Ты прибиваешь утром тишину Подборка 10383

СЕРГЕЙ  НОСОВ

ТЫ ПРИБИВАЕШЬ УТРОМ ТИШИНУ
ПОДБОРКА СТИХОВ 10383


   .   .   .
Ты прибиваешь утром
тишину
гвоздями к дому своему
прилежно
и вот написано теперь
на доме - «тишина»
все ходят и читают
удивленно
и почему-то
шепчут не кричат
на цыпочки становятся
и мягко
ступают вокруг дома
говоря
другим кто рядом -
«тапочки снимите
здесь в этом доме
снова тишина»…
так и живешь
с своею тишиной
как будто бы с красавицей
невинной
пирожные приносишь
ей на ужин
и по ночам
укладываешь спать
а сам не спишь
одолевают мысли -
какая же ты все же
тишина
и скромница
и очень уж простая
и на весь мир теперь
всего одна.


   .   .   .
И есть у всякого
его предназначение
порой оно
и светлое большое
а у кого-то -
просто прозябание
сидеть на лавочке
играя в домино
ну и конечно
быстро умереть
и только лишь
для этого родиться
на белом свете
дивном и великом
где и сказать нельзя
чего в нем нет

ну а другому
жизнь дана огромная
и плыть ему
и плыть под парусами
так как плывут
большие корабли
в неведомые страны
и моря
и к берегам
загадочным и диким
чтобы когда-нибудь
назад вернуться
и принести в руках
своей любимой
невиданные
чудные цветы.


   .   .   .
У веселого лета
в друзьях облака
они просто на небе живут
и не знают
что все быстро проходит
на этой земле
и она покрывается снегом
и поэтому мирно
плывут облака
взявшись за руки
словно счастливые дети
и платками
как будто бы машут
с небесного поезда
юному лету
что в зеленом
смеющемся платье
стоит среди поля
где растут
голубые цветы.



   .   .   .
И там где кончается жизнь
там ворота стоят золотые
прямо в вечность
и их распахнет великан
и ты станешь свободным
и гномы проводят тебя
за околицу мира
где и нет ничего
ни земли и ни неба
только синий туман
в нем планеты летают
и за ними далекие звезды
горят в темноте.



   .   .   .
Мы мало знаем
и понять не можем
кто мы такие
даже если видим
привычно в зеркале
свое лицо

и тот кто прожил
славно
жизнь большую
всегда считает -
не напрасно жил
и что-то ему
в жизни помогало
и что-то защищало
от всех бед

а тот кто взял
и умер неожиданно
считать не может
просто ничего -
зачем он жил
и как так получилось
что вот его
на свете больше нет

и мы не знаем
где же тут случайность
а где судьба
законы бытия
которые так странно
проявляются
что не нужна им больше
чья-то жизнь

но есть такие люди
рядом с нами
что держатся
за этот бренный мир
как за воздушный шар
летящий в воздухе
и никогда уже
не упадут

а есть и те
кому не удержаться
и на своих ногах
при легком ветре…
такие могут
и в канаве утонуть
хотя воды в ней
просто по колено

и больше дня
таким и  не прожить
как бабочкам цветам
зеленым листьям
когда приходят
холода и осень
и нет вокруг
ни света ни тепла.


   .   .   .
Есть полюс знания
на нем
все материально
законы физики
законы биологии
привычно
правят жизнью
на земле

но есть и полюс чувств
где все иначе
где проявились судьбы
бытия
их связь
с сокрытым
смыслом мироздания
в котором
что-то значит жизнь твоя


и между полюсами
этими
все то что существует
вечно кружится
на детской карусели
без конца.



   .   .   .
Я живу
только в этом одном
измерении мира
но душою
я связан с другим
удивительным миром
где нет времени
или почти его нет
там и стрелки
стоят на часах
и мгновенье порой
длится
целую вечность
а вот годы
пройдут незаметно
словно осенью
злые дожди

и я знаю тот мир
и люблю
я с ним как-то
таинственно связан
и когда меня
здесь и не будет
я в том мире останусь
как ветер
и как капля
дождя на листе
что зимой
превратится в снежинку
чтобы все таки
кем-нибудь быть.


   .   .   .
Как будто ты
сейчас
все время сыт
а раньше же
от голода
стучал зубами
готов был
проглотить
луну и звезды
и солнце разорвать
на мелкие куски
и как тогда
ты миру надоел
и улицам
и городам знакомым
и лесу темному
и той реке широкой
где плавают
большие корабли
теперь же ты
смирился наконец
надолго ли
увы никто не знает
считаешь в облаках
всех ангелов красивых
и им желаешь
света и тепла
как сытый волк
желает овцам счастья.

   .   .   .

И комната имеет потолок
и дом имеет
крышу и фундамент
и всюду и во всем -
ограниченья
замки и двери
стены и заборы
те за которыми
всегда живем…
и выйти некуда -
там будет только небо
а тут сырая твердая земля
и в небо
не взлетишь
и землю не разроешь
пройдешь по ней
от счастья до несчастья
и вновь вернешься
в старый теплый дом
чай будешь пить
в окно смотреть спокойно
а мир останется
таким же за стеклом
и хорошо что нет в окне
решеток
и хорошо что дверь
открыть легко
и выйти в мир
чтобы опять вернуться.




   .   .   .

И ты появишься
на небосклоне
как звездочка
которой проще жить
скатившись в озеро
волшебное
а после
вновь загоришься
на воде
как тайна
которую
так хочется раскрыть
сорвать одежды
легкие простые
и целовать тебя
как тот цветок
который создан
для любви и ласки
и расцветает
в сказочную ночь.






   .   .   .

И в твоем небе
облаков не больше
чем белых птиц
летящих в те края
где море синее
такое же как небо
и розовая
юная земля
на той земле
цветы как на ладони
простые нежные
их лепестки
из  счастья
которое
ты можешь целовать.







   .   .   .

Это небо -
свеча голубая
в храме мира волшебном
где славно поют
и деревья зеленого леса
и поля
с их задумчивым
шепотом трав
и река
с говорящими нежно
волнами
и большие шары облаков
те с которыми
дети бегут
по широкому лугу
их держа
за веревочки счастья
чтоб они
оставались над нами
на веселой
и милой земле.
 







   .   .   .

Как будто ладонью
ты вновь прикоснулся
и к небу
и к лугу с цветами
и все эти цветы
потянулись к ладони
твоей
и в небе
к ладони твоей
облака потянулись
гуськом
друг за другом
как послушное стадо
и звон колокольчиков
слышен вдали
потому что на шее
у каждого облака
белый звенит колокольчик
и небесный пастух
в голубом
чуть заметном плаще
провожает их
ласковым взглядом
на землю
прикоснуться
к ладони твоей
что протянута миру
в такое
чудесное утро.







   .   .   .

Краем глаза
глядит одинокое солнце
за лесом
на розовый мир
ему хочется
все в нем
потрогать руками
на ладонях  своих
подержать
вновь щебечущих птиц
и по небу опять
погулять с облаками
прыгнуть в пруд
полный тихой
прозрачной воды
чтобы брызги
в росу превратились
на травах
и пройти босиком
по широкому полю
в мир
таинственных сказок
которого ты
никогда не видал.




   .   .   .

И теперь тебе
больше любви достается
то с рассветом
она на минуту
влетит в твою комнату
птицей
то загадочной ночью
с тобой остается
в постели твоей
до утра
то как бабочка милая
нежно порхает
на тихом лугу
ее словно волнами
приносит к тебе
постоянно
или ветром
который
таинственно дует
с небес.






   .   .   .

Я сам становлюсь
этой жизнью
вливаюсь в рассвет
лесным ручейком
той журчащей
прозрачной воды
что все пьют по утрам
потому что она
как живая
и кружусь с облаками
над лесом
ночами
и как маленький
нежный цветок
расцветаю
на тихом весеннем лугу
где птицы поют
и щебечут часами
словно знают
что я прихожу
в этот мир
чтобы в нем навсегда
стать простым
и счастливым.



   .   .   .

Никто конечно
никогда не знает
вот есть я или нет
где я живу
и может быть
я просто на том свете
пишу стихи
и посылаю в этот
чтоб их читали
только по ночам
а может быть
я вновь украл луну
и  прячу ее дома
под подушкой
она ведь для меня
только игрушка
и ничего
не скажет мне о том
вот кто же прав
в огромном этом мире
и почему
так в комнате тепло
а за окном
так холодно и душно.











   .   .   .

И не гляди
в чужие окна
никогда
не открывай
чужие двери
и подъезды
и в чужой дом
не приходи
ни днем ни ночью
и твердо помни -
он не для тебя
там люди незнакомые
чужие
он тебя не знают
и не ждут
живи один
в своем волшебном мире
как хорошо что он
давно невидим
и существует
только для тебя.
















   .   .   .

Цвет неба я
конечно замечаю
и рад когда
он станет голубым
а вот кто мимо проходил
совсем не помню
и пусть никто
за день и не пройдет
здесь под окном моим
на белом свете
мне хорошо
и без его шагов
ведь главное
что рядом есть  цветы
такие нежные
красивые простые
и с ними можно вместе
даже думать
о счастье и весне
весь чудный май
а остальное
попросту неважно
прохожие заботы
суета
все это пыль
на том моем окне
что по ночам
давно открыто
в вечность.













   .   .   .

Говорят что я детстве
смеялся
но как это было
давно
а потом я совсем
потерял этот смех
как теряет
цветную корзинку
грибник заблудившись
в дремучем лесу
видел призраков
мрачные тени
и теперь только
вышел один
на опушку
как же здесь хорошо
что за ширь
что за даль
где садится
горячее солнце
что за небо
опять надо мной
голубое
и как хочется
громко смеяться
и петь о весне
ведь она
как девчонка приходит
со мной целоваться
и ласкает
как волны ласкают
песок золотой
всю заветную
чудную ночь.






















   .   .   .

И все смотрят
разинув завистливо рты
как ты снова
уносишь любовь
в свое логово
чтобы ей там
наслаждаться
кто-то локти кусает
давно от досады
ну а кто-то
махнул безнадежно рукой
и напился
и теперь ему
просто уже все равно
жив ли он или умер
и в землю зарыт
поскорее
чтобы больше его
не увидел никто
никогда
а вот ты наслаждаешься
юной любовью
в пещере своей
у огня
на медвежьей
распластанной шкуре
всю безумную
долгую ночь
пока звезды сияют
у входа
на черном
таинственном небе.












   .   .   .

Когда темно
весь мир становится
холодным и пустым
ты можешь в нем
рукой дотронуться
до края
той вселенной
где ты живешь
один
так много лет…
когда светло
ты видишь все вокруг
и мир как на ладони
добрый тихий
и маленький
как будто он –
ребенок
который утром ходит
в детский сад
и любит солнце
как родную маму
и гладит облака
как ласковых котят
и богу машет
беленьким платком
когда его увидит
в небе синем.



















   .   .   .

Я кукол отпустил
в простую жизнь
сбрил бороду
и больше не владею
театром
где танцуют и поют
и кланяются
как на самом деле
никто не кланялся
здесь в мире
никогда
и я не стану
Дедушкой Морозом
для тех
кто хочет видеть чудеса
игрушки милые
уже не принесу
не положу под елку
светлым утром
а буду этим утром
сладко спать.
















   .   .   .

Не надо рваться
никуда
ведь ты - не муха
в злостной паутине
не мотылек
все бьющийся у лампы
темной ночью
не окунь
в бредне рыбака
не птица в клетке
и не зверь в загоне
ты делаешь  что хочешь
как всегда
спишь сколько хочешь
а когда проснешься
так вольно
улетаешь в небо
как будто ты
воздушный шар волшебный
что с привязи
сорвался во дворе
и вот становишься
все меньше в облаках
сияя
в солнечных лучах
так нежно
и так ярко.


   .   .   .

Я не ищу взаимности
с луной
и с звездами
мне не о чем шептаться
вот распахну руками небо
словно платье
сниму с него
застежки расстегнув
и оно станет
трепетать от счастья
как девушка нагая
надо мной
и будет литься свет
горячий белый
из крана солнца
на живую землю
которая раскинется
так славно
раздвинув широко
свои поля
леса дремучие
озера молодые
в которых хочется
навеки утонуть.







   .   .   .

Я  там зажгу костер
и тут
на той поляне
где девушки танцуют
по ночам
и буду ждать
когда они придут
украдкой
и в хороводах вновь
закружатся
как будто
наивная счастливая листва
которую
я подхвачу как ветер
и унесу
в свои миры иные
где много
очень сладкого тепла
а солнца нет
и нас никто не видит
весь день
всю ночь
так словно мы одни
во всей вселенной
и над нами вечность
в восторге
молча крутит колесо
волшебное
со звездами на нем
горячими и яркими
безумно.



   .   .   .

Восторг имеет свойство
исчезать
о нем останутся
одни воспоминанья
как было хорошо
и как щемило сердце
и почему
так краток был
тот миг
но звать его
бессмысленно в лесу
суровой жизни нашей
постоянно
в ответ услышишь
только хохот эха
которое
разносится по свету
как будто бы
на крыльях легких птиц.




   .   .   .

Ты ли это
а может не ты
и такая весенняя
нежная очень
простая
каких вижу во сне
иногда
или в дивном лесу
на поляне с цветами
но они
не приходят босыми
ко мне
а вот ты же приходишь
босая
я вижу следы твоих ног
на паркете
словно ты
только что так плескалась
в чудесном пруду
где купаются феи
ночами
чтобы жарко потом
целовать
тех кого они встретят
всю ночь.





   .   .   .

Если травы
водой поливать
из колодца
они станут
высокими и молодыми
так и я становлюсь
молодым от любви
и высоким
и крыши касаюсь
соседнего дома
руками
и губами касаюсь
далекого неба
над своей головой
словно вдруг
оно низко
со смехом спустилось
на лицо мне
и свесило ноги
на землю
и ими болтает
как девчонка
совсем молодая
в зеленой траве.





Я не просто стучусь
по бараньи
рогами в ворота
которые вечно закрыты
чтобы грохот-то был
но остались ворота стоять
на замке как всегда
я плечом потихоньку
толкаю тяжелую дверь
и она открывается
медленно
с жалобным скрипом
ведь за нею все тайны
которых увидеть нельзя
никому
а я глажу их нежно руками
как живые
красивые очень цветы.





   .   .   .

Я прошу эту ночь
покормить меня с ложечки
сладкой своей тишиной
словно я
очень маленький мальчик
и живу
на окраине мира
со мной рядом
живет только бог
там  где облако
молча спустилось на землю
стоит его дом
белый белый
как будто он весь
из тумана
и не слышен и нем шепот
далекой
и сказочной  жизни
за огромным
стеклянным окном.





   .   .   .

Все начнется опять
и конечно же
будет так здорово
словно мы
подружились вчера
а до этого
просто гуляли
по краю вселенной
и смеялись над тем
как она велика
и теперь только
будет у нас
та волшебная ночь
которая так околдует обоих
что утром
они за руки
держат друг друга
куда бы ни шли
и не могут расстаться
словно их
притянуло магнитом
к железной скале.






   .   .    .

Изгнание беса
в каком-нибудь огнедышащем действии
развивающемся вихреобразно
хищная романтика древних культов
творимая во имя разновеликих богов
плотным кольцом окружающих жизнь
и обряды обряды обряды
до всесветного головокружения -
все это лишь горсть пепла
рассыпчатой ветхозаветной чепухи
смытой смеющимся временем с круглого стола жизни
который никогда не превратится
в вертящейся столик спирита
и шахматную доску математика
переставляющего тенеобразные фигуры логики
с глубокомыслием фарисея
и первобытной радостью обладателя талисмана.
   .   .   .
         
Это будет
весна поцелуев
они станут цветами
на нашей поляне любви
и вокруг будут петь
по утрам
те волшебные птицы покоя
что всегда  прилетают
к влюбленным
когда они очень устали
от безумной
и нежной любви
и всегда будет с нами
то небесная славная девушка  эта
луна золотая
то горячее
страстное солнце
а порой облака
в своих белых
девчоночьих платьях
они тоже
уже научились любить
и мы с ними легко проживем
душа в душу
всю нашу весну
и такое счастливое
доброе лето
чтобы осенью
вновь проводить их
в чужие края.









   .   .   .

Из чего состоит
одиночество
из огромного множества
призраков в белом
ты один
в их толпе
и она
словно белое море
окружает тебя
и приходится плыть
в этих белых волнах
неизвестно куда
одному.






   .   .   .

Я проще стал
и больше принимаю
в том мире
где родился и живу
и вечер мне хорош
и день и утро
и долгая
и ласковая ночь
с которой дружат
звезды и луна
и не хотят прощаться
светлым утром
а остаются
как воспоминанья
которых не забудешь
никогда
где бы ни жил
в каких мирах иных
и сколько бы
чужих красот
ни видел
конечно лучшей
будет эта ночь
что вот сейчас
со мной
на белом свете.








   .   .   .

Как в анекдотах
партизан таится
десятки лет
в глухом лесу
не ведая о том
что кончилась война
считая что он
все еще воюет
с врагами лютыми
которых больше нет
вот так и ты
все жил
совсем один
в чужом тебе
и нелюбимом мире
не зная
что тот мир преобразился
и стал теперь уже
совсем другим
и в нем живут
смеющиеся люди
веселые и добрые
всегда
они легко
сумеют полюбить
все что ты скажешь
или нарисуешь
и отдадут за это
столько счастья
что тебе хватит
может навсегда.

   .   .   .
Должно быть в мире
что-то разрешенное
а то ведь все
давно запрещено
нельзя смотреть
на небо голубое
нельзя тайком
потрогать облака
нельзя бродить
в лесу
таком таинственном
что в нем бывает
чудо иногда
нельзя тропинку
славную найти
к полянам где любовь
такая нежная
как первые
весенние цветы…
все это
запрещается безжалостно
и в мире ничего
уже нельзя
разрешено
как хочешь умереть
а жить положено
всегда
по приказанию
того кого
на свете больше нет.


   .   .   .
Рядом живут
совсем чужие люди
не те
что так нужны тебе
порой
а близкие тебе
живут так далеко
что их и не увидеть
не услышать
до них пешком
конечно не дойти
и не доехать
даже на автобусе
и трудно долететь
на самолете
в заветный чудный край
твоей земли
где все они
тебя так долго ждут
и может
никогда и не дождутся.

   .     .    .

Жизнь спит как кошка
где-нибудь
у теплой батареи
и видит сон
о том как ловит мышь
и что тут скажешь
ведь вокруг зима
январь
в больничную палату
город превратил
врачи в халатах белых
бродят всюду
но пациентов
незачем лечить
они лежат
под белой простыней
глубокого
и бархатного снега
и все уже готовы
в мир иной
как снова в бой
готовы все солдаты
как дети малые
готовы вечно прыгать
и как монахи
все готовы в рай
и презирают
плотскую любовь
во имя той
которая на небе
и любят бога
больше чем себя.


   .   .   .
Я всю тебя
могу закрыть ладонью
как будто ты
так далеко
что вижу я тебя
через большой бинокль
совсем рядом
такой открытой
нежной и простой
и закрываю счастье
для себя
ладонями горячими своими
чтобы его
не видеть никогда
и даже
и с закрытыми глазами
любить тебя
вот сколько захочу.



   .   .   .
Я чувствовал
и губы нежной ночи
и звезд горячие
большие языки
и тело теплое
распаренной луны
и все это
за шторой у заката
там где таится
стыдная любовь
ну а потом
рассвет пришел
как врач
в халате белом
и слушал сердце
как же оно билось
и так стучало
словно скорый поезд
по рельсам мчащийся
в глухой ночи.

   .   .   .
Холод
коснулся души
словно лица твоего
и ты снова почувствовал
время
как оно
постепенно уходит
вот так
как уходит вода
в океане
во время отлива
оставляя лишь
голые камни
на влажном песке.


   .   .   .
И солнце
как ребенок
засмеется
на тебя глядя
снова
с высоты
и птицы прокричат
тебе вдогонку
что ты живешь
опять
совсем один
и взял в друзья
лишь божию коровку
на маленьком
цветочном лепестке
куда тебе
до неба голубого
а ночью
до красивых
нежных звезд
они тебя наверно
принимают
всегда за отражение
в воде
своих наивных
радостных фантазий
с которыми
к утру
ложатся спать.


   .   .   .
Трава растет все выше
а деревья
над ней склоняются
как над ребенком мать
который
заигрался на лугу
где бабочки летают
пребольшие
и в ручейке
всегда журчит вода
как будто знает
что-нибудь о счастье
и в чаще леса
весело живут
те радостные птицы
которые
доверились любви.


   .   .   .
Ты стал грибом
и съела его белка
стал ягодой
ее склевали птицы
и превратился
в маленькую мышку
и кот тебя
конечно же поймал
так стань орлом
и улетай все выше
под облака
где дышится легко
и даже если
ты придумал крылья
ты будешь жить
всю жизнь
в бескрайнем небе
и видеть мир
с чудесной высоты.

   .   .   .
Пусть мир останется
как маленький ребенок
наивным радостным
и глупым иногда
ты будешь с ним дружить
играя в прятки
целуя его нежно
по ночам
показывая
желтую луну
висящую давно
на черном небе
и обещая
вновь ее сорвать
и принести
в лукошке
как игрушку
которая
растает поутру.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1960-м году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии  и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ,  «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12»,  «БЕРЕГА»,  «НИЖНИЙ НОВГОРОД» . «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА», «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «АВТОГРАФ»,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) ,  «КОВЧЕГ»,   «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ),  «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ»  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой),  «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и рассказов о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019)  и   в целом ряде  других   литературных  изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий - премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   
Является автором более 15-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-


Рецензии