Убереги

-"Господи, убереги меня от наивной веры, что все в жизни должно быть гладко.
Подари мне ясное сознание того, что сложности, поражения, падения и неудачи являются лишь естественной составной частью жизни, благодаря которой мы растем и зреем.
Антуан де Сент-Экзюпери". Бабушка, а чей это блокнотик? Дедули? Какие красивые слова, да его красивым почерком! Уверена, он пропустил эту цитату через самоё себя. Наш сильный и твёрдый духом Иван Антонович...

Да, Машенька, пропускал. А одним натужным октябрьским днём пропустил - и выплюнул. Не согласился более с некогда любимым и глубоко уважаемым писателем-лётчиком.
Тогда в его жизнь скрипучим посохом постучалось Горе. Инночка, дочка, свет в окошке и светоч кафедры древнего мира, тяжело заболела. Спустя три адовых года ушла - с криками и корчами. Ты не знала, до сих пор не знаешь. Машенькина "миленькая мамочка" по приглашению зарубежных специалистов улетела в дождливую Англию,а оттуда еженедельно сыплет письмами с рассказами об удивительных открытиях и заверениями в своей бессмертной родительской любви. Быть может, ты и обратила внимание на изменения в почерке, но вряд ли соотнесла его с тихой весточкой о смерти дедушки.
Все эти годы болезни большого ребёнка с нежным прозвищем Нуся Иван Антонович боялся закрыть глаза. Спал тридцатьюминутками, проваливаясь и выныривая, выныривая и проваливаясь. Вновь и вновь. Возвращался из больницы с обгрызенными до крови ногтями и очередным седым приговором буйно вьющимся, невзирая на возраст, волосам.
Над едва тронутой тарелкой супа-"пустышки" (деньги заканчивались, не успев начаться) подолгу разговавривал с Богом. Говорил обо всём и всех - кроме Нуси.
А за три часа до потери, под животные крики и сорокаградусную сахару жёлтого, как серёдка яичка, тела, прервал этот никчёмный диалог - окончательно и бесповоротно.
Твой сильный и твёрдый духом дедушка уходил так же безмолвно, как когда-то провожал в безвозвратную Англию нашу огненно-рыжую Инночку. А через неделю на наш с тобой адрес пришли два письмеца - почему-то самое короткое из всех (от мамы) и три твёрдых предложения тем же красивым почерком: "Оказалось, жизнь без рыжего солнца страшнее жизни без бога. Не прав был француз. И всё же - дай себе и Машеньке шанс верить". "Люблю" - дописала в обоих письмах я.
Господи, убереги меня от наивной веры!..

23.04.19-20