Закат Шенгена 3

глава 3.   Берлин - открытый город.

    Шрамов прибыл в цветущий  Шенген не  в лучшее время - с юга и востока напирали мигранты из нищей Африки и раздолбанного войной востока. Народ  измученными толпами пер сюда по морю на утлых переполненных корытах,  мигранты тонули сотнями и все одно, на последние кровные пытались достичь земли обетованной. Болтали, что  и Россия охотно их сюда подталкивает. А вдруг  зажравшийся  Евросоюз от   разноперой   восточной орды развалится напрочь. И проще будет вертеть  свои  мутные интересы. Гуманные законы Шенгена о гостеприимстве беженцев не всюду принимались однозначно - Прибалтика и венгры не соглашались на квоты  и открыто издевались над пришлыми, тем паче, что те вообще чувствовали себя  обиженными и оскорбленными- нормы гуманизма исповедывать отказывались.
 Более того, наученные  горькими уроками войны,  беженцы не тушевались в толерантном мире и   предпочитали решать свои  разнообразные проблемы силой и наглостью. Работать большинство из них  на благо  своих новых хозяев никак не собиралось.  Ситуация осложнялась двусмысленной позицией канцлера Германии - которая откровенно поощеряла эмиграцию в Германию, особенно своих бывших земляков - поляков.  Немцев, растерянных  и зажатых между прагматичной  логикой мигрантов и пафосной демагогией Объединенной Европы, наконец отрезвил рождественский шабаш у вокзала в Кельне, где молодых и самоувренных немок откровенно  унижала и насиловала пьяная молодежь из беженцев. А потом всех немцев достал кошмарный случай во Фрайбурге, с изнасилованием и убийством  дочери крупного еврочиновника. Раздавленный горем отец  жертвы вовсе не проклинал насильника афганца , а напротив ,  великодушно  объявил сбор средств в пользу пришлых. Но не все оказалась столь  толерантны.   В отместку скинхеды и разные активисты от правых принялись поджигать лагеря.

     Впрочем, несмотря на все провинциальные  конфликты, столица Германии  Берлин пленял своей толерантностью и раскрепощенностью. Да и цены  аренды там были настолько приемлимые, что он смог позволить себе  снять жилье. Центр  германской столицы - Митте ему было не по карману, ну а в Марцан к бесцеремонным соотечественникам он соваться не стал .  Кто знает чем они тут на самом деле заняты? Шрамов   довольно просто нашел себе уютную меблированную квартирку в Шарлотенбурге на Замковой улице, неподалеку возвышался импозантный  королевский замок, отреставрированный совсем недавно.  Квартал был изрядно интернациональный,подъезд тоже- наверху жили две семейки шумных болгарских цыган, внизу квартировали студенты поляки и пара развязанных проституток из Африки. Город, как быстро выяснилось, вообще был переполнен иммигрантами - испанцами, итальянцами и турками. Речь во дворах  гремела разная. С поляками и болгарами ему удалось объяснятся по русски. Все это было вначале вполне терпимо. В Берлине  удавалось сглаживать разнообразные этические и конфессиональные разногласия, обострившиеся во всем мире и   контрасты воспринимались иногда тут вполне  забавно.   Щрамов как то забрался на пресловутую Мотцштрассе - левая сторона - гейкварталы с обилием интимных магазинов и мальчиками, которые целуются прямо на улице . Правая сторона - фундаментальные мусульмане,  мрачно взирающие на  откровенную европейскую похабель. Пару раз он прогулялся по Кантштрассе  мимо большой берлинской синагоги, где вовсю звенела одесская речь и подумал, что далеко от СССР он не улетел.

Его университет искусств располагался неподалеку, на Руди Дучке штрассе. Он  быстро заполнил анкеты,  проскочил с ходу пристрастное  собеседование по немецки и заплатил триста евро сбора. По первым ощущениям - студентов иностранцев было даже больше, чем германских, разные экзотические студенты  были  в камилавках и хиджабах. Пару раз сходил в Тиргартен , благо тот был рядом за золотой Эльзой - весь парк оказался заваленным нудистами в хорошую  погоду. - Вообще нудисты в Берлине на каждом сквере демонстрируют свои прелести. Похоже, что  к этому безобидному занятию склонны половина Германии, особенно  вальяжные берлинцы. На втором визите в парк Шрамов нашел свободное солнечное местечко и исподтишка огляделся - слева лежали три ухоженных фройляйн лет по тридцать, справа пузатый бюргер за пятьдесят - все в черных очках и обязательных наушниках. Он подослал под спину  брюки и рубашку под голову, сунул бейсболку и расслабился, так здесь принято - Шенген.  Но турки не загорали тут точно. Чуть бы раньше сюда сунуться  было бы куда интересней - в Берлине масштабно празднуют всякие лав парады. Их вообще в Европе  любят отмечать лихо, но тут они разворачиваются без ограничений и массово  с музоном  и свистом по  Тиргартену. Впрочем  сам парк на первый взгляд неважнецкий - грязноват, хоть и попадается классический мрамор и памятники - сверкает вдали Эльза, да и   народ постоянно глазеет с крыши Рейхстага.
Он машинально обратил внимание и на разгул наперсточников в самом центре у Альтмузея, те нагло разводили любопытных бюргеров на десятки евро. Похоже бригады были восточные - с Украины или даже Ростова. Важные полицейские стояли рядом на мосту Шпрее,  благодушно не вмешиваясь.
-Неужто в доле, как в Москве, - усмехнулся Шрамов. - Еще только московских чиркашей на дорогах тут не хватало.

  Впрочем, берлинские водилы тут были более дисциплинированы - навешено на столбах много  внимателных камер и власти стригли штрафы с избытком.
Вечерами Шрамов  с любопытством бродил  по набережным и музеям.  Попутно набирал информации по местным аутлетам и фирменным бутикам. Присматривался к ценам и домам моды, приводил себя в порялок внешность стилиста - это его визитная карточка. Технологию прямых продаж и клиентсервис ему осваивать  ему не надо - профессиональные навыки есть  полученные в инстиуте моды. А вот  теорию современного дизайна и тонкости европейского гламура там еще не постигли. Всегда промеж  Европой и Россией существовал временной лаг годков в десять -пятнадцать на преодоление косности, застенчивости и ханжества.  Берлинский  университет давал диплом стилиста, без излишних ресурсных затрат, как если бы он сунулся куда нибудь в Италию или Францию.  Можно было бы найти  профессиональные курсы в Европе свободно - но всюду было дороже и довлел языковый барьер. Недешево   предлагали образование с дистанцией в Екатеринбурге.

  Он прихватил с собой удостоверение декана  факультета моды- пригодятся наверняка все профессиональные прибамбасы в чужих краях.
Что он сразу понял в работе стилиста - первым делом найти свою нишу - и спозиционироваться. На услуги профессиональных стилистов обычно  охочи люди с  шальными  средствами- нищете имидж ни к чему.  Крепкие буржуи имеют своих профессиональных имиджмейкеров и те обслуживают не только заказчика, но и  полностью все его семейство. А вот  компании попроще - выходящие на пубичные мероприятия и  работающие на прямые продажи, могут клюнуть на его гламурные услуги запросто. Плюс дамы 30-50 романтических   лет с капиталом и досугом. Иногда  хитрые  содержанки помоложе, иногда просто богатые наследницы. Кроме всего  к настройке собственного  имиджа будут стремиться разные удачливые фрилансеры с потребностью личного общения к клиентами.

Технология ремесла была простая и понятная - работать с клиентом на результат, так же , как пиарщики. Причем не просто подбирать комплекты, а  умело  раскручивать клиентов на капсулы- набор  разных лапидарных  вещей с головы до ног, которые подходят под определенные стили  и занятия. При желании можно было набраться умения создавать вкусовые балансы между откровенной казенной протокольщиной и провинциальной крикливостью. Тут нужно было еще освоить и психологию общения со скованными клиентами за долгие годы проживания в  системе всеобщей уравнилки и нищеты.Стоило почитать и  освоить для апломба и историю брендов всяких успешных Зара и Макс Мар - чтобы иметь представление об эволюции стилей и местерстве брендовых  кутюрье.

Такие капсулы можно собирать  по бутикам дней пять в Италии - не торопясь, с  ресторанами и варьете . В летнее время - вояжики на море или Альпы. И себя показать и  дать клиенту ощутить чарующую  сладость  включения в престижный и закрытый мир больших денег.
Через три  месяца толкотни в Берлине его собственные деньги закончились, следующий транш  за квартплаты  московского жилья  мог случиться через несколько месяцев.    Он потихоньку пристрастился к уличному холодильнику, который ему на радость был всегда заполненным продуктом.  Уличные холодильники - чисто берлинское изобретение - грех выбрасывать надоевшее жратву. Там всегда был хороший выбор молочного, колбасного и сырного ассортимента. По сезону его прилично забивали еще и овощной продукцией.  Вначале Шрамов опасался налететь на отраву - потом попривык и вечерком прилично отоваривался. А так его рацион сводился в обязательному айнтопфу и колбасками в сверхбюджетном Ульрихе,  спрятавшемся  под гулкой эстакадой ЦОО.

Единственно,что крепко  донимало - хреновое перекрытие над головой в сьемной квартире - там постоянно топтались оглашенные цыганские   дети;  что то роняли, пинали или скребли. Перекрытие   резонировало с раннего утра и до вечере и Шрамов старался рано домой не заваливаться.  Как будто там сошлись вместе  все гулкие африканские барабаны  Он начал понимать, почему в старые времена полка гоняли в штыковые атаки под барабанный бой - от надсадного грохота терялись все чувства и мысли  и, в первую очередь, инстинкт самосохранения. Балдеешь и прешь на пули и штыки словно заколдованный терминатор.
Вначале,  подустав от топота цыган над головой, Шрамов попытался с ними договориться по хорошему - если был бы он был натуральным немцем, они вряд ли стали  бы препираться, а  тут просто послали его  понятными русскими словами и больше на стук не отпирали.
               
  Выходя  из дома, как-то раз Шрамов увидел, как проститутку из нижней квартиры выбрасывают из машины - девчонка крепко ушиблась и лежа, ругалась вслед по суахили,  английски и немецки- видать ушлый клиент решил экономить на удовольствии - такое бывает часто при таком ремесле .
Потом  из машины выкинули ее трусы - девчонка оказалась "колесной проституткой",  работала в чужих машинах - самый низший сорт   путан - хуже разве, что вокзальные  с ЦОО. Впрочем, некоторые удачно разбухали в своем ремесле и заводили даже минивен -бордель на наколесах.  Шрамов вспомнил, что в Москве под такие пикантные цели приспособили старые Икарусы,  автобус со спальными отсеками парковались возле вокзалов и именовались Шикарусами.

 В  Берлине проституция была в ходу, хотя и не в почете, как в Амстердаме. Шрамову запомнились  кварталы "красных фонарей"  витринами и молодым симпатичным контингентом   путан.  А с  продвинутым  Парижем  сравнивать нечего, там проститутки   давно прятались и скрывались от полиции . После   одиозного закона Марты Ришар  там проституция всех  мастей оказалась под глухим запретом. А какие там были до войны бордели! Кайзеровской добропорядочной Германии и не снились -  дворцы разврата  Щабане, Сфинкс и  супербордель -  «Один-два-два», где  можно было совершить  путешествие, во пространстве и времени и даже попасть в экстрим. Для раскрутки   сексуальной фантазии  в комбинате наслаждений   оснастили два десятка  номеров, в каждом из которых создавался антураж оригинальной среды. Для любителей морской романтики —койка имела форму челна, который с помощью механики могла раскачиваться: слегка, как на зыби, или вовсе штормило  и обдавало солеными брызгами.

В купе «Восточного экспресса», клиенты были обеспечены  грохотом поездной динамики . Туда по билету  провожал персональный кондуктор. В «Римской комнате» устраивались императорские оргии,   «Зал Версаля» был оборудован поворачивающимися зеркалами, а одна спальня была с кривыми зеркалами. Клиентам попроще, для утех  предлагали  сельский амбар, наполненной сеном,  эскимосское иглу, вигвагм  или берберском шатре. Особой популярностью извращенцев пользовались комнаты пыток в  стиле с плетками и наручниками.Такого в Берлине не было  не  в эпоху  жирных грюндеров, ни  в послевоенной  голодной демократии.  Однако в некоторых городах Германии на улицах появились путоматы - вроде парковки - хочешь поработать своими прелестями -  опусти в копилку десять евро и ищи клиентов на здоровье. В Берлине такого прогресса не существовала.
   Шрамов довел побитую африканку до дома и потом крепко об этом  пожалел.

  Вначале она  демонстрировала  дружелюбие и признательность и даже подмигивала при встречах. Шрамов только молча  отворачивался и проскакивал к себе.  Через неделю, поздним вечером, когда Шрамов охреневал от цыганского топота над головой и тщетно пытался промакияжить очередные сто мордуленций домашнего  задания, как ему стукнули в дверь. И только он опрометчиво открыл - как соседка проститутка   резво проскочила внутрь мимо него  и молча заперлась в туалете. Пока Шрамов недоуменно въезжал  в пикантную ситуацию - внизу послышались грубые голоса и на лестнице и возле распахнутой двери проститутки, появились три здоровенных африканца. Кто знает - что им нужно было от негритянки - не заплатила или заразила- было неважно - негры были на пределе!

 Заметив наверху Шрамова, они решительно направились к нему - Один из них взял Шрамова за грудки и что то зло  спросил по французски. Шрамов не понял , но на всякий случай, махнул рукой наверх, к своим  заклятым "друзьям" - цыганам. Негр отпустил его, поднимаясь наверх,  мимоходом глянули  в открытую дверь к Шрамову  - и пошли на розыск. Как только достучались до жильцов верхних квартир, тут же понесся  щумный базар с цыганами.  Негры орали по французски - цыгане, похоже на своем цыганско- болгарском. Пока наверху выясняли отношения на высоких тонах, проститутка  выскочила из туалета Шрамова и пулей рванула на  улицу . Неизвестно, о чем наверху дотрепались - но цыган на площадке оказалось больше и после недолгой потасовки негры слетели вниз. Проходя мимо двери Шрамова, они  пару раз пнули её ногой . Когда лихая компания африканцев убралась,  Шрамов мрачно подумал, что пора отсюда сваливать и ему.