Margarita

     Люцер
Я уничтожу этот бренный мир,
Мои глаза пылали болью
И, сделав все наперекор,
Приду к вам на весёлый пир.
Сжигаю ваши лица с кровью,
Снега сойдут с высоких гор.

Эй, бард, забудь про дрожь, сыграй последний их аккорд!
Пусть в жилах встанет кровь, пусть тот герой, что был так горд
Свою любовь сожжет, и вместе с тем, все горы морд
Мне не покажутся ничем, а просто стон и вопль.

        Нор
«Эй, путник, дай на хлеб - ,
В лохмотьях, стоя босиком
Кричал усатый епископ
Слезу пуская, словно слеп.

- Я не богат, и не грешу»,
«Прости, спешу».
«Постой! Дай хоть отпить -
Восхвалит Нор ваш тяжкий путь.»

«Ты не кричи, продал за воду жизнь!
На, подбери, - бросая флягу, Нора нет пора уж внять
А ты, коль хочешь жить , будь мягок и пушист,
Поскольку ты до селе жив, то должен понимать.»

Окинув взором жалости, наш путник ускакал,
Бедняк взял воду, начал пить
И простонал: «Спасибо, Нор…»

Смыкались облака, кучкуясь в тучи,
И целый мир стал будто бы в ночи,
Навеки тьма, навеки прокляли себя.

Лишь грозный князь, Люцер сидел
И безразлично вновь смотрел
На эти облака, в руинах Кехеграма
Встав на ноги, расправил крылья и взлетел…

                ……..

Лет 50 прошло с тех пор,
Когда седой, земной король
Не мог найти себе покой
Изнемогал, болел и слег
И сделал людям приговор:
Всех рыжих ведьм - на костер.


И жили Горд и Велиам,
И братья были по крови,
Хоть и не знали, чьи сыны,
Но обожали юных дам.
И в ночь любили так гулять,
И сея чары, фемиам
Всё время юностью сиять.

А Велиам был дровосек,
Цветы любил , но больше лес
Любил на пасеку сходить
И с дамой сердца говорить.
Горд лекарь был, искуссный очень,
Мог от болезни уберечь,
Носил с собой отцовский меч,
Любил читать и рано лечь.

Горд, Велиам гуляли вместе
Под вечер в деревушке Норт,
Им улыбались губы девичьи
И пели песни здешних нот.

Была красавица средь них -
Рыжеволосая богиня,
И словно Норта Героцогиня
Вокруг ней будто мир притих.


И звали деву Маргарита
Ей был так мил наш Велиам.
Её душа от глаз сокрыта,
Её любовь к пустым слезам -
Ведь любит деву Велиам.

И как-то в ночь, средь звездной глади,
Смотрели страстные глаза. И Велиам сказал:
«Как высоко до звезд? Мы, полюбив, крылаты,
И можно взмыть на небеса, но выше не взлететь…
Тебя я за руки держа, смотрю созвездию в глаза.
Так не сожги меня.»
Они стояли у воды, и в отражении лунном 
Два силуэта с крыльями, обнялись крепче будто бы.

  И Велиам и Маргарита не замечали ничего,
И страстно поцелуем чары ложились сталью на плечо.
Горд был влюблен в ту Маргариту, и Велиама не простил,
И проклинал за это деву, и проклинал за это мир.

Вдруг весть пришла - король болел,
Всех лекарей созыв назначен.
И в Кехеграмм уж Горд летел,
А Велиам был грустью схвачен


И к королю пришли врачи, пускали кровь:
«Пиявок ставь!» -  кричал один, другой сказал:
«Неси Верест - цеток души», но не помог цветок.
Не знал никто ответ, и слов поток больному не помог.

Но юный лекарь резко крикнул:
«Я вижу порчу в короле!»
Вдруг все замолкли, шум весь стихнул
«Я вижу волос рыжих силу
И ведьмину слезу».

 И возражали друг за другом
Все те врачи, что были тут
И королю вдруг стало худо
И словно тело на костру…

«Я ухвачусь за этот шанс» -
Он повторял в своем бреду
- Сожгите ведьму на костру
Героем звать, кто меня спас»

Гонцы помчались по стране,
И стар, и млад, скорей узнал:
 Король сбирает рыжих дам
И платит сотню медных галл.

Горд стал героем, что раскрыл
Прокляетье короля.
И вдруг в раскаяньи он взвыл,
Но успокоил он себя.


Кто бедный был, кто был богаче
Кто был рыжее, кто светлей
На Кехеграма площадь пали -
Монет платите поскорей!
 
Обманут люд, никто не знает
Зачем сбирает их король,
Но только он в восторге плачет,
Что он забудет эту боль.
 
И Велиам летит из Норта,
И бок коня уже крови,
И конь падет, и с ним надежда
Но сердце борется в груди.


И Велиам не знал, не ведал:
В деревне Норт украл народ
Его любовь, и солнце белое
Из-за каких-то медяков.

Из сил последних выбиваясь,
Домчался Велиам к вратам.
Зайдя вперед, предстало пламя
к его испуганным глазам.

Народу молвили про ведьм,
О сути рыжего проклятья,
И брали дев на вечный плен -
К кострам на вечные объятия.

«Моя любовь!» - кричал без слов
Глядя на столб больших костров
С уст Велиама: «Маргарита!»
Но гам стоит, кто что кричит,
Кто стражу бьет, кто просто ждет
Совсем бездыханно лежит,
Но гарь и дым, слезу точит.   

«Мой Велиам!» -  услышал зов,
Бежит вдоль стражи и костров
Привязана к столбу, обмазана смолой
Ужасное табу, и стражнику: постой!
Не сбавил шаг страж короля,
Свой факел ближе поднеся…
Сейчас успеет Велиам  спасти
Свою любовь, лишь только руки поднести!

Заметил рыцарь Велиама,
Свой меч достал из ножен он,
Вокруг огонь и страж из ада+
Железа с сталью громкий звон.
 
Вдруг рыцарь полоснул мечом,
Разрезав верное плечо,
И кровь струится по спине,
Но не падёт к сырой земле.
И полоснет второй -
В груди откроется дыра
Всю боль и страх долой!
Вставай! Беги! Не стой!
Ведь всё, что есть, - она.

Но шутка ли, не разум сдался
А тело не хотело встать.
Лишь стражник гордо улыбался,
 И меч воткнул по рукоять

«Любовь моя!» - хрипел наш друг,
Снова вздымая грудь.
И словно адский боли круг
Стелется кровью путь. 

Завязаны были глаза,
Но узнала, такой до
Печали родной
Голос любимого.

«Мой дорогой, беги, не стоит
Смотреть, как я сгорю до тла..
Твои печали небо смоет
Я буду рядом, у тебя…»

Он рядом был, не мог сказать
И силы канули совсем,
И факел стал всё поджигать,
Полез огонь, а дальше – тлен.

И спала с глаз повязка эта,
И взгляды встретились на миг,
И вот вокруг так много света,
Её волшебный нежный лик:

«Мой дорогой, я….» 
 
И вспыхнет хворост под ногами,
И станут красными глаза
Что отражают пламень ярый,
Исчезнет долгая слеза.

Велиам лежал и смотрел в тишину,
В необъятное красное пламя.
И, теряя с душою печали слезу,
Молчаливо весь мир проклиная.
Закрывает на вечно глаза.

А король ликовал, восхваляя:
«Горд герой, наградите его!» - 
И казалось, ему легче стало,
Но он просто страдает в бреду

И назначили Горда маркизом,
На восточной границе поместье
Подарили ему, очень скоро собравшись,
Он отправился в путь.

Бесконечно большой коридор,
Шаг за шагом ступал Велиам.
Его взору открылся простор
Будто солнцем созданный храм.
Вокруг стены и нет потолка
Лишь прекрасные кроны деревьев,
И колышется в центре трава
Забывается властное время.

Вдруг увидел он рыжую прядь,
 - Вдалеке исчезала на склоне.
И не смог он сейчас устоять,
Побежал по траве, будто морю.

Сделав шаг, он исчез
И забыл про то море.
Открывая больные глаза,
Он увидел на стенах печати из крови.

«Ты очнулся?!» - сказал кто-то дальше
Мерзким голосом, словно из ада.
Велиам промолчал, не спросив ничего
Его сердце заполнено ядом, безразлично и всё равно.

«Неужели пропал образец!» - 
Закричал ошарашенный демон.
Но увидев, что дышит юнец
Успокоился и простонал:
«Долго ж ты спал…
Понимаешь ли ты, что я спас твою жалкую жизнь.
Ты мне должен, про это ты знаешь?»

«Ну и кто ты?» - негромко сказал.
«Я - изгнанник, герцог третий из  ада ,
Я Сарос - демон,
Ну а ты? Человек?
 - чуть со смехом сказал,-  или нет?
Ну а, впрочем, без разницы
Ты мой слуга.

Как печально, наверно, терять
Своё сердце, вместе с сердцем любовь
Чтоб ты выжил приходится ждать,
Мне пришлось в тебя влить свою кровь.»

Велиам задрожал, пустовала душа
Вместо криков приходит молчание.
И пустоты заполнит ужасная тьма,
Только злость, только гнев и отчаяние.

И Сарос говорит: «Твоя слабость к беде
Ненавидь этот мир, неприклонно
Свою силу дарую тебе,
Уничтожь эту власть и корону!»

Велиам воспылал, темной силой
Только злость поглощает его. 
На лице растеклась вдруг улыбка:
«Отомщу, не прощу никого.»

И Сарос рассказал кто виновен,
Кто забрал его нежное небо,
Что король был на голову болен,
Что и брат по крови его предал.

На спине разорвалась одежда,
Пару крыльев увидел Сарос.
Эти крылья  - погибель надежды,
Эти крылья - по коже мороз.

В королевстве разогнан народ
И на площади тишь, как вдруг,
Над замком повис силуэт,
Вокруг вспыхнул пылающий круг.
«Оплатите мне боль своей болью,
И сгорите в огне для меня!
Эту площадь заполненной кровью
Вы просите прощенье,горя.»

Взмахнул Велиам вдруг рукою,
Замок начал гореть адским пламенем,
Снова взмах произвел он другой,
И колонны посыпались в прах

Он сжигал и сжигал, лишь руины
Пустовали теперь перед ним.
Опустился на площадь, упал на колени
И рыдал: «Что я сделал, любимая…

Эти люди не смеют смотреть,
Недостойны они видеть небо.
До конца будут горечью тлеть,
И про Нора навеки забудут.» 

Велиам посмотрел в небеса,
И глаза его вдруг почернели.
Тучами темными, словно гроза,
Обволок это небо на веки.

Крылья больше вдруг стали на нем,
Вокруг сила подвластная, чернь
Этот мир сотрясет крика гром,
В этот день появился Люцер. 

Каждый шаг его в сторону замка
Был прекрасен, как шаг короля
Его сила была неподвластна
Никаким на земле существам.

И сидел он в руинах и думал,
Взор направив на небо.
Единственный он, видел звезды,
Видел её.

«Ваше величество! - пропищал Сарос, -
Я выполнил приказ, новый князь порожден.
Чтобы князь появился много жертв я принес
И сосуд был отлично подобран.»

«Молодец, мой слуга – величаво сказал
Владыка подземного мира, -
Готовьте войска. Этот мир будет наш,
Начинаем с восточных границ.»

Армия тьмы наступала на земли,
Убивая обычный люд.
И поместье маркиза Горда
Превратилось в кровавый пруд.

Ни герои, ни войско большое
Не могло отбросить тьму,
Только Люцер, вспоминая, былое
Уничтожил темных слуг.

«Что ты делаешь! -  крикнул Сарос -
Ты же князь, ты обязан помочь!»
Но Люцер не слышал его слов
Обращая в свет эту ночь,
Он сжигал этих демонов прочь..

И закончилась битва за землю.
Люцер молча на троне сидел,
На героев погибших смотрел,
Что хотели его вновь убить.

Каждый год нападали на замок,
Попытавшись вернуть небеса.
Даже были, кто жертву в подарок
Или кланяли в службу себя.

И прошло уж пол века,
Люцер всё сидел и смотрел в небеса,
В сердце всё теплится лучик из света,
И наполнены болью глаза.

Вдруг он встал, расправляя крылья:
«Ты так долго ждала, Маргарита…»
И взлетел, поднимаясь в небо,
Мимо туч, выше ангелов света.

Они стояли у воды и в отражении лунном 
Два силуэта с крыльями, обнялись крепче будто бы.