Шпион-поэт

Памяти Отто фон Штирлица.

Его порвали словно парашют...
Злые здесь часто протестуют в паре.
Я видел смерть, о том молчать прошу
В пустынном, словно в парке, баре.

Он весел был и часто говорил,
Что жизнь дана как маузер поэту:
Стрелять умеешь – значит сотвори,
А не умеешь – то катись по свету!

Налей мне виски... Что-то я устал.
Не отличить, где правда здесь, где фальши
Подержанный, весь в ржавчине металл.
Спасибо. Но, послушай дальше.

Он верен был и узнавать умел
По почерку людей, не зная правил,
Того, что я назвал бы «беспредел»
В добром шлифованной оправе.

Он в женщине ценил не пустоту,
Которая под утро достается,
А сладкий аромат и высоту
Пленящего своей тоской колодца.

Любовь он узнавал не по глазам,
А по сердечно-коронарной диаграмме
И называл ее... да, Стрекоза!
В солнцем сплетенном Ожиданья Храме.

Он волновал ее под кофе по утру,
Не прогонял ее за позу-сигарету,
За нею брел, не говоря: «Умру,
Если покинешь и уйдешь к рассвету...»

Да, нежен был. Но я не согрешу,
Если скажу, что не бывали вместе...
Они сожгли его как парашют,
Что приволок плохие вести.

И мне бы вспомнить, но я вечно слаб.
И мне бы верить, что зима там летом.
Она не вырвалась из одержимых лап.
А он пошел, чтобы найти по следу.

И мстить, как мстят живые – за любовь.
И улетел потом, как улетают птицы...
Его дневник я прочитать готов,
Если стихи мне перестанут сниться.

Он был поэтом и поэтому погиб.
Давай уйдем отсюда. Время павших
Хоронит. Оставляя, помоги,
Смерти забыть все ожиданья наши.
В свет уходя, простись. Был им погашен.