Умирание как профессия

Подражает самой себе, но как бы уже после смерти.
Цепкая, колючая, прицепляющая как степлер.
Вот кого мы не возлюбили в награду,
вот кому мало выдали Ленинграда,
считай, мармелада и прочего блата,
вот еще одно певчее горло Россия закупорила кляпом провинции.
Хотя, конечно, поэтессу не назовешь провидицей.
Не оставила внятных пророчеств об исходе войн и пандемий.
Но какого лешего вам еще изучать при наличии академий?
Ведь жила, и засвидетельствовала факт оживлённости тела.
И кто виноват, что её гениальности не нашлось подходящего дела?
Была как свежая новость, была и не стало новости.
А мы до сих пор не плачем? У нас ни стыда, ни совести!
Как странно бездейственно видеть уход поющего оду ухода.
Смерть окончательна, впрочем, это ещё не хуже развода.
Тыкались черт знает в кого, раздавая любовь не по чину.
А ведь целая россыпь намеков была в этих песнях о близкой кончине.
А ведь не скрывала: скоро умру.
Полюбите меня, меня, а не яму и не дыру.
А вы все равно опоздаете полюбить, вот тогда и заплатите,
тем, что все вы заплачете.
Вы протопали мимо таланта, не талантливые тупицы.
В какой-то момент догадаешься: талант – это самоубийство.
Степень его измеряется сожалением: его больше нет,
а ведь жил по соседству,
когда вместо – хуже, чем пустота:
утрата, высасывающая твое сердце.
«Кем ты хотел бы стать, умный мальчик?
Октябренком? Пионером? А потом комсомольцем?»
«Я хотел бы стать вашей утратой, паршивые овцы.
Да и на что еще вы способны с вашей российский зарплатой?»
Эдак каждый захочет стать нашей утратой.
Взяли моду, паршивцы!
Но, простите, отвлекся. Продолжу.
Вот кому следовало отдать сердце,
да и жил-то, в сущности, по соседству.
Но мы, не талантливые, мы можем только вполсилы,
на полчаса, самое большое – на час. Тьфу.
Да и что могла эта трава, когда газонокосилка косила?
Мы можем только прикладывать платочек к сухим глазам
и грозить кулачками начальству,
когда оно далеко, и, возможно, ест пармезан,
мы, уходившие в партизаны и вернувшиеся из партизан.
Кто талантам найдет применение? Кто огранит и вставит в оправы?
Кто защитит их от подворотни простонародной оравы?
Алло, государство! Вы сдохли? Вы все там безвольные рохли.
Государи оглохли, государство заглохло.
Бездари и кастраты!
Таланты слоняются по миру, готовя нас к чувству утраты.