Часть. 9. Футбольный матч

Был случай – этот рыжий кот, запрыгнув к деду на живот,
разлёгся и лежит довольный, да смотрит с дедом матч футбольный.
Там, в телевизоре, мячи гоняли в поле москвичи.
Когда забили первый гол, кот понял то – что есть футбол.

Дед подскочил, крича: «Ура! – невольно скинув и кота, –
Гол! Браво! Браво! Так держать!» Кот, спрыгнув, начал, молча, ждать –
когда приляжет вновь старик, чтоб прыгнуть на него в тот миг.
Да он, тем голом взбудоражен, не подошёл к дивану даже.

Пошёл на кухню дед тогда, чтоб выпить стопочку вина.
За ним и Васька по пятам: «Дед! … Выпить я тебе не дам!
Опять напьёшься, вошь ядрёна, ругаться будет вновь Матрёна!
Тебе то – надо? … Отступись! Ты лучше на диван вернись».

— Слышь, кот, молчи! На, жри баланду! А я болею за команду.
Как тут не выпить? Не мешай! Ишь, привязался как лишай!
Ешь и молчи! А я глотну малёха. … Тут в двери постучал приятель Лёха.
То ль знал он то, что в доме нет старух, то ль, на спиртное был у Лёхи нюх.

Короче, выпил дед – и с ним стаканчик, да и свалился тут же на диванчик,
лежит, кряхтит, круги перед глазами, бормочет что-то влажными губами.
Разволновался кот, по комнатам снуёт, всё ждёт – когда ж приятель тот уйдёт.
А Лёха, всю бутыль опустошив, из двери выполз, тоже еле жив.

На деда, даже не взглянув ни разу, с собой он прихватил ещё и вазу.
Хотел Василий Лёху поругать, да эту вазу сразу отобрать,
но вовремя включил свои мозги: «Что, если пьяный он отбросит здесь коньки?
Ведь из дому он выполз на карачках, ещё подумает: я – белая горячка!

Обычные коты, по-человечьи, не говорят взволнованные речи».
Кот Васька, зная вора, весь извёлся, за Лёхой, выскочив, след в след, поплёлся.
А тот, едва приблизился к оврагу, поранил руку, зацепив корягу.
Кровавой дланью он покражу достаёт. Вот тут-то и не выдержал наш кот.

Василий подскочил, как скачут блохи, в лицо когтями неожиданно вцепился Лёхе,
И заорал: «Мур! Мяу! Мяу! Вор! Злодей! Не обворовывай людей!»
Вмиг Лёха отрезвел тут сразу. А кот кричит ему: «Верни обратно вазу-у!»
 Пришлось воришке вазу возвращать, пошёл назад он: «Надо пить кончать!

А то, пожалуй, будут мне кранты – со мною говорят уже коты!»
Подходит к дому. На крыльце – Матрёна, хоть улыбается, но злая, как горгона.
Ей Лёха сходу: «Ты меня прости! Хотел я вашу вазу унести,
да вот одумался. Возьми её, Матрёна!» Дивится бабка: « Может самогона?

Лексей, налить тебе за то стакан?» «Нет! Нет! Не нужен даже грамм! —
ей Лёха вдруг испуганно сказал, — Всё! С выпивкой навеки завязал!»
— Ты б старика мово вот так же образумил, ведь давеча он чуть не умер!
Вы пили вместе с ним – наверняка! Не из-за вазы ль опоил ты старика?

Признался Лёха: «Врать мне не охота, виной всему был гол в ворота!
Дед Тимофей мне сам стакан налил, а – отказаться, не хватило сил».
«А кто ж тебе лицо так исцарапал?», — спросила бабка. Лёха тут заплакал:
«Наверное, в шиповник я упал!» — прикрыв лицо, Матрёне он соврал.

Тут кот вальяжно, не спеша, вернулся. Лексей от рыжего стыдливо отвернулся:
« Ну! Я пошёл. Простите, не серчайте!» А кот ему в ответ: «Ага! Прощайте!»