Сожжение Рима

Нерон стоял в аркаде акведука
В пурпуре, с лютней золотой в руке.
Прекрасный, поэтичный, вроде духа…
Миродержавный Рим невдалеке.

Он люто ненавидел древний город,
Противны злые жители его.
Пусть их постигнут страшный мор и голод.
Нерон – должник таланта своего.

Пылало всё – душа горела Рима,
Шипели змеи из огня, клубясь…
А он стоял с улыбкой злого мима,
Трагических стихов сплеталась вязь.

Всё небо заревом огня залито,
Нерон смотрел наверх – он ожидал…
Всевышний должен наказать элиту,
Которой  он  талант свой отдавал.

Надеялся на гром аплодисментов,
Актёр в душе, он ныне роль играл.
Не осознав трагичности момента,
Он у людей не только кров украл.

Нерон смотрел с презрением и злобой –
Так ненавидят лишь бездушие врага.
Нерон стоял и с гордостью особой
Пел, струны лютни трогала рука.

Пройдут года, но вечной будет драма:
В такую ночь он Трою воспевал,
Пожар её, падение Приама –
Гомер не показал могучий шквал.

Да что Гомер? Бог Аполлон бессилен,
С формингой* – деревяшкой что-то пел.
Как он, Нерон, талантлив, как мобилен,
Как в песнях стихотворец преуспел!

Гудел пожар, тонули в гуле звуки…
Плыл гомон многотысячной толпы.
И к небу воздевая в кольцах руки,
Нерон запел кантату суеты.

Сенаторы застыли восхищённо –
Певцы дублировали каждый стих.
Нерона сердце билось учащённо,
Ему казалось, что народ притих.

Заимствованным у актёров жестом
Тунику резко сбросил он с плеча.
Вдали огнём пылали храмы Весты…
Толпа стояла злобна, горяча.

Нерон пел долго, горечь захлестнула.
Переходил на самый мрачный тон.
И песнь давно в пожаре утонула,
Но этого не замечал Нерон.

Не гибельная взволновала драма,
Он подражал в актёрстве небесам.
Трагедии великой панорама,
Виновником  которой был он сам.

Со стуком резким лютня вниз упала,
Сверкнув, как птица, золотым пером.
Пожар пылал, он цвета стал опала…
Поджог устроил жуткий сам Нерон.

Безмолвие… и гром аплодисментов,
Рукоплескания – ответом вой…
Трагичность страшная того момента –
Нерон вступил с народом римским в бой.

Теперь уже никто не сомневался –
Нерон-безумец Рим великий сжёг.
Пел песни да пожаром любовался,
Размер беды он оценить не мог.

Он обернулся вдруг к августианам,
С усмешкою обиженно сказал:
«Поэзия убогим горожанам
Чужда, всегда я горечь правды знал…»

Хватали люди доски, камни, палки.
Когорты еле сдерживали их.
Огонь пожара нестерпимо жаркий…
Нерон поэтом не был…  Он был – псих!

Примечание:
*Греческий щипковый музыкальный инструмент из выдолбленного дерева,
удерживался с помощью перевязи.