Человек перехитривший самого себя

1. Несломленный

След от ногтей промят на мыле,
Джек в душевой себе твердит:
- Мы столько золота намыли,
а мне досталось что? Вердикт!

Пересказать пытался вкратце
судьбу свою, ворча под нос,
ведь по-любому завтра в карцер.
Заточку к ярости поднёс

и тень подонков за спиною
побагровела. Кровь в воде.
Сейчас бы, как тогда, в каноэ
нырнуть и плыть прочь от людей.

Вот и тюремная сирена.
Удар дубинкой по бокам
звенит в ушах, а в пальцах тремор,
и всё: сознание — пока.

2. Карцер.

Когда очнулся и не понял,
что провалялся пару дней,
а только то, что снилось поле
и Эльза, платьице на ней;

дом на краю соседской фермы,
в саду ржавеющий пикап.
Во сне прилежным был и верным,
не отлучался даже в паб.

Какая горькая досада,
что в жизни вовсе не таков,
следил бы за домашним садом,
то, может и не знал оков.

С женой красавицей пожили
недолго. Толку локти грызть?
Его тянуло на большие
дела, толкавшие на риск.

3. Дом на краю фермы

На дом отцовский закладная
у давших ссуду богачей,
а он шептал в ночи:
- Родная,
я не оставлю нас ни с чем, —

и приподняв по уши ворот
(все носят с воротом плащи),
Джек поутру собрался в город,
а для чего не сообщил.

Себе найти покоя Эльза
и с рюмкой виски не могла:
"Ещё в беду какую влезет!"
а он вернулся, он не слаб.

Когда лишаются работы
от кредиторов злого ждут.
Известно парню было — потом
не заработать на мечту.

4. Сражение с бурей

Плевался: "проклятые банки!"
Меж рёбер зрела гнева гроздь.
Из Кольта дедова по банкам
с цепи спускал на ветер злость.

От ежедневных репетиций
боёв с врагами звон в ушах.
"И кто плебей, а кто патриций?!" —
себе уверенность внушал.

Чего терять здесь? В руки ноги!
А мир с Уолл-Стрита гнил и гнил.
К удаче был не одинок он
в своей озлобленности к ним.

Немного грубым стал и резким,
в груди — огонь, в глазах — дыра.
Такие странные поездки
Джек совершал в неделю раз.

5. Чуткое сердце

И не сбегал, но дома ругань
порой ждала его, хоть и
его милейшая супруга
и в ад за ним...
- Не уходи!!!

Я молода и ты не пожил, —
вослед слезу смахнёт с лица.
У женщин сердце чует больше,
у женщин чуткие сердца.

"Мужчина — воин и добытчик,
а ты очаг храни" — твердил, —
"и плачь, не плачь — такой обычай.
Я фронт, а ты мой крепкий тыл".

Стоит она и нежно гладит
живот свой (что там на уме?):
- Исправься, милый, дочки ради! —
и он заплакал, как юнец.


6. Перемалывание костей

Спустя полгода вносит выкуп.
О лишнем спрашивать нельзя!
Соседи сразу стали выкать,
притом с опаскою косясь:

"Откуда взял такую сумму?" —
подружки сплетницы с женой
его вась-вась, а сами с умным
и вредным видом за спиной

о Смитах брешили дурное.
В глуши есть уши и у стен.
Супруга плохо спит и ноет:
- Связался с чем-то ты не с тем.

Я так боюсь за нас, любимый! —
а он обнимет и молчит,
ведя их тропами любыми
к той цели, что сбылась почти.

7. Исход

В их захолустье не заметить
непросто тех, кто вышел из
банкротов в дамки. Полный меди
кошель на пузе Смита вис.

Того гляди и до шерифа
дойдёт соседская молва
и закружат над ними грифы,
гоня из счастья пулей в ад.

Придумать что-то нужно было,
чтоб оправдать нажитый куш,
ведь копы-то не все дебилы.
Подставит Эльзу. Он ей муж.

- Мне всё понятно... Не хочу, как
вдова дожить. Родной, прости! —
когда рождается дочурка,
то Джек решается уйти.

8. На дне

Она глотала слёзы с чаем,
от шока кругом голова:
"Я вас люблю и обещаю,
что в силе все мои слова".

За вечер вымокла записка,
а после всё пошло, как впредь:
она одна, он где-то рыскал,
она пыталась не реветь.

На мужа больше не надеясь
решила: "справлюсь и одной",
но на руках её младенец.
Мир их семьи нащупал дно.

И тут же сплетницы устали
судачить злобно. Ну, их дур.
Спасибо хоть жильё оставил
и пачку скомканных купюр.

9. Долгая дорога в никуда

От дома прочь Смит через силу
на Запад ноги волочил,
куда его позаносило
за год — об этом умолчим.

Хрипел под нос пропитой глоткой:
- Нашёлся выход, мать твою,
все говорят что самородки
за много тысяч продают.

Всё это только дочки ради, —
Джек не тянул на роль трепла:
"Я притворюсь, что я — старатель
везучий очень. Хитрый план".

Кто отмывал деньжата — носит
большие суммы в казино,
но Джек совсем не мафиози.
У бедолаги путь иной.

10. Золото холодных вод

Собравшись с силами и с духом,
с собой приятелей позвал
и начиналась бытовуха:
не рассучались рукава.

Непросто, но никто не ноет.
Остаться не хотят ни с чем.
Всё лето моют, моют, моют
породу в суетном ручье.

На тот ли свет им торопиться?
От пневмонии помирать,
простыв, не жаждут. По крупицам
обогащаться был не рад.

Суставы ломят, мучит кашель.
Довольно. Может быть, домой?
И правда, так не сваришь каши
...ещё один лоток домой.

11. Следопыт

Уж многим легче банки грабить,
чем лезть по пояс в русла рек,
но если раз полез на грабли,
то и топчись, в аду сгорев.

Его — старателя никто бы
не задержал и на три дня,
да кто-то шёл за ним по тропам.
Кто знал, что в устье западня?

Как оказалось ходят сплетни
и по банкирам в их краю:
"Банкрот и внёс платёж последний
за дом? Воришка. Зуб даю.

Вы, сыщик, с этим разберитесь", —
а тут и сплетни... Следопыт
из всех его знакомых вытряс
по крохе, не сойдя с тропы.

12. Сломленный

Одежда мятая, сырая
бывало хуже пахла, но
впервые думал: "умираю",
его накрыло, как волной.

Припомнил солнечные искры
на склонах гор скалистых, где
здоровье из под рёбер выскреб
за осень, что провёл в воде.

Друзья-подельники сбежали,
когда явился к ним шериф,
а Джек был выстрелом ужален,
в ответ стреляя... Не ори!

Душе уставшей локти грыз он,
и пот струился ледяной.
Казалось, что пищали крысы...
но был в темнице одинок.

С апрель 2020.
по 29 апреля 2020 05:50