Ашхен

                быль

" В несчастье судьба всегда оставляет дверку для выхода."
                М. Сервантес
               

        Сирия одна из стран, в которой,  в 2011 году  разгорелся военный  конфликт. И стали в  Армению прибывать беженцы…
С одним из них, армянином сирийского происхождения, Вазгеном из Алеппо, Случай свёл Георгия. А  для этого надо было этому, Случаю сводить, знакомить  друг с другом и других людей  города, с учётом их интересов.

       Итак, 2013 год, Ереван. На фоне повально закрывающихся и разрушающихся, как по мановению  палочки злого волшебника, больших и малых заводов, бывшему преподавателю электротехнического факультета ЕрПИ,  уже вплотную приблизившемуся к своему пенсионному 63 летнему возрасту, удалось найти  спонсоров и уговорить их  организовать новое выгодное дело.               
        Вот так  и стал Норайр Викторович  директором   предприятия по выращиванию крупных кристаллов. Построив  здание со всеми необходимыми, коммуникациями, соответствующее современному уровню, как настаивали спонсоры,  он купил установки для выращивания кристаллов  в России, но что-то пошло не так и работа не ладилась, хотя специалисты по выращиванию, которых он нанял, имели хороший опыт в этом деле, ещё с советских времён и успели поработать к тому же в Китае.

-  Нужен инженер - конструктор - требовали они. И Норайр Викторович  вспомнил Георгия, своего студента, которому  когда-то, а точнее 35 лет назад преподавал в институте и в дальнейшем следил за его успехами в работе.
        Георгий остался без работы, по причине остановки  электротехнического завода, на котором работал. Последние месяцы коллективу завода не выдавалась и заработная плата. Вот в таком состоянии депрессии и застал его звонок Норайра Викторовича.
         
       “Жизнь есть сочетание меда и желчи” - из далёких веков учит нас древнеримский писатель Апулей.

- Я не знаком с этим процессом и оборудованием - говорил Георгий, отмахивался
  он соблазна согласиться - сомневаюсь,что смогу быть полезным в этом деле.
- Уверен, ты справишься - настаивал Норайр и оказался прав.

       Ознакомившись с процессом выращивания кристаллов, Георгий решил внести изменения в конструкцию установки.  Он разработал новую конструкцию, подготовил чертежи и рабочие приступили к изготовлению необходимых деталей.

И вот только после осуществления таких полезных и значимых для наших героев событий, Случай приблизился к  своей задумке.

Нужен был  токарь. Материал, с которым  работали, был дорогой и хрупкий и не каждый мастер брался за него.  Искать токаря Георгий поехал вместе с сыном Норайр Викторовича,  Робертом, совмещавшим  функции персонального водителя и снабженца, и одним из своих рабочих, Саро.
 
- Возьмите меня с собой – уговаривал Саро – я быстро нахожу язык с мастеровыми. 

        Они колесили по городу. Опытных мастеров найти было трудно.  Кто-то выехал из республики, а кто-то покинул наш земной мир. Замену подготовить некому, заводы не работают, уже почти двадцать лет. Наконец,  вспомнили о ремонтных мастерских.
        Там, на территории бывших ремонтных мастерских, которую вместе со станками постепенно распродавали, они и нашли Вазгена. Он арендовал часть территории и несколько станков.
          
        В его мастерской было светло и чисто.  Георгий и Роберт поздоровались и встали поодаль, пропуская вперёд  рабочего.               
- Вазген – представился мастер, прервав работу. Ему было лет пятьдесят, карие глаза изучали пришедших из-под густых бровей. Говорил он на сирийском диалекте с примесью местного.
Саро начальственным тоном принялся пространно объяснять  мастеру что от него требуется. Тот, выслушав его, сказал:
-  Отойди, ты обыкновенный болтун, а вот твой шеф – он кивнул в  сторону Георгия – молчит и улыбается.
– Как же ты догадался – недоумевал Саро.

        Вазген никогда не работал с вольфрамом, но получив от Георгия информацию о его свойствах, взялся за дело. Работал он осторожно, время от времени консультируясь с конструктором. Мастер закончил работу и заплатив ему они ушли.               

– Он запросил меньше чем ожидалось – обрадовался Роберт.               
– А работу выполнил аккуратно и качественно – добавил Георгий.
 
       Кроме токарного, в мастерской  был фрезерный станок, вальцы и сварочный аппарат. Георгий ещё несколько раз побывал у него с заказами, прежде чем  установка стала, наконец, работать как требовалось.
       Обычно он приезжал с заказом один и ждал в мастерской, наблюдая за работой Вазгена. Ему нравилась аккуратность Вазгена, его честность, немногословность и умение слушать.

– Я спущу  для тебя цену за работу, как постоянному клиенту, а разницу возьми себе, здесь все так делают предложил он  Георгию.
– Нет – отказался тот – ты и так дёшево берёшь, да и это не в моём характере.

       Заканчивая работу, Вазген готовил вкусный кофе. Кофе был с перекуром и сопровождался беседой ,больше на житейские темы. Так они познакомились ближе. Вазген расспрашивал Георгия о  житье и в ответ рассказывал о себе, о жизни армян в Сирии, отвлекаясь на экскурсы в историю. Ведь когда-то, очень, очень давно, Армения и Сирия имели общую границу… *

       Вазген жил в Ереване уже два года, по найму, в доме рядом с мастерскими вместе с женой, сыном и дочерью.
– Если  будет постоянная работа, то продам дом в Алеппо и куплю в Ереване – говорил он – не все      сирийские армяне могут себе это позволить. Многие мои знакомые остались в том аду, потому что у них нет средств, а некоторые  просто не хотят покидать родные очаги.

      Однажды он пригласил Георгия к себе домой, к обеду.
- Здесь употребляют мало специй, поэтому ваша еда пресная - говорил он.
К обеду был приглашён его друг  Нубар, финансирующий в Ереване строительство гостиницы.
– Надеюсь, вы будете полезны друг другу.- сказал Вазген знакомя их.
 За столом завязалась беседа.
- Я учился в элитном лицее “Хуррия”, в Дамаске, вместе с Башаром ,младшим сыном нашего тогдашнего президента Хафеза Асада.  После окончания лицея, время от времени,  мы с ним встречались, сидели в кафе, в окружении телохранителей и знакомые ребята завидовали мне - рассказал Вазген.
– Да это так – подтвердил  Нубар.
– А моим однокурсником в политехническом институте был Стёпа Демирчян, сын нашего первого секретаря компартии, – вспомнил Георгий – он приходил на уроки как все, без охраны. Это было в порядке вещей. В то время, за учёбу никто не платил, кроме того, все студенты получали стипендию,  обеспечивались бесплатным общежитием.
– Помню то время – прервал его Вазген – я приехал тогда в Ереван, познакомился со своей будущей женой и увёз её с собой в Сирию. Ваша страна мне понравилась.  Через несколько лет мы снова приехали в Ереван, погостить,  но времена изменились. Магазины опустели, зарплату рабочим не платили,  начинался распад  Союза. Теперь война заставила нас приехать сюда.

– А как ты попал в элитный лицей – заинтересовался Георгий.
– В Сирии мы относились к зажиточному сословию. Отец мой был инженером-конструктором, как ты. В Алеппо у него был цех по изготовлению установок для отжима масла. Он постоянно совершенствовал производство и для этого ездил в Италию по обмену опытом. Отец хотел, чтобы я продолжил учёбу в Дамаске и стал инженером,  но я дальше учиться не захотел. Мне было интересно работать в цеху, на станках.
      Они закончили обедать и вышли на небольшую веранду покурить, за традиционной чашкой кофе. Вскоре Нубар распрощался  и ушёл по своим неотложным делам.
– Останься, если не торопишься – попросил Георгия Вазген, проводив товарища.
– Как ты оказался в Сирии - поинтересовался Георгий
- Я там родился - сказал Вазген, прикуривая новую сигарету.

      Он смотрел куда то в даль, туда где в лучах заходящего солнца розовела снежная вершина большого Арарата. Густые брови его сдвинулись и на лбу появились складки. Синий дымок  сигареты, про которую он казалось забыл, поднимался тонкой нитью вверх.
– Прости сказал он вдруг, потушив  недокуренный окурок.
Георгий встал, не желая мешать его думам, и хотел распрощаться.
– Останься, – остановил его Вазген – я расскажу тебе интересную историю, под названием судьба.
      Ему было приятно общаться с новым знакомым, возникало ощущение как будто они  давно уже знают друг друга. Георгий остался и не напрасно. Он сел в кресло, а Вазген устроился за небольшим столиком, напротив. Лицо его посветлело и расправилось, едва заметная грустная улыбка тронула губы.

– Прабабушку мою звали Ашхен - начал он свой рассказ - история её  связана с печальным для армян временем.**
В 1895 году ей было лет десять, семья её жила в Себастии, на территории Западной Армении, под властью Турции. Кроме неё в семье были  ещё дети помладше, а самому младшему было от силы чуть больше месяца, когда началось очередное гонение на армянское население – чистка от неверных.      
    В надежде спастись, беженцы бежали к границе, к сирийской пустыне, преследуемые конным отрядом турок. Слабых и больных, которые останавливались или отставали, добивали плёткой или саблей. Убить неверного считалось отпущением грехов – так внушал воинам их имам,  которого они почитали как святого. Молодых, красивых девушек и женщин продавали в гарем или в рабство. Тех, кто умудрялся добежать до пустыни,  оставляли умирать от жары и жажды.
      Мать несла на руках младенца и торопила Ашхен, а когда поняла, что силы на исходе, нашла подходящий момент, отдала ребёнка дочери, повесила ей на шею флягу с водой и приказала бежать в другом от толпы направлении, надеясь что за малышкой,  которая всё равно не выживет одна в горячих песках, никто не погонится.
      О чём думала мать?  что лучше смерть в пустыне чем, от турецкой сабли, или обнадёжила девочку, обещая найти её? Об этом мы можем только догадываться. 
       Ашхен бежала изо всех своих детских сил, боясь оглянуться. Когда стемнело, она уснула от усталости, прижав к себе ребёнка. Проснулась от того, что плакал братишка. Кругом ни души, и только пустыня – единственное спасение. Успокоив ребёнка, она пошла наугад по бездорожью песков. Воды во фляге оставалось всё меньше и меньше. Когда вода закончилась, ребёнок скончался. Ашхен долго плакала сидя рядом с ним, а потом снова пошла под палящим солнцем, по горячим пескам и сухой траве пустыни,  подальше от пережитой трагедии. В глазах темнело и ноги подкашивались…

– Шансов выжить не было – не удержался Георгий.
– Судьба каждого предопределена – сказал Вазген и продолжил.

– Очнулась она от того, что кто-то брызгал на неё водой и пытался напоить.
       Спасение пришло в лице сирийского шейха Ахмада, который с небольшим отрядом телохранителей возвращался  домой, в Алеппо. Он заметил девочку, лежащую в песках без чувств.
       Ашхен, периодически теряющую сознание, привезли в город, в дом шейха, по распоряжению которого, семейный врач занялся её лечением. И вот, накормленную, помытую и подлеченную девочку, уже переодетую в арабскую одежду и всё ещё испуганную, привели к шейху.
       Шейх  Ахмад, мужчина лет сорока с небольшим, был человеком добрым, но строгим. Увидев, как она дрожит, он улыбнулся, погладил её по голове и сказал: "У меня есть дочь такого же возраста как ты, не бойся меня и расскажи как ты попала в пустыню".  Ашхен стала рассказывать, всхлипывая и размазывая по щекам слёзы. Ахмад был возмущён  жестокостью турок. "Ты будешь жить в моём доме и останешься христианкой" – обещал он – "никто не посмеет тебя обидеть".***

- У арабов крепки семейные связи,- стал объяснять  Вазген -  а попавший в беду человек всегда  мог рассчитывать на помощь. Арабы гостеприимны, даже бедные люди  могут пригласить мало знакомого человека разделить их скромную трапезу...
– Как же ей жилось в доме арабского шейха – спросил  с нетерпением Георгий.
– Семейная жизнь у шейха Ахмада была построена на основе любви и уважения, насколько я знаю, из дошедших до меня рассказов прабабушки - продолжал Вазген - госпожа Фатима, жена шейха, заботилась обо всем. Это был богатый дом с прислугой. У них было пятеро детей, три мальчика и две девочки и Ашхен стала их шестым ребёнком. Как и многие семьи в Алеппо, семья шейха на протяжении поколений занималась производством и продажей текстиля. Ахмад уделял большое внимание обучению как сыновей, так и дочерей, особенно изучению шариатских наук, но Ашхен обучалась грамоте и закону божьему с христианскими учителями, специально нанятыми для неё.
      Шло время, Ашхен подросла, и надо было определиться с женихом. Её приёмный отец позаботился и об этом.
      В северных предместьях Алеппо, в старинных домах, богато отделанных в восточном стиле, с внутренними двориками, бассейнами и фонтанами, изящными цветниками и садиками с лимонными и апельсиновыми деревьями, жили буржуа. Большинство из них были армяне****. Вот в один из таких домов, шейх Ахмад выдал замуж мою прабабушку Ашхен за армянского юношу, отец которого был богатым купцом. Ей дали приданное достойное дочери богатого арабского шейха. А армянского юношу, моего прадедушку, звали Вазген, как меня.

- Удивительная история, похожая на сказку – сказал Георгий – иногда счастье
  приходит как подарок после  тяжёлых испытаний.
– А ещё в народе говорят, что чем добрее душа, тем сложнее судьба – добавил
  Вазген.               
– И ты родился и жил в этом богатом районе – догадался Георгий.
– Я очень скучаю о нашем доме! Наш Алеппо, старинный, красивый город,
  хранящий следы римлян, византийцев и египетских фараонов, познавший иго
  Османской империи, вновь втянут в войну и разрушается.
- Жизнь похожа на скачки с препятствиями – сказал Георгий – и у каждого свои
  препятствия.
– А преодолев очередное, надо радоваться, а не напрягаться, ожидая следующего – добавил Вазген – наши сирийские армяне народ жизнерадостный, это помогает осилить трудности, неизбежно возникающие на жизненном пути...
          
      Распрощавшись с Вазгеном, Геогрий шёл домой. Был осенний,  октябрьский вечер. Позолоченные деревья, казалось, передавали городу аккумулированную за день теплоту солнца. Он смотрел на прохожих, в большинстве своём озабоченных, со следами усталости на лице.
– Опомнитесь, люди, всё не так плохо, хотел он крикнуть им, улыбнитесь своим мечтам и тогда они, может быть, сбудутся, посмотрите вокруг, улыбнитесь красоте нашей осени и, от ваших улыбок, наш город станет красивее.

                -------------------------

* Древняя Армения граничила на юге с Сирией, Асирией и Месопотамией и была расположена таким образом, что являлась связующим звеном между Востоком и Западом. Такие благоприятные для жизни людей условия, были благоприятны также и для захватчиков и способствовали частым набегам. На протяжении веков Армения теряла территории и государственность, возрождалась и вновь разорялась. То же самое происходило и с соседней Сирией, когда-то она была завоёвана и царём Великой Армении Тиграном.
  Фатех Вергасов. “Армения. История”

** В результате Русско-турецкой войны 1828-1829 годов, на Восточную Армению была распространена административная система Российской империи. Западная Армения, в которой во второй половине  XIX  столетия проживало около трёх миллионов армян, осталась под игом империи  Абдул-Гамида. Здесь продолжали господствовать варварские формы социального устройства,  армянский народ был на краю моральной и физической гибели.   Требования России о гарантиях для армян,  живущих в Турции, включённые после войны 1878 года в условия  Сан-Стефанского договора, были сведены на нет Берлинским конгрессом. Турция открыто заявляла, что армянский вопрос нужно разрешить путём уничтожения армян.  Летом 1894  года турки опустошили  Сасун,  было вырезано более 10  тысяч человек.  Осенью 1895 года резне подверглось армянское население  Константинополя, Трапезунда, Эрзерума,  Себастии, Вана, Баязета и других мест. Погромы совершали как регулярные турецкие войска, так и разбойничьи банды. С неслыханной жестокостью и зверством они убивали мужчин и стариков,  женщин и детей, грабили имущество, сжигали дома.
 Фатех Вергасов. “Армения. История”, Рид “Спор о Сионе”, Франц Верфель «Сорок дней Муса-дага»,


*** В Османской империи аналогично армянам турки поступали со своими подданными арабами, греками, ассирийцами.  Взбунтовавшиеся деревни сжигались, население уничтожалось. Сирия так же как и ряд других соседних арабских халифатов была под властью Османской империи, однако некоторые арабские шейхи оставались полными хозяевами своих земель, как и раньше, только теперь они вынуждены были платить дань захватчикам.
“Натура у них корыстная, хищническая, вероломная; они сладострастны и мстительны до самозабвения, но в то же время трезвы, гостеприимны, даже самоотверженны, в особенности для близких им людей, и рыцарски вежливы.” Так описывает арабов Лоуренс Аравийский.
 Т. Э. Лоуренс, Б. Лиддел Гарт “Лоуренс Аравийский”


****После образования Османской империи,  многочисленные группы армян переселялись в Сирию, спасаясь от преследований персов и османцев.  Особенно заметную роль они играли в Антиохии,  где христианство было представлено католиками, армянами и православными греками. Многие перебрались туда после захвата турками армянской Киликии.
 Арман Акопян "Ноев ковчег", №4 2011