one side the throat, laughter on the other,
that's light and quickly dying.

Here is a heavy heart, there non omnis moriar,
lost three little words like three leathers in ascent.

The chasm does not cut us in two.
The chasm surrounds us.

Translated from Polish by Clare Cavanagh and Stanislav Baranczak