11. баллада

    когда появлялась на небе луна
    то слышала странную песню она
    звала эта песня в неведомый путь
    в сердечко вселяла неясную жуть
    сверкал в темноте чей-то рыцарский меч
    и белые, белые кудри до плеч
    тот голос казался знакомым давно
    но не было встретиться им суждено
    врывался в бойницы из города гул
    и в утренних сумерках призрак тонул
    и что-то дурное с принцессой с тех пор
    не ладится с ней никогда разговор
    бледней и худей она день ото дня
    боится креста и молитв, как огня
    блуждает ее затуманенный взгляд
    и призрачный в нем отражается сад
    но дни всё проходят своей чередой
    и праздник весны наступил городской
    на площади главной собрался народ
    чету королевскую с дочерью ждёт
    луна не взошла и ещё так светло
    но что-то на площадь ее повлекло
    в прокуренном воздухе слышался хмель
    заезжий толпу развлекал менестрель
    она поняла: он ту песню поёт
    что глаз ей ночами сомкнуть не даёт
    но был то не парень, а дряхлый старик
    он весь словно труп ослабел и поник
    лохмотья на нем вместо рыцарских лат
    и вместо оружия кости гремят
    лишь голос его был совсем молодым
    с хозяином не сочетаясь своим
    и встретились взгляды их, только на миг
    истошный раздался на площади крик
    на камни без чувств опустилась она
    и красная в небе сверкнула луна
    напрасно зовёте врачей, господа
    она не проснётся уже никогда
    от сонной артерии шрам до плеча
    шрам старый, и он от чьего-то меча
    того старика разыскать не смогли
    лишь нож подобрали в дорожной пыли
    не знает о старце никто ничего
    за поясом видели нож у него
    у всех горожан нелегко на душе
    неладное что-то есть в этом ноже
    последний во тьме потеряется дом –
    и свежая кровь проступает на нем
    по улицам что-то гуляет пустым
    и что-то по стенам ползёт крепостным
    и жажда во всех шевелится тогда
    но им не нужна ни вода, ни еда
    в канаве зеваки найдут поутру
    ещё один с горлом разрезанным труп