Еще один писака помер...

*   *   *

Еще один писака помер,
Знать не желавший про меня,
А я живу и торжествую,
Блаженствую под солнцем дня.

Конечно, небольшие сбои
Есть в организме – как не быть,
Но это не мешает мыслить
И крымский херес в меру пить.

Я пью, конечно, в одиночку,
Ведь, с точки зрения коллег,
Со мной бессмысленно общаться,
Я – бесполезный человек.

А им полезных связей надо,
Которые поднимут вверх,
К известности, несущей деньги,
К местам, где бродит Вексельберг.

Писака был уже на взлете –
И вот спикировал туда,
Где в темноте клубятся черви,
Сочится смрадная вода.

Он на меня плевал когда-то,
Высмеивал мой честный труд,
А нынче баловня успеха
За обе щёки черви жрут.

И ведь сожрут, сожрут, пожалуй,
И не оставят ничего;
Исчезнет баловень успеха,
Никто не вспомнит про него.

Подобные эфемериды
Сгнивают полностью, дотла,
Сгнивают все их сочиненья,
Все их успешные дела.

Основы неуничтожимой
В вас нет – и вы обречены,
Злосчастные эфемериды,
Мелькающие летуны.

Ведь эта неуничтожимость
Не создается на лету;
Я передать ее не в силах,
И лишь на след вас наведу.

Вообразите парк пустынный,
Далекий от людских забот:
В нем нить основы этой вечной
То там, то сям в листве блеснет.

Вообразите пруд осенний
Под солнцем, брызнувшим из туч,
И то, как в золотистых водах
Змеится, ускользая, луч.