Под ветвями дуба-исполина

Закружит, завьюжит, заметелит
Каждый день, неделю за неделей
Коловерть незаменимых дел.
Помню всё, аж накрывает одурь:
Дуб за огородом безбородый
Заодно со мною зеленел...

Как же быстро, чёрт, проходят годы.
Думаешь, нам возраст не в угоду?
А давай-ка, лучше, этим  днём,
Нашу жизнь, прекрасная Галина,
Под ветвями дуба-исполина,
Мы с тобой по-новому  пройдём.

Растревожим каждый закоулок,
Так, чтоб в сердце память нож воткнула;
Так, чтоб каждый-каждый закуток
Чувствовал блаженных мук избыток,
Благостную боль забытых пыток,
Прошлого врачующий глоток.

А ещё давай - свои обиды
Мы уложим в форме пирамиды,
На её верхушку взгромоздимся;
И потом, в один из дней далёких,
Позабыв все споры и упрёки,
На вершине, милая, простимся:

С дубом вековым рыжебородым,
Исчислявшим месяцами годы,
Не познавшим возраста предел;
С пеньем птиц, с дыханием прохлады,
С тем, с чем не хотелось бы,- а надо,
Что никто из нас не разглядел.

С тем простимся, что зовётся счастьем -
То, что друг от друга сами  застим,
Где нет солнца - прорастает мох.
Возраст чувств испытывает бремя,
Если б нет, то я всё это время -
Не искать, а любоваться мог:

Силуэтом в просини окошек,
В платье лёгком в голубой  горошек, -
Невесомом, словно его нет.
Лучезарным солнышком весёлым,
Собиравшим в рой любимых пчёлок,
От которого тепло идёт и свет.

Яркой, восхитительной  улыбкой,
Страстностью твоей натуры пылкой
В красноватых отблесках костра.
В них набеги конницы татарской,
Простота открытости дикарской -
Речь твоя течением  быстра.

Ты за словом в свой карман не лезешь.
Тоном, будто кони на железе,
Высекая искры из под ног,
Пронесёшься яростной атакой.
Даже мне, по гороскопу раку,
Кажется излишним диалог.

Нравится твой голос хрипловатый,
Как патиной антиквариата
Он покрыт душевной стариной.
Только б не срывался он до крика,
Разрастаясь в озлобленьи диком
Каменной тяжёлою стеной.

Знаю, что не просто не сорваться.
В возрасте, когда не девятнадцать,
Обуздать порыв на пять минут;
Гневный взгляд перевести в улыбку,
Избежать ещё одну ошибку.
Счастье - это дар,
Но больше - труд.

Несомненно, так или   иначе,
Каждый был невольно озадачен,
Что он пленник вспыльчивости  чувств.
Пред собою каялся и Богом,
В дом входя стоял перед порогом,
Думая: «Сумею - промолчу»...

Но его хватал свирепый дьявол,
Накрывал бесовым одеялом.
Злой, остервенелый конвоир
Втаскивал в зловещие темницы,
Искажая исступленно лица,
Заслонял действительности мир...

Так не будет.
Мы, проснувшись утром,
Через разноцветье перламутра
Солнечных играющих лучей,
Мир увидим абсолютно новым.
Там, где чувства не убиты  словом,
Слух ласкает голос, как ручей.

Из окошка мы увидим диво:
Как по глади Финского залива,
Бригантина держит курс на юг.
Мы увидим жизнь в её рассвете -
Там на палубе стоят все наши дети,
А вокруг них много-много юнг.

Старый капитан с балкона машет,
Рядом лучший кок в перловой каше
Зазывает всю семью к столу.
Будет, как всегда, смешно и шумно,
Старший что-то выдаст остроумно,
Внуки, утомясь, заснут в углу.

«Это сон», - ты скажешь...
Да, похоже.
Счастье цвета алых парусов -
Там, где круг семьи всего дороже,
А любовь - основа всех основ.

Павловна - созвучие «павлина».
Я тебя, прекрасная  Галина,
С днём великолепия любви,
С ликованьем счастья  поздравляю.
Жизнь, по ощущеньям, ближе к раю -
Радуйся, довольствуйся, живи!