Штетл

Местечко, а на идише звучит как “штетл“,
Черта оседлости в империи в закате лет .
На небе ночью летом жарким месяц светел,
Одет молочник Тевье в старый свой жилет.

В том городке живет народ простой, торговый,
Ремесленники, раввины, богачи и бедняки.
Считается, евреи в общем–то народ  толковый,
Не все банкиры и врачи, но работяги и не дураки.

Шолом Алейхем написал немало о местечках,
А Марк Шагал их на своих полотнах рисовал.
Как  женщины в субботу зажигают дома свечи,
И как раввин молитву в синагоге распевал.

Бельцы, Любавичи, Бердичев, Слуцк и Дубно,
Знакомые для всех людей еврейские места.
Наверно было так тогда властям удобно,
Селить в черте народ который без креста.

И обвинения в убийствах ритуальных были,
Одно лишь дело Бейлиса запомнилось тогда.
Погромы беспощадные, конечно не забыли,
Вокруг евреев в мире была вечная вражда.
 
Как много лет с поры печальной той минуло,
И революция, ЧК, НКВД, война и Холокост.
И все что было, пред глазами промелькнуло,
Такой вот был кровавый для евреев век, непрост.