Ария Ленского
Автомобиль на Костромском шоссе.
Январь. Я за рулем перед рассветом.
Чернеет лес, ещё бессилен свет
Дать очертания четкие предметам.
Ещё ночная дымка впереди,
Но постепенно снег уже белеет.
Я достаю любимый диск CD,
Вставляю в дисковод, включаю плеер.
Салон волшебный наполняет звук,
Полёт, динамика его неповторима.
На месте Ленский,... его бывший друг
Еще в пути, но смерть неотвратима!
И голос у певца – сама любовь,
Предчувствие трагической развязки,
От напряжения закипает кровь,
Свободны лишь голосовые связки.
Великий Лемешев! Не только этот тембр
И затихающий до отрицания голос,
Он завораживал и проникал в нас тем,
Что пел душой поэта, нервом голым.
Чайковский не услышал его, жаль!
С другими Лемешева сравнивать нелепо,
Кто б эту арию ни пел, ему ни подражал,
Окажется фальшивою монетой.
Три гения поставили печать
Под той картиной с роковою ролью:
Один, предчувствуя всеобщую печаль,
Январским утром расписался кровью,
Другой мучительно мелодию искал,
Стоял перед его глазами Пушкин,
Который у барьера точно знал,
Что день последний господом отпущен.
И Лемешев проник обоим вглубь,
Достигнул в исполнении вершины!
А у меня сдавило спазмом грудь,
И я прижал к обочине машину.
28.04.20г.
Свидетельство о публикации №120042808834