Цистерна Навыворот 6 Желток

*ЖЕЛТОК*.
(или какие мысли и образы посетили Карину,
когда она впервые снялась в порно фильме)

Ночь дарит беседы. Женщина лежит на прозрачном ковре. Всё полуоткрыто (глаза, рот), полуоткрыты и двери в помещение, ярко розового цвета.
В номере гостиницы находится её ангар. Три аэроплана покачиваются, рассматривают её золотые волосы (у неё есть сахар для приманки клиентов). Половые призраки аккуратно разглаживают легчайшими прикосновениями её пришвартованную у края ковра, единственную из одежды, блузку-фотографию.
Одна женщина встречается лицом к Одному. Другому является истеричкой на экране (это известная нагота всегда интересует правительство и мистера Альфаголового). Женщина развалившись поблизости, отрабатывает медленно, длительное снижение. Дрожь (это ощущалось, как первые весенние почки).
Лётчик, постепенно теряющий свежесть полёта, превращается в стеклянного матроса. Мгновение и глаза исчезают в ангаре (вместе с восторженными адресами мужчин и женщин и тёплым запахом ковра-самолёта).
— Я могу быть потом, как я на себе, чем для тех когда-либо раньше. До тех пор я могу быть с ними, которые раньше со мной искали, летая в моей душе серо-голубым взглядом, как сейчас, до тех пор, пока озёра и болота не исчезнут горизонтальной импульсирующей пеленой…
Затем она его, но тот, кто теперь был с ней раньше, хотел было сказать, если бы она не была, то куда бы мне…она здесь на натуральных съёмках…может она война механизмов? Это мир: в котором незнакомые люди, в кожаных ботинках, в формах-фотографиях, в составе съёмочной группы, наблюдают за толпами пользователей подержанной демократизацией всех стран.
Экранизация: шахматисты-дизайнеры сидят в машинах-формах, открывая окна, выветривая запах нелепой алхимии из одежд-
фотографий. Незнакомые люди в кожаных ботинках, без обсуждений, не произнося ни слова, довольно самонадеянно пожали плечами, прищурились, обратили внимание на её тело. Она не возражала. Она посмотрела, улыбалась, давая понять, что вызывает к ним: страх и восторг (конец света, как мир полётов любви)(телефонный звонок и её голос, как единственный возможный ответ)(к ним пришла любовная ломка)(no coments)…
«А если они снимут дешёвый фильм?», — щебетала она про себя (боязнь недосказанности или остаться в кадре непонятой для зрителя). Компания говорит: «Она не может протестовать против государственных учреждений» (они обычные пидоры).
Телекамеры. Студия. Вместо стен глаза-компьютеры, проектирующие декорации. Кинозвезда бросила беглый взгляд на кнопку «выход в эфир» (мокрые платочки, которыми обычно провожают с причала, уплывающих вдаль, рядом).

— Число людей не играет роли, —  голос борова.
— Вы специалисты?(она кинозвезда, но теперь решила наконец-то сняться в порно)
— Это же наша работа, — всё тот же боров.
Она, почти не мигая, смотрела на голубизну неба. Музыка стала тише. Свет солнца. Слышны прикосновения кончиков палец, перевязанных красными ленточками. Холодный туман плыл вниз, эмоционально взывая половых призраков, издавать хлёст взбесившихся форм-планет. Её сущность, страстиво требует акта. Она легла в ванну, полную пены и льда и затяжными движениями вставила конец пульсирующего жала в похотливые закоулки межножья. Выдвигающиеся вертикальные соприкосновения губ вагинального, дышали отдельными языками. Длинные пальцы посыпали шоколадной пудрой, выглядывающие из под воды, льда и пены, части тела. Она наклонилась, взывая духов растений и диких животных, застыла (смеётся с придыханием, погружённая вся в мантры) и вступила в сексуальную борьбу с телекамерами, улыбаясь, опрокидывая голову назад, изменяя свой оттенок и приобретая окраски Роковой Жрицы — Эротической Помпажиры.
Дюйм за дюймом, телекамеры, щелчки и прикосновения (пронзительные вздохи и конвульсация мышц тайной пещеры, — половой призрак на её фигурных очертаниях, разрушал всё вокруг).
Незнакомые люди думают, что она: слава, секс, деньги, власть, любовь и конечно же блюз. Всё это всего лишь иллюзорный мир жёлтой прессы. Они сильно возбуждаются и очень быстро сношаются. Их злоба уходит корнями в их скрытое неудовлетворение. И она им на это отвечает последними строками, последнего блюза, последних полей: «…кому писать, когда все спят. Кому кричать, когда нас нет. Кому вещать, ведь новость —  бред … и песня парит, а пуля летит».