как и прежде...

Мне было просто...
видеть и винить
тебя в любом надколотом фиаско...
бросать в лицо – безжалостно, как в маску –
перчатки, пепел, клятвы на крови...
Мне было просто, тень моей души,
идти и не смотреть себе под ноги –
к тебе всегда благоволили боги,
а ты меня подхватывать спешил...
С тобой лишь, отражение моё,
я в слабости и мраке был всесилен
и светел так... как будто снова крылья
распарывали небо поперёк –
над горизонтом.
Лишь тобой одним –
так на меня мучительно похожим
и вместе с этим противоположным
во всем – я был и проклят и любим.
Ленивый только нас бы не сравнил
друг с другом – не в мою, конечно, пользу.
Ты растирал погашенные звёзды
«для самых чёрных и густых чернил»,
давал пригубить маковый настой
и набивал на спину белый ирис
и двух стрекоз, которые приснились
в одну и ту же полночь нам с тобой.

Ну, что теперь, мой призрачный двойник,
когда мы жизнь со смертью разделили
не поровну – по-братски...
«или-или» –
иначе ты, ведь, так и не привык.
Ну, что теперь, когда я – не один,
а пустота в тобой клеймёном теле...
когда не важно, что я там умею,
а важно, что в движениях гардин
от сквозняка, в разводах на стекле,
в разлитой туши, в кракелюре трещин...
в рассветных снах – детальных, но... не вещих –
ты видишься мне.
Слышится твой смех –
в дожде, прибое, листьях на ветру.
Ты был мне всем
/любовником и другом/
…
Ты – всё мне.
По разомкнутому кругу
я – как и прежде –
за тобой иду.