Горизонт событий

I
В небольшом кабинете друг напротив друга сидели двое. Один мужчина лет тридцати – на диване. Он держал в руках несколько листов и внимательно изучал. Перед ним на журнальном столике стоял стакан с виски и лежала открытая папка с документами. Точно такую же папку можно было заметить за большим столом из светлого дерева с массивной столешницей. За ним, в кожаном кресле, разместился второй. Худощавый молодой человек 25-ти лет и говорил.
 - …Труднее всего вспоминать свое прошлое, переосмысливая настоящее, - продолжал рассказывать Виктор. – Ведь когда-то в твоей или моей жизни, вчера, неделю или год назад наступал момент принятия решения? И именно твой выбор, их последовательность, вела к раскладу, что имеется сейчас, в данную секунду. Понимаешь, о чем я?
- В целом – да, если неделю назад я бы не согласился на твое предложение, то меня здесь не было. Ты об этом?
- Да, для тебя это так. Скажем, у меня предложение, деловое. Ведь в случае твоего отказа идея в моей голове просто так не испарится… Поэтому не льсти себе. Если бы ты не появился здесь – моим собеседником был бы кто-то другой. Хотя я не совсем об этом. Ты наверняка хотел узнать меня, как партнера, как человека, прежде чем вкладывать деньги. Буду откровенным, я циничный, прагматичный, амбициозный… Но ты это и без меня знаешь, раз сидишь тут. Опять же, тебе нужно не это? Иначе бы мы давно пожали руки, правда? Те черты моей личности, в которых ты должен быть уверен, нельзя просто перечислить. Перечисление не принесет спокойствия и уверенности. Поэтому мысли глобальнее. Тебе куда интереснее будет узнать события, принятые решения, модели поведения, которые сформировали мой характер. Об этом ведь не расскажет ни один инсайдер, так?
Собеседник ничего не ответил, только на секунду наклонил голову и скорчил гримасу недоверия, смешанную с безразличием.
- Значит, договорились, - усмехнулся Виктор, довольствуясь молчанием. - Труднее всего вспоминать свое прошлое, копаться в перемешавшихся, похожих один на другой днях, в поисках тех моментов, которые сделали тебя. Я называю эти копания в памяти – заглянуть за горизонт событий. Пойми, время больше похоже на черную дыру, которая бесконечно и безжалостно засасывает в себя секунды будущего, превращая в прошлое. Горизонт событий для нас сейчас – это самое мгновение - настоящее, а бесконечность космоса вокруг – будущее. Чем дальше за горизонт событий, тем сложнее вспомнить, разглядеть то, что когда-то было яркими звездами, планетами и астероидами – нашими принятыми решениями.
Виктор замолчал, повернувшись к собеседнику спиной, подошел к окну, чтобы окинуть взглядом ночное небо. Затем продолжил.
- Но я помню, помню все, что сделало меня таким. Поможет ли это тебе принять мое предложение? Ну, давай, узнаем. И кстати, для тебя. Урок первый уже закончился. Не стоит сомневаться в моем уме, образованности и эрудированности. Все-таки я получал образование в лучших учебных заведениях страны.
Виктор вернулся на свое место за стол, закрыл папку с документами, откинулся на спинку стула и начал рассказывать.
II
Знаешь какой момент в жизни определяющий? Я понял. Не 20, не 30, не 40. А возраст с 14 до 17. Все, что после, просто воплощение идей и амбиций, оттачивание полученных навыков до совершенства. В этом плане мне, наверное, повезло.
Я учился не совсем в таком месте, о котором ты привык вспоминать. Вот что бы было, если детей самых влиятельных, уважаемых, богатых, даже авторитетных шишек города и окрестностей собрать под одной крышей? Правильно, моя школа.
Среди моих одноклассников не оказалось ни одного случайно-среднестатистического. Половину привозили водители, вторую половину – родители, а третьим было просто далековато ездить, поэтому специально для них выстроили общагу и пафосно назвали пансионат.
Тройки или двойки? Директор за такое вызывал к себе на ковер… учителей. И весь этаж слышал, что ребенок не может получить плохую оценку. А если ты, такой-растакой, ее поставил, то, считай, что расписался в своем бессилии, потому что не можешь донести знания до ученика. Ах, да, работали, естественно, только самые лучшие учителя.
Что еще? Собственный бассейн, огромный спортивный комплекс, большая ухоженная закрытая территория с камерами, футбольными полями, баскетбольными площадками, теннисным кортом, столовой – отдельно стоящим зданием. Достаточно? Надеюсь, понятен масштаб и размах. Только что полей для гольфа у нас не было.
О, мы должны были быть примером для города, его гордостью. Нас одевали в одинаковую униформу, заставляли носить ярлычки с именами, отчествами и фамилиями, чтобы каждый из взрослых знал, как к тебе обратиться. Именно по имени и отчеству, обязательно на вы. Нас, конечно же, учили, что так принято в большом мире. Но сейчас-то я понимаю, для чего все это было нужно…
Да, мы были элитой. Будущим нашей страны. Теми, кто должен стать у руля. Узким «братством», где все друг друга знали и знают по сей день, поверь. Как я там оказался? Это совсем другая история. Моя же – немного не о том.
III
Пролезайте, только аккуратно, - подхватывая подмышку портфель, негромко сказал нам Пашка и, согнувшись в три погибели, исчез в небольшой дырке в углу забора. – Камеры тут не палят.
- Нам нельзя выходить за территорию, ты что, забыл? – возразил Сима.
- Ну, значит выходи так, чтобы тебя не поймали, - огрызнулся Ярик, оглядевшись по сторонам, снял свою странную твидовую кепку. – Или вали к папочке, - и исчез в лазу.
- Сим, не паникуй, пойдем. Нам же сказали, что курить на территории нельзя. Вплоть до отчисления. А сигами заведуют они, - я кивнул в сторону забора. – Формально, мы ничего не нарушаем. Это место нужно найти.
Паренек, ростом ниже меня на голову, тяжело вздохнул и полез в дырку, я устремился следом.
Школа была отстроена в новом, неразработанном городском районе, поэтому ничего, кроме оврагов, пустынных участков с дачными домиками и полей с буреломом, в округе не было. Мы вереницей, друг за другом спускались по узкой полузаросшей тропинке, внимательно смотря под ноги, чтобы не запачкать новенькую школьную сменку грязью. Пашка размышлял.
- Так, сейчас дойдем до дач – ищите место. Нужно в пределах пяти минут ходьбы, чтобы не было видно с дороги и из окон. И чтобы можно было сделать схрон.
Дымили в школе все без исключения, везде, где не было камер: в туалетах, в укромных уголках коридоров, в открытые форточки в классах, пока не было учителя, на спортивной площадке, за бассейном. Не спрашивай, как и откуда мы брали сигареты… задача вполне выполнимая, особенно если учесть их цену – 10-20 рублей за пачку. Это при том, что в буфете самый дешевый сладкий коржик стоил не меньше тридцати. Для двенадцатилетнего ребенка выбор всегда очевиден. Курить у нас значило: быть в деле, на волне в каждой популярной компании. Поэтому, случалось так, что старшеклассники начинали задумываться о ЗОЖе к выпускному балу и бросали, имея за спиной внушительный стаж и драгоценные навыки пускать кольца дыма, делать из пачек сигарет кончающих слоников, тянуть сигары в затяг и не кашлять…
Всех нас гоняли безжалостно. Завучами устраивались рейды, организовывались какие-то «дружины здоровья», где всегда ошивались стукачи-изгои, которые не прижились ни в одной компании. Официально, наказание за поимку с сигаретой – позорное отчисление, но все знали, что ничего, кроме вызова родителей к директору не будет. Предкам всегда удавалось замять ситуацию. После чего в каком-нибудь классе появлялся новенький телевизор или комп на учительском столе, допустим… Схема ясная, как белый день. Избавиться от пагубной привычки школе не представлялось возможным.
- Паш, зырь, забор бетонный, - кивнул Ярик. – пойдем-ка посмотрим, что за ним, из-за забора по-любому не спалимся с окон. Плюс вряд ли там кто-то ошивается.
- Согласен, травой заросло все, - подтвердил я.
Оказалось, бетонное ограждение выше нашего роста – это недоделанное сооружение, опоясывающее участок с трех сторон. С четвертой – преграждали путь крутой склон, бурьян и кривые березовые стволы. Но не нам. Мы забрались на чужой дачный участок, небольшой. Кроны старых яблонь создавали полумрак, в глубине стоял заброшенный домик – летняя кухня. За ним виднелось творение неизвестного архитектора. Все покосившееся, заросшее и неухоженное. Лучше места было не найти.
- Похоже оно, ребят, - заметил я, окидывая взглядом владения. – То, что нужно.
Все утвердительно замотали головами, не переставая озираться по сторонам. Паша полез в карман за пачкой. И без того маленький Сима горбился, выглядывая из-за спины Ярика и, как будто, старался вжаться в забор.
- Так, - выдохнул струйку дыма Ярик. – давайте обговорим условия.
- Может, еще кровью клятву закрепим? – усмехнулся Паша. – Ну ты дятел.
- Границы установить нужно, - согласился я с Яриком. – Например. Под себя не гадим, вон специально отхожее место есть. Понял, Паш. А то, мы знаем, ты любитель…
Все заржали, в том числе и «любитель». Он же установил второе правило.
- Ок, принято. Второе. Сиги общие. Таскаем сюда, складываем в общак, когда кому-то нужно, приходим и забираем, но пачками не брать, максимум несколько штук. Жмодить по карманам охапками или жидить пачки – не комильфо. Сегодня мне не продали – выручаешь ты, завтра тебе – я спаситель.
- Отлично, - оживился Сима. – Тогда еще. Никаких баб.
- А ты думаешь кого-то сюда затащишь? Тебе, кроме твоей руки, пока что ничего не светит, - ядовито заметил Ярик, а потом задумался. – Хотя, сорян, брат, мысль понял. Первое правило бойцовского клуба… Никому не рассказывать о бойцовском клубе. Видал фильмец? Красавчик.
Симка утвердительно качнул головой, после чего ответил на пятюню Ярика.
- Теперь ты, Вить, - снова вступил в разговор Пашка.
Я сделал две затяжки, раздумывая над тем, какое бы правило установить, чтобы оно было самым клевым. Между собой мы всегда соревновались в офигенности.
- Знаешь… Я вот думаю, четверо – это, конечно, хорошо. Но ведь завтра каждый из нас притащит еще двоих, а те еще… И послезавтра тут будет стоять толпа… А из-за забора будет валить такой дым… как из паровоза.
- Ну так, смотри второе правило, - заметил Симка, гордясь своей идеей.
- Правила для того, чтобы их нарушать, особенно, если не можешь показать своим друзьям, насколько ты крут: имеешь собственную незаконную курилку, где никто не тронет, - продолжил я, сочиняя на ходу. – Так может, сразу замутить тусовку? Каждый составит списки, вместе утвердим. Проверим, кого нужно, на вшивость – это придаст весомости. 12-15 человек будет достаточно.
- А что поменяется? – задумался Пашка. – Пусть приходят.
- Поменяется то, что это останется нашим… местом, потому что мы сюда их всех привели. Мы здесь основатели. И задаем тренд. Решаем, куда модно идти, а куда нет. Что круто делать, а что нет. Мы искали курилку, а нашли авторитет, братан. И респекты, - закончил я, немного кривляясь.
- Ты че? Ганстер типа? – хихикнул Ярик. – Тема занятная. Я за. Пусть старшаки завидуют. Умники, думают, что крутые, если выросли? И можно гнобить нас? А вот хер им. Значит, решили. Это не просто курилка и сейф для общака. Это место нашей тусовки. Узкого круга. Хмм… - мысль ускользнула от него. – Место… Ты где?.. На месте. Когда встречаемся? На Месте перед уроками. Ну, вот и четвертое правило. Называем только так. И пускай все думают, что это за Место такое.
- Это кле-во, - весомо высказался Сима.
- Значит, договорились, - я протянул руку.
- Ты их после сортира мыл, - съязвил Пашка.
- А ты?
Он многозначительно промолчал, но рукопожатием мы обменялись. Точно так же пожали руки наши друзья.
- Давайте еще по одной, раз так, - предложил Ярик.
- Без балды, дело говоришь.
На обратном пути в школу (большая перемена уже заканчивалась, нужно было досиживать уроки), мы решили остальные тонкости, и я предложил распределить роли. Сима отвечал за сиги и прочий общий бюджет. Ему по национальности вроде как положено. Паша и Ярик, крупные ребята, не то, что мы с Симкой - два дрища, занимались проверкой кандидатов из списков. А затем должны были контролировать соблюдение правил, раскручивать и поддерживать тусовку, мутить темки... Короче, устраивать шумный балаган ради авторитета – последнюю мысль, я им не сообщил, могли подумать, что просто клоуны. А я взялся правильно оформить «устав» на бумаге. Оно почему-то показалось самым весомым. Должно было сработать так. Все невольно уважали бы меня со старта именно потому, что моей рукой написан некий свод законов нашего сообщества. Именно этого я хотел.
IV
Всем, учителям и одноклассникам, я казался скромным молчаливым тихоней. Никаких косяков, никаких поразительных достижений, никакого активного участия в школьной жизни за мной замечено не было. Сказали – делай. Не сказали – сиди за партой, не высовывайся и не выступай. Помалкивай в тряпочку. Оценки поэтому были соответствующие – хороший середнячок, не любимчик-отличник и не оторва-двоечник. Я прекрасно знал: отсутствие внимания – это тоже уважение.
Нет, я не впадал в панику, если вызывали к доске. Не стеснялся заговорить с кем-то. Моя цель – всегда быть незаметным, но при этом не превращаться в изгоя среди сверстников, грушу для битья. Если в чем-то не уверен, лучше промолчать и схлопотать парашу, чем сморозить смешную глупость при всех, спасая задницу от двойки или тройки. Балансировать где-то посередине под маской неприступности и замкнутости нужно было уметь. Авторитет в коллективе подростков – дело важное и щепетильное.
Из чего складывалась твоя успешность в глазах других? Все довольно просто. Способов стать популярным существовало несколько.
Первый. Шмот и цацки. Козырять ими было легче всего, но угнаться за модой практически невозможно, сегодня ты на коне, а завтра одноклассник притащил такую хреновину, которую никто и никогда не видел… Если находишься в полной зависимости от предков, редко можно противопоставить что-то избалованному сынку или дочке местного депутата.
Второй. Безбашенность и мелкое хулиганство. Загнобить какого-то чухонца с последней парты, чтобы весь класс поржал. Или… выговорить преподу все, что думаешь о нем. Определенно, успешная тактика смелых, но очень ограниченных ребят.
С этими все понятно, стандартные модели поведения суперпопулярных особ. Остальные же, не такие очевидные, ценились намного больше…
Третий. Каждый ненавидел учебу и всё, что с ней связано. А ботанов-любимчиков, бездумно зубрящих каждую строчку, презирали. Но это не значило, что быть тупым – круто. Каждый знал вот какое негласно существующее правило, как отче наш. Провафлить выполнение домашки, всеми правдами и неправдами доказать окружающим, что ты чист, как белый лист. А после, о, чудо! Он ответил на такую хрень, которую даже самый замухрыженный очкарик не знал, но при этом по-прежнему свой в доску, полный раздолбай.
Четвертый. Водиться только со сверстниками своего пола – в порядке вещей. Естественно, на мальчишек или девчонок, которые лезли не в свое «дело», смотрели косо. Дружбы, общения при всех между противоположным полом быть не могло. Они считали нас неотесанными болванами, а мы их – пустобрехами, ничего не смыслящими в настоящей пацанской жизни. Но стать взрослее, чем на самом деле, хотелось каждому. А еще, иметь девушку или парня, с которыми есть что-то по-настоящему серьезное… понимать в отношениях больше, чем остальные… рассказывать всем кругом о своих «семейных» проблемах…
В общем, понимаешь? Быть в центре внимания для импульсивного, амбициозного и ветренного подростка… Ой как важно. «Толковые» знали, что школа нужна совсем не для учебы. А для социализации, поиска своего места в обществе.
V
- Ты написал вчера, что смелый и ничего не боишься, а сегодня сел рядом… чего же молчишь, – шепнула мне на ухо соседка Ксюша во время урока. Девчонка с неплохими данными. Оторва, избалованная папой военным. Она собирала вокруг себя компании разговорами о своих новых тряпках, дорогих побрякушках. Знала, чем и как правильно краситься. Ей завидовали, но не любили за то, что частенько перегибала палку – не знала слова нет. Например, могла усмирить обнаглевшую подругу при мальчиках. Хотя негласное табу на подобные унижения существовало. Однако многое ей прощали. 
Я загадочно пожал плечами, но промолчал, легонько коснувшись ее под столом. Накануне мы переписывались, я напустил загадочности, что она мне, возможно, могла бы нравиться. Но сразу рушить свой образ не хотелось. Просто тихий середнячок мало кому интересен.
- Молчишь, да? – Ксюшу съедало нетерпение. – Так и думала, что ты балабол.
- Хочешь, куда-нибудь сходим? – я начал действовать.
- Когда?
- Допустим, на неделе.
- Хочу сегодня.
- Ну, нет, сегодня у меня планы на вечер.
- Ах-ха, ты еще скажи, что у тебя свидание. Говорю же, балабол.
- А даже если правда, тебя не должно касаться, - резонно заметил я. – Давай так, мы сходим, когда-нибудь. Обязательно. Но сейчас, - выдавил из себя с трудом. – Чтобы ты не обижалась… И не говорила, что я балабол…
Она посмотрела на меня с удивлением, ожидая, когда продолжу. Я хитро сощурил глаза, усмехнулся, снова выдохнул и коснулся ее талии. Рука пускалась вниз, пока не оказалась под юбкой.
- Я-то смелый? А ты? Против?
Смущение, страх, растерянность, отрицание и желание почувствовать запретное – все это отразилось на ее лице. Я терпеливо ждал принятия решения. Наконец, она сняла сумку с крючка, положила на колени, одновременно, еле заметно, кивнув мне.
- Договорились, - тут же отреагировал я.
Что именно нужно делать, я, конечно же, представлял. Вопрос в том, как? Рука ощущала горячее, мягкое… влажное, требующее нежности. Мне почему-то тоже было приятно. Несколько мгновений - Ксюша заерзала и тяжело задышала. Останавливаться – поздно. Через пару минут девушка выгнулась, больно схватила мою коленку, закатила глаза и непроизвольно сжала ноги.
- Хватит, пожалуйста.
Я смущенно улыбнулся, убрал руку и вытер о карман брюк. Больше мы не обмолвились ни словом, только вечером телефон начал разрываться от сообщений. Писала не только Ксюша. Ей, как раз, отвечать было не очень интересно, но нужно. План сработал.
***
Создавать для Ксюши видимость отношений не составило труда. Дальше любовных переписок дело не заходило. В школе, как мог, избегал, чем страшно бесил. Но, пойми, она хотела... А значит, можно позволить держать ее на расстоянии и давать надежду. Конечно, официально себя парой не объявляли. Ребята даже не догадывались, что между нами что-то было. Девочки ее круга, скорее всего, что-то знали, яростно ей завидовали, и все, без исключения, писали мне ночью.
Долго так продолжаться не могло. Помню, вечером, мы (я и несколько одноклассников) с классной готовили номера для какого-то концерта. За Ксюшей класс зашла мама.
- Здравствуйте, как дела у моей дочки, - негромко спросила она, подойдя к учительскому столу. – Проблем нет?
Разговор длился несколько минут, на нас никто не обращал внимания, и мы продолжали репетировать. После беседы женщина, выходя из класса, властно хлопнула дверью, на что классная осуждающе покачала головой. Я не сдержался, ткнул локтем Пашу и сказал полушепотом.
- У-у-у, толстуха необразованная, где ее манеры, - родительница, правда, страдала наличием лишних килограммов.
- Вообще-то, - зашипела Ксюша, стоявшая неподалеку. – это моя мама.
Паша хохотнул на весь класс, прикрыл рот и отвернулся. Его плечи задрожали. Мои уши густо покраснели, однако смелости хватило только на то, чтобы смущенно промямлить, опустив глаза в пол.
- Извини, Ксю, я не знал, - ложь прозвучала вполне убедительно.
- Проехали, Витя, проехали, надоел, - злобно ответила девушка и вышла вслед, хлопнув дверью так же, как и ее мамаша.
Теперь уже все пацаны заржали в голос.
- Ну и зашквар, красавик, Вить, - оценил Ярик, с уважением покачивая головой. – сначала обжимались за школой, а потом мамку ее жирухой обозвал. Во! – и показал мне большой палец.
Мне ничего не оставалось как по-прежнему стоять и рассеянно улыбаться. Естественно, я не стал разуверять в том, что никаких «обжиманий» не было. Просто, как и обычно, промолчал.
VI
Я шел по коридору со своим соседом по парте, Тимой. Знакомы мы были довольно тесно, но друзьями, к сожалению, так и не стали. Парень вполне спокойный, тоже середнячок, как и я, но с гораздо меньшими амбициями. Он безоговорочно признавал мое превосходство: не стеснялся постоянно канючить какие-то вещи и просить о помощи.
Карман грел список с фамилиями пацанов, достойных нашего Места. Все из этого списка уже были «завербованы» Пашей и Яриком. Только Тиму я решил втянуть в собирающуюся компанию сам. Он был мне нужен в качестве преданного оруженосца, постоянно благодарного за прямое отношение к нашей тусовке. Я ломал голову: что бы такое придумать для проверки. Следом за нами незаметной тенью между учениками прошмыгивал Сима. Он всегда контролировал то, как проходили «обряды посвящения».
Чушка, идущего нам на встречу, я заметил сразу. Парень не был виноват в том, что у него с рождения плохое зрение и высоченный рост. Нет. Его ошибка - ходить по коридорам, буквально, уткнувшись носом в огромный сотовый. У каждого из нас сложилось такое чувство, будто он никогда с телефоном не расстается. Со стороны этот чудик выглядел крайне забавно. Именно поэтому его не жалели. Тут же в моей голове родился план.
- Тим, а хочешь в тусовку?
- Это в вашу, что ли? На каком-то тайном загадочном Месте? – слухи расползались молниеносно.
- Кто тебе сказал? Хотя… Плевать, - я махнул рукой. – Хочешь или нет? Два раза туда не зовут, понимаешь?
- Ну, хочу, - хмыкнул Тима.
- Слабо подножку сделать тому? - я махнул в сторону чудика. – Прикинь, как он грюкнется…
- Нахрена? – смутился Тима. – Он же мне ничего не сделал.
- Так ты не дослушал, - ответил я. – Поставь подножку и скажи ему, что специально. Ты знаешь, все, кого пригласили, творили дичь – мы проверяли их на прочность. Иначе никак. У нас на Месте правила строгие.
Тимофей удрученно остановился и почесал затылок.
- В принципе, что он мне сделает, правильно? – на это я развел руками и покачал головой. – Давай, - сдался Тима.
 Все сучилось довольно быстро – не прошло и минуты – бедняга с вскриком, эпично, грохнулся об пол с высоты своего роста, носом прямо на телефон. Коридор, забитый школьниками до отказа, мгновенно замер. Добрая сотня глаз устремилась на нас троих.
- Ну, - ткнул незаметно Тиму локтем в бок, чтобы не упустить момент.
- Что, лошок? Под ноги смотри, когда ходишь, там преграды бывают, понимаешь, пре-гра-ды, - громко и безжалостно проскандировал друг, склоняясь над телом, которое потихоньку приходило в себя. По коридору прокатился шумок, кое-где раздались смешки.
- Тимофей, - через секунду прогремел над нашими головами голос, снова вокруг нас воцарилась тишина, каждый зевака ждал продолжения. – Вы что себе позволяете? Быстро ко мне в кабинет, - завуч с трудом протискивалась через толпу к месту происшествия. Тима вжал голову в плечи и задрожал, как осиновый лист, пытаясь схватить меня.
Времени раздумывать не оставалось. Я присел на корточки рядом с парнем.
- Ты как? Нормально, - потянул его за руку, помогая подняться. – Не бойся, на, платок, а то у тебя кровь из носа.
Тот ошарашенно смотрел на меня, ожидая нового пинка или какого-то подвоха, но я старался быть максимально искренним, поэтому настойчивее тряхнул носовым платком перед его лицом.
- Что тут у вас, мальчики? – громыхнула завуч, подойдя. – У тебя все нормально?
- Да, вот, упал он, - ответил я за пострадавшего. – не беспокойтесь, сейчас отведу его в медпункт.
- Спасибо, Виктор, вы молодец, видела и слышала я, как он упал. От вас, Тимофей, такого не ожидала, за мной, но сначала извинитесь.
- Извини, - промямлил Тима, посмотрел на меня глазами брошенного щенка и обреченно поплелся за завучем.
- Не обижайся на него, - подбирая с пола телефон парня, проговорил я, народ вокруг потерял к нам интерес и начал рассасываться. – он дурачок у нас местный. Ой, на телефоне экран разбился. Тебя, кстати, как зовут?
- Веня… - он все еще не верил своим ушам. Столько потрясений в один день. Одно хлеще другого – я просто не мог с ним заговорить ни при каких обстоятельствах, был не из его «касты».
- Окей, Вень, пошли в медпункт сходим, раз обещали. А за телефон не волнуйся. У меня знакомые пацаны есть, они проблему вмиг решат. Экран заменят. А бабки мы с Тимы за это дело стрясем, не переживай.
С-спасибо, - Веня обалдело смотрел на меня слеповатым прищуром. Придурковатая улыбка не сходила с его губ. Наверное, впервые за долгое время он увидел что-то, кроме телефона. Хотя бы попытался разглядеть мир вокруг. Хотелось верить, что в его ушибленном мозгу что-то щёлкнуло, закопошилась мысль об огромности и неоднозначности мира, который не ограничивается прямоугольником экрана и десятком кнопок. Жаль, что самую главную мысль он все-таки никогда не узнает: простого деления на добро и зло в современном обществе давным-давно не существует.
VII
- Слушай, Вить, - сказал мне Сима. – Верка о тебе постоянно выспрашивает. Сводил бы ты ее куда-нибудь. Что она такое про тебя знает, чего не знаю я? Не признается, но задолбала. Тараторит, тараторит... Витя… Витя… Витя… Странно, ты, вроде тише воды, ниже травы…
Уроки начинались после обеда – вторая смена, поэтому мы собрались втроем (я, Ярик и Сима) на Месте. Курили. Одеты были в одинаковую форму: костюмы тройки и плащи, которые можно было бы назвать модными, если бы не нашитые эмблемы школы. Ярик, как обычно, не расставался со свей твидовой кепкой. А теперь надвинул ее на самый нос так, что из-под козырька торчал тлеющий кончик Мальборо.
- Вера, говоришь, - я смачно сплюнул под ноги. – Понял, за инфу – спасибо, - не такого ответа ожидал от меня Симка, скорее всего, он думал, что я расскажу ему крайне интересную сплетню, способную стать ходовых товаром. – Ты мне лучше скажи, что с бабками? Собрал со всех? 23-е на носу уже.
- Пфф-таки, не обижай меня, - покривлялся Сима в ответ. – 10-ка вышла.
- Сколько по расчетам нужно?
- Ну, если в правильных местах закупаться, рубля в 3 уложимся, - я удивленно сдвинул бровь, чтобы устроить полноценную гулянку на 15 человек, озвученной суммы явно не хватало. – Пашка тебе потом темку с закупкой объяснит, поговоришь.
- Вечно он опаздывает, - недовольно пробурчал Ярик. – че с оставшейся семёрой делать будем?
Мы задумались. Ярик жил в пансионате, полностью контролировал свой бюджет. Нужную сумму родители высылали в начале каждого месяца, поэтому к концу вопрос денег вставал перед ним особенно остро. На частые гулянки не хватало никогда. Просить большего он не смел. Вообще, общажники, за глаза мы называли их именно так, были отдельным кланом со своей иерархией, негласными законами и традициями. Объективно, они, предоставленные сами себе, взрослели раньше нас, понимали больше, дружили и учились по-другому. Самостоятельность лучше любой школы учила их оборотистости, предприимчивости, хитрости и жизни.
- Какие предложения? – поинтересовался я.
- Поделить, понятно какие.
- А отчитаться по бюджету перед парнями? – возразил Сима. – Мы же не фуфелы какие-нибудь.
- Наш Шекель прав, Ярик, - Симка не любил, когда вспоминали его прозвище, вот и теперь недовольно скривился, услышав мое замечание. – Семёра красивым числом на четверых поровну не делится.
- В смысле? – кивнул Ярик.
- Предлагаю так, трешку на закупку. Верно? Записывай, Шекель, - я словил кураж. – На рупь берем сиг про запас, мало ли что… Что-нибудь подешевле, не все же тебе Мальборо смолить, Морем перебьешься. Остается шесть, так? Делим между собой по 1,5 на рыло. И самое то. Хватит тебе до марта, Яр?
Тот кивнул, затея определенно понравилась. Симка стоял растерянно и теребил край плаща. Я продолжил.
- По поводу отчета и закупки. Давай бабки. Мы с Пашей все утрясём. Чеки потом предоставим в бухгалтерию, чтобы никто не бузил и ничего не думал. Впереди 8-е. Повторять по-любому нужно… Соберем побольше, Верке же подарки дарить… - подмигнул я Симе. – Чтобы в течение двух недель по 4 куска вышло срубить. Самое то.
- Своих налюбливать… - Сима осуждающе посмотрел на меня.
- Ты, вроде, телефон новый хотел, копил там чего-то? Нужен? – вступился за меня Ярик. – Наши услуги по поддержанию тусовки в тонусе чего-нибудь стоят, как думаешь?
Возразить оказалось нечего.
- Сим, ты пойми, если не мы – найдутся другие. Может они и есть, только я и ты еще не поняли, что нас налюбливают. Все норм. Главное банкет огненный устроить. Пошли, ребят, звонок скоро, - я взглянул на свои швейцарские часы с золотым циферблатом, которыми очень гордился. Родители в них в школу ходить не разрешали, боялись, что сопрет кто-то или, того хуже, набьют морду, но меня это заботило мало.
***
Намек Симы по поводу Веры я запомнил. Она была общажницей, жила в комнате одна. Влюбилась в меня, а значит, можно было действовать. Через две ночи переписки мы уже гуляли после уроков по городу. Суббота, значит дома рано не ждали. Мы мило общались. Ну, как… она тараторила, а я угрюмо слушал, изредка вставляя замечания и короткие истории о своей жизни вне школы. Неловкие паузы возникали довольно часто. А их всегда необходимо заполнять. Известно чем, страстными поцелуями. Я чувствовал, как девушка тянется ко мне, но всегда останавливал себя. Что-то внутри подсказывало, что не стоит. Я всегда прислушивался к сердцу.
- Ну что, темнеет уже, давай провожу? – я прервал одну из таких пауз.
- Хочешь, заходи ко мне? На чай.
- Посмотрим.
- Только нужно в магазин, купить коробку конфет, чтобы пропустили тебя.
- Давай.
Через час мы стояли на входе в пансионат.
 - Подожди, договорюсь, - сказала Вера, забирая у меня конфеты.
- Знаешь, - я задумался. – Не обидишься, если не пойду? Поздно уже. Потемнело.
Девушка с грустным видом пожала плечами.
- Давай договоримся, ты меня на следующих выходных приглашаешь. Сразу после уроков.
- А что с конфетами? – по-прежнему рассеянно спросила Вера.
- Оставь себе, я в следующий раз еще куплю.
Она потянулась ко мне, надеясь на поцелуй. Я смущенно улыбнулся и выпалил.
- Давай не сейчас, потом. Спешить некуда.
***
- Паша, - я окликнул друга в коридоре во время большой перемены, мы шли из столовой. – мне Сима сказал перетереть с тобой по поводу закупки на праздник, что там за дело ты придумал?
- А, да. Короче, у меня на районе есть точка, пацаны рассказывали. Туда со всего города из магазинов просрочку свозят. Ну, орешки, чипсы, печенье, йогурты, бухло, сникерсы, марсы, шоколадки, сиги по дешевке есть, как я понял, короче, всякая такая фигня. И там цены, рубль, два, десять за штуку. На возраст всем пофиг, продают все, на что пальцем ткнешь. Там коробками прямо закупаются ребята.
- Просрочку? Очково как-то? Не потравимся?
- Да, ну, брось. Херня проверенная, во всю эту бороду столько химии пихают, что, по сути, у нее срока годности нет, тем более там просроченные не на полгода, а на несколько дней… Ну, максимум, неделю.
- Ок, понял. А пивас? Его лучше просроченным не брать.
- С ним все норм, ну, если хочешь… мы всем наберем такого – ничего с ними не станет. Все равно ужрутся в сопли, там просрочка или нет – исход один, со всех щелей попрет. А на нас четверых нормального в магазине купим, козырного.
- В три рубля уложимся? – согласился я.
- Пфф, на три рубля мы там фуру закупим.
- Так, значит, нам нужно с магазинами цены будет сравнить, и по количеству бахнуть товара, чтобы получилось на 10 тысяч, а по факту – сколько заплатим, столько заплатим. Остальное делим.
- Все в курсе?
- Ну, да... – задумался. - Я чеки потом правильные подготовлю, чтобы перед ребятами отчитаться.
- Я, короче, уже все, как ты сказал, сделал. Вот смотри, - Пашка передал мне два тетрадных листа с расчетами, я бегло изучил.
- 300 всего получается?
- Да, 500 выйдет, если еще в магазе себе нормальную выпивку взять.
- То есть, если на 500 плюсом сигами про запас закупиться… выйдет 1000 всего…
- Ну, я тебе про то же.
- Так… давай тогда так, я по любому в деле. Мы с Симой и Яриком решил, что останется 6000 чистыми, после того как запас сигарет сделаем, каждому по полторы. А мы поступим так. На тысячу закупаемся, еще три остается. Пополам с тобой их делим.
Пашка задумался…
- Думаешь норм?
- Двойной отмыв? Чеки Симке тоже сделаю… И все чисто будет. Считай наварили в два раза больше их… Если по-честному делить девятку, по 2250 выйдет на рыло, а так им по 1.5 для поддержки штанов, а нам по 3 рубля навара. 750 рублей – разница, тоже деньги. Не зря алгебру учим.
- Ты для этого Место организовывал? – спросил Паша, видимо моя идея его захватила.
- А почему бы и нет. Если нормально прокатит… По два раза в месяц такие сходки делать, то наша зарплата по 6000. Уже нормальные деньги, можно кайфовать. А остальное потом придумаем.
- Блин, своих греть…
- Какая, к черту, разница? То ли они их нам отдадут, и мы поделим, то ли промотают на те же цели в клубах, на дискотеках или во дворах. Только у нас крепкая компания с авторитетом по всей школе, а в их клубах что? За зависть тех, кто оказался не у дел, нужно платить членские взносы, правильно говорю?
- Я про Ярика с Симой.
- Аналогично, немного перефразируй только.
- Сегодня после уроков погнали закупаться, сможешь?
- Без проблем, - я протянул Паше бумажки.
- Оставь себе, чеки проще будет делать.
VIII
- Ну, где Пашка, вечно опаздывает, - дрожащим голосом ныл Сима, трясясь от холодного ветра.
- Не ной, надоел, - сквозь зубы процедил Ярик. – И так тошно, курить хочется.
Наша с Пашей закупка прошла по плану. Он согласился хранить у себя, потому что предки куда-то уехали на две недели. Сейчас мы ждали, когда он подъедет со всем этим на такси и заберет нас. Договорились встретиться в городе – и сразу на Место, чтобы особо не светиться с коробками возле школы.
Рядом резко затормозил и припарковался тонированный наглухо черный Пассат, открылось пассажирское окно, и Паша из-за руля крикнул.
- Че встали? Прыгайте.
Мы и правда обомлели, но быстро пришли в себя. Яр в своей кепке уселся на переднее сиденье, мы же с Симой притулились сзади.
- Паш, ты сдурел? У тебя прав нет?
- Ну, а если тормознут?
- Ты там вообще до педалей достаешь? – завалили мы его вопросами, на что он только усмехнулся и притопил газ.
- Не писать кипятком, ребята. Все под контролем, - кивнул Паша на подушку, которая лежала у него под пятой точкой – для того, чтобы сидеть выше. – но ты, Ярик, посматривай по сторонам, чтобы дэпосов не было.
На торпедо стояла фурашка с какардой. Пашин папа был гаишником, в хорошем звании. И больше ничего не нужно объяснять. Наш друг водил машину с пеленок… Через 10 минут оказались на Месте. Щелкнул замок и багажник позади поднялся вверх.
- Разгружаемся, ребята, - уверенно сказал водитель, осматривая нас. Сидел он, засранец, по-капитански.
На Месте никого не было, потому что мы специально забивали какой-то урок. Пока выгружали и таскали коробки, складывая недалеко от домика, Паша незаметно пихнул мне в карман деньги и подмигнул.
- Ох, - выдохнул Сима, удрученно осматривая добро. – Че, прямо так и оставим?
- Я могу остаться, присмотреть, - предложил помощь Ярик.   
- Не, не нужно, - Пашка спускался к нам, в руках тащил фомку.
- Нафига она тебе? – спросил я.
- Мы сюда ходим полгода, видели хоть раз хозяина, - указал на домик Паша. – Сюда все и сложим. Че ты будешь подставляться, Яр, уроки забивать?
На двери висел амбарный замок. Сбить его не составило труда. Мы прекрасно понимали, что поступали незаконно, оттого мероприятие казалось еще более крутым. На полу валялись старые черно-белые фотографии и газеты с датами пятилетней давности. На стенках висели детские рисунки. Видавший виды диван, стол и печка – все внутреннее убранство. Коробки оставили на входе. Ярик плюхнулся на диван, снял кепку и сказал.
- Когда бабки делить будем?
- Не садился бы ты, - заметил Сима и полез в карман. – Может он зафаршмаченный.
- Мне пофиг, сам ты такой. Я же не членом об него трусь. Давай, - Ярик протянул руку за хрустящими бумажками.
- Сим, так, вот тебе отчет по чекам. Этот ребятам покажешь, - я отдал один. – А этот настоящий, пусть будет на всякий случай. Бухгалтерию, даже черную, тоже нужно вести, правильно? Только смотри не перепутай.
Сима кивнул и спрятал бумажки в портфель.
- Вот и отлично, разобрались. – похлопал по карману Паша. - Так, по выпивке. С общих бутылок не пьем. Наше – другое. По закуске – все норм. Не пронесет. Я проверял. Второй день чипсы подтачиваю. До соплей не нажираемся. Ярик, у меня дома все равно никого нет, чтобы пьяным не ехать, у тебя заночую, устроишь?
- Без балды, в окно лезь только – открытым оставлю.
- Огонь. Пойду перепаркую тачку тогда. В школе встретимся.
- Собираемся в два здесь? – остановил я Пашу, тот утвердительно кивнул. – Так, тогда оповещаем ребят, главное, следите, чтобы левых не было. В жопу их. Пойдем, братва?
- Ща, - Ярик надел кепку и поднялся. – перекурим только.
***
- Завалились, - я повысил голос, с трудом забираясь на груду кирпичей – оказаться повыше, лезть мешал полный стакан. – Все собрались? – потянул паузу, раздался одобрительный гомон. Передо мной толпились пятнадцать человек, все с литрушками, кое-кто дымил. Паша, Сима и Ярик стояли отдельно.
- Повестка дня, - начал речь. – Во-первых, все красавчики, что пришли. Туса обещает быть знатной. Помните, что сообщество мы закрытое, каждый из вас был отобран на спецсовете… Во-вторых, давайте скажем ребятам спасибо за организацию, - кто-то одобрительно улюлюкнул, но я жестом попросил замолчать. – В-третьих, кому нужно, в индивидуальном порядке подходит к Шекелю, смотрит чеки, на что пошли ваши бабки. У нас все по-честному. Поэтому никаких телефонов и видео. За невыполнение – наказание. В-четвертых, - я поднял стакан вверх. – первое правило, что происходит на Месте…
- Остается на Месте, - хором отозвались ребята.
- И… - радостно улыбнулся, не опуская стакана. Повысил голос. – Всех с праздником!
Воодушевленно заголосили, я лихо спрыгнул на землю и пошел чокаться, сначала с ребятами, а после – с остальным народом.
Через полчаса собрались возле костра. Разжигали, конечно же, тетрадками. Подбрасывали всё, что нашли на территории и полугнилой декоративный заборчик – оградка клумб возле домика. Несколько ребят, копошась неподалеку, пашиной фомкой как раз доламывали его остатки. Мы вчетвером расселись первой очередью вокруг огня, остальные, кто стоя, кто сидя, ютились сзади. Только Тима был допущен в круг, чтобы жарить на палочках сосиски.
- Ну, что там с Верой, - поинтересовался у меня захмелевший Сима. – А то отстала от меня. Действуешь?
- Да, встречаемся, - без всякого стеснения ответил я. На днях по моей инициативе мы с ней решили, что не будем ничего скрывать от остальных.
- Красавчик, - уважительно покачал головой Ярик и злобно плюнул в огонь, впрочем, не так уж и злобно – как обычно.
- Пацаны, хватить долбить там, дров достаточно. Дуйте сюда. Что покажу, - те послушно подошли, а Паша, поковырявшись во внутреннем кармане плаща, достал внушительных размеров зип-пакет и продолжил. – Никого не заставляю, кто хочет – пожалуйста. Крутим по одному на троих, дальше пускайте по кругу.
Народ зашушукался. Мы с Симой переглянулись.
- Будете? – Пашка начал с нас.
- Нет, я лучше сижки пока что. Может быть, позже, - ответил я. 
 - Как хочешь, - пожал плечами Паша. Ярик уже запустил руку в пакет. – Эээ, ты там поосторожнее, не рассыпай. А ты, Сима?
Тот почему-то смотрел на меня, будто спрашивая разрешения… Я безразлично пожал плечами, и Сима сдался. Пакетик пошел по рукам. Через пару минут странно завоняло. Как сказал кто-то из ребят – шаблом.
- Ну как, ребята? Пробирает? – хитро поинтересовался Пашка, выдувая едкую струйку дыма, и, не дожидаясь ответа, продолжил мутить тему. – Кому понравилось – обращайтесь. Всегда бесплатно подгонять не смогу, но по цене договоримся. Наслаждайтесь, а я поссу.
- Я с тобой, Паш, подожди.
- Что, Вить, хрен держать друг другу будете? – хохотнул довольный Ярик. Все заражали.
- Шел бы ты, - я огрызнулся и, удаляясь за сортир, показал ему средний палец.
За будкой туалета, облокотившись на его стенку, немного пошатываясь, стоял Паша и расстегивал ширинку. Я бесстрашно схватил его за локоть и сильно сжал, чтобы привести в чувство.
- Ты чего? – перепугался Пашка, вырываясь.
- А ты чего? Чего творишь? Совсем долбач? – зашипел я. – Ты понимаешь, что одно дело, пивас с джином глотать и тусовки организовывать, но совсем другое – наркоту толкать. Это статья. И попадем под нее вчетвером, понял? Ты, прежде чем такое творить, спросить должен был у нас, хотя бы, а там уже порешали бы. А вообще, ты забыл правило? Не срать под себя? Мы же договорились.
- Че ты вскипел, Витя? Да все нормально. Я 50 на 50 с чаем размешал. Это не трава, это так, они больше придуриваются.
- Ты не понимаешь? Там стоят двадцать лошков. Ты продашь. Он в карман сунет, а дома мамка найдет. Там не будут разбираться, чай это или нет. Они нас сольют с потрохами. Всех нас, лишь бы только им ничего не было. Может у тебя батя и мент, но меня, Ярика и Симку кто вытащит? Головой думай.
- Да брось ты… - начало доходить до Паши.
- Три рубля свои в бизнес вложил – хорошо. Продавать хочешь – торгуй. Дело твое. Мне плевать. Но подставлять не нужно других, понял? Торгуй на районе, по остальным школам, где и как хочешь, но только не здесь. И нас в это не впутывай, особенно не спросив. Пойми, одно дело пацанов на семь сотен нагреть за спинами, а совсем другое – жизни испоганить. Ибо загасят всех в случае чего. А тебе оно надо?
- Понял, понял, - спокойно согласился Паша, доставая сигарету. – Не бузи, понял.
- Не будешь? – я наконец выдохнул накатившую злобу.
- Нет, слово даю.
- Договорились? – протянул ему руку.
- Да.
IX
- Привет, - билимкнул телефон сообщением от Жени.
- Привет, - набрал и отправил я.
- Говорят, вы классно праздник отметили на каком-то Месте? Ты, вроде как главный организатор.
- Кто говорит?
- Один мой друг, в гостях у него отдыхали, рассказывал, что вечеринку клевую затеяли. Чего девчонок не позвали?
Женя – девушка из параллельного класса, но скорее – параллельного мира. Дети политиков города тусовались отдельно от нас. И смотрели на остальных свысока. У них всегда были свои интересы, темы для общения, понятные только им одним. Они чаще проводили время вне школы на родительских дачах, выезжали на дома у озер, летали на моря… Мы не могли соперничать с ними, впрочем, как и попасть в их круг. Признаться, Женя мне безумно нравилась. Своей прямолинейностью... Изредка мы с ней переписывались, о чем-то большем мне даже думать не приходилось. Возможно, все, что я мутил, было ради нее.
- А что он еще рассказал?
- В общем-то, без подробностей. Просто классная и все. Что за Место такое?
- Какая тебе разница? Больше в команду набора нет. Тем более ты – девушка.
- Ах-ха. На выходных собираемся на даче, с ночевкой, если хочешь, приходи.
- Так ты написала, чтобы пригласить меня? Типа, чье-то указание, чтобы я пришел?
- Откровенно пишешь… Да, нет, дача моя.
И я понимал, когда она написала «моя дача», - это не было утрированием.
-  Подумаю. Напиши ближе к выходным.
- Тебя еще упрашивать что ли?
Отвечать больше ничего не стал, только вертел в руках телефон с глупой улыбкой на лице. Получилось сделать невозможное – пробиться в закрытый клуб и обратить на себя внимание «нужного человека». Хотя в голову закралась еще одна мысль: Место обсуждают, и я во всех сплетнях его основатель, ответственный за все, что там творится. Впредь нужно быть аккуратнее, тем более Паша задумал такую дичь. Я сомневался, что он сдержит свое обещание.
***
Начались выходные. Всем понравилось наше празднование, поэтому на неделе пьянку пришлось устраивать еще раз. От желающих попасть в тусовку не было отбоя. Расширили компанию до 24 человек, не считая нас четверых. Перед началом попойки я провел собрание. Определились с графиком встреч, поделив компанию пополам. В начале недели – Ярик и Сима отвечали за мероприятие и проводили его. Мы с Пашей (я так решил, чтобы не упускать его из вида) – закрывали семидневку. Установили еженедельный взнос за участие в клубе под закупку выпивки, сигарет и закуски. По моим подсчетам, наша чистая месячная выручка с мероприятий – около пяти тысяч на человека. А у нас с Пашей – до 10. Дела определенно шли на лад. Паша, в тайне от предков задумался о покупке каких-нибудь колес, лишь бы только были на ходу. Под свои цели, и чтобы проще было возить коробки из магазина. Ярик пытался продавить увеличение количества человек (а как следствие взносов). Но я запретил, так можно окончательно превратиться в балаган. Нужно было хоть как-то все контролировать. Ах, да, повесили новый амбарный замок на дверь домика… Все добро, на всякий случай, хранили в подвале.
В общем, я был в ударе.
Прекрасно помнил, что обещал Вере, и собирался сдержать обещание. Со всеми изменениями в моей жизни и хлопотами по обустройству Места, мы практически не виделись и не переписывались, но, вроде бы, все было в силе. Ее популярность, из-за того, что она «официально» считалась моей девушкой, тоже возросла. Мне подумалось, что неплохо бы устроить сюрприз - прийти без предупреждения. Трудно сказать, отчего эта затея показалась такой удачной.
Как она и говорила, проблем с комендантшей не возникло. Коробка конфет, милая улыбка и моя репутация прилежного тихони у взрослых – сделали свое дело. Плюс меня прикрывал Тимофей: по легенде к нему я шел готовить какой-то доклад.
Я подошел к двери ее комнаты, хотел было постучать, но увидел, что дверь приоткрыта. Через щель можно разглядеть, как Вера прыгает на кровати, лицом к двери. Я тихонько переместился, чтобы стало видно чуть больше и увидел на столе твидовую кепку Ярика (такая была только у него во всей школе, иначе бы он ее просто не носил). Подгадав момент, чтобы он не смотрел, а она непременно заметила, я бесшумно распахнул дверь. Бросил на нее взгляд и тут же закрыл. Она не остановилась и не подала виду.
- Что, уже позанимались? – спросила комендант. – Быстро.
- Ага, - злобно процедил. – оказался очень простой доклад, моментально сделали.
- Все в порядке?
- Ну конечно, - я взял себя в руки и мило улыбнулся. – Всего вам доброго.
Такой косяк Ярика спускать на тормозах нельзя. С одной стороны, у нас с Верой толком ничего не было, мы даже не целовались, а с другой – прежде, чем что-то делать, нужно же спросить у меня (и ему, и ей). Мне, что… мне не жалко, если на то пошло. Но так предавать того, кого называешь парнем или другом – дело последнее. Для выплеска злобы нужно было выгадать подходящий момент, чтобы не навредить общему делу и Месту.
На дачу к Жене я не поехал, не было настроения.
X
К середине мая каждый из нас четверых сколотил себе внушительное состояние. Паша, как и хотел, где-то раздобыл тачку и ездил без прав. Мы удивлялись тому, как ему удавалось не попасться… Я копил, потому что тратить необходимо было на толковую вещь, лучше куда-то вложить, а не разбрасывать деньги на разные побрякушки.
Мы шиковали, а наше влияние на сверстников стало безграничным.
Еще увеличили количество человек на Месте, до 30-ти. Дальше, уже согласился даже Ярик, контролировать что-то не представлялось возможным. Ради безопасности, в тайне от всех, я предложил Тиме (за сотку в неделю) следить, собирать сплетни, выслеживать нелицеприятные и опасные слухи до их первоисточников. Чтобы, в случае чего, что-то предпринимать. Короче говоря, быть стукачом. В целом, я его не обманывал. Он прекрасно понимал, зачем это было нужно. Критичной информации не утекало, но я знал, что вечно так продолжаться не может. Минус всего мероприятия был в том, что постоянно оставаться на волне - невозможно. Рано или поздно любые самые клевые вечеринки с одними и теми же лицами, как бы незабываемо они не проводились, должны были надоесть. Рано или поздно кто-то должен был спалиться и, как следствие, спалить нас. Ведь, по факту, мы имели притон на заброшенных дачах, где подростки два раза в неделю напиваются до полубессознательного состояния.
- Витя, плохие новости, - шепнул мне на ухо Тима. Мы на перемене заняли очередь в буфет, вокруг толпился народ. – Вчера Паша младшаку на месте продавал травку, - Тима был в курсе разговора о наркотиках.
- Откуда инфа? Малый из нашей школы?
- Да, наш, мелкий укурыш, - мелкими мы называли даже тех, кто был на год младше нас. – Свою работу выполняю хорошо, сам видел.
- Понял, спасибо, что-нибудь придумаю.
- Еще не все… - грустно вздохнул Тима. – Ярик тоже был. Они продали, заставили тут же при них употребить. После того, как мелкий сдриснул, пошли на соседней участок. Они там по ходу за рассадой ухаживают.
От такого заявления я, мягко сказать, офигел и выдохнул.
- О-ох…
- Прикрой, а, - пожал плечами Тима. Прикрыть – значило устроить так (заболтать буфетчицу, суетливо что-то купить, устроить бучу – вариантов была масса), чтобы тот, кого прикрываешь, мог напихать полные карманы пирожков и сосисок в тесте. Сам я ни разу не воровал – они были копеечными – для остальных же это стало даже каким-то соревнованием.
- Молодой человек, вы не заплатили по-моему… - повысила голос буфетчица. Все-таки спалила Тиму.
- Нет, нет, что вы, - поспешил спасти ситуацию я. – Мы просто еще не заплатили, - сунул на прилавок косарь. – Сдачи не нужно, - развернулся, схватил Тиму за рукав и спешно потащил прочь.
- С-спасибо, я даже испугаться не успел.
- Без проблем, - думать о чем-то помимо Паши и Ярика не хотелось. – Давай на урок, потом обсудим. Не до тебя сейчас.
- Понимаю, - промычал Тима с набитым ртом. – будешь?
- Я ворованное не ем, ты же знаешь.
- Ды-к, ты за них заплатил.
- И то верно. – и взял себе одну, ставшую золотой, сосиску в тесте.
***
Приближался конец учебного года. Мы готовились к отмечанию выпускного. Я настоял на  проведении большой пьянки, где присутствовали бы все, кто хотел, но в то же время по «специальному приглашению». Установил самые крупные суммы по сборам за все время, практически неподъемные, потому что официально разрешил Паше купить пару пакетов, чему он несказанно обрадовался. Готовились к тому, чтобы провести все с масштабом и размахом. И больше, был уговор, до нового учебного года на Месте не появляться никому. По итогу мой капитал увеличился до 200 тысяч чистыми. Баснословные деньги по тем временам, на них можно было бы выкупить земельный участок вместе с дачным домиком и сортиром.
Хоть Тима и не был освобожден от обязанностей стукача, я лично в тайне следил за Пашей. Старался никогда не упускать его из виду во время уроков и на переменах. Да, он вместе с Яриком торговал. Направо и налево, бездумно, травкой, какими-то таблетками и пакетиками с белым порошком. Я даже не задумывался о том, сколько наркоманов ошивались вокруг меня. По моим подсчетам, грязными он делал несколько тысяч в день. Мне, со своим капиталом, можно было нервно курить в сторонке…
В один из дней все время рядом с Пашей крутился скидушный длинный пацан из старших, с огромными синяками под глазами, бледный, как смерть. Канючил, беспокойно оглядывался по сторонам, ежеминутно вытирал испарину со лба. Я насторожился и терпеливо ждал – от травки такого не бывает. Наконец, они направились в туалет. Ничего не оставалось делать, как тихонько пробираться следом в соседнюю кабинку, доставать телефон и вставать на унитаз…
Парень стоял на коленях, лицом к моему другу. Паша смотрел вниз, его штаны были приспущены. Продолжалось все минуты три, нарик мерзко харкнул с сортир. После этого Паша сунул в трясущуюся руку паренька пакетик с белым порошком и удалился, не заметив меня. Скорее всего, сам был под чем-то.
Я прижался лбом к холодной двери кабинки, наплевав на то, что она может быть грязной. Мутило от увиденного.
***
- Ты так ни разу и не пришел к нам на вечеринку? – сказала Женя. – И вообще, какой-то ты угрюмый последнее время, неразговорчивый.
Я промолчал. Мы стояли в коридоре возле окна, каждый отпросился со своего урока. В запасе у нас было минут 10.
Последний месяц я с Женей, в тайне от всех, встречались: изредка гуляли и переписывались ночами, но этого казалось недостаточно. Хотя, признаться, уже несколько дней любовные дела для меня отошли на второй план.
- Вот, опять не ответил. Да что случилось? Что-то со мной не так?
- Нет, ты замечательная. Просто, я понимаю, что нужно сделать и не могу.
Теперь притихла она. Опустила голову и вздохнула.
- Почему?
- Не знаю, - мы постоянно говорили друг другу правду. Я начал гладить ее волосы.
- А когда сможешь? Захочешь?
- Не знаю.
- Может быть, не стоит вообще встречаться? Какой смысл?
- А что, смысл только в том, чтобы поцеловаться сейчас? Тебе интересно со мной общаться? Проводить время?
- Да, - кивнула она.
- Тогда пусть все будет так, как есть. А дальше посмотрим, - я тихонько поцеловал ее в щеку, улыбнулся, крепко сжал руку и пошел назад в класс.
Она болезненно улыбнулась в ответ.
***
- Привет, - напротив стоял Веня. Я подловил его в коридоре и протянул руку.
- О, привет, как сам? – он искренне обрадовался мне, своему старому знакомому.
- Есть дело, сможешь помочь?
- Вообще не вопрос. Что нужно?
- Я слышал, что ты хорошо в телефонах разбираешься и в компах.
- Ну, - он утвердительно кивнул.
- Можешь сделать переадресацию вызова? Чтобы, если я звоню с сотового, отобразился не мой номер, а чей-то левый. Из нашего города, но на взрослого был зарегистрированный, мужика. Мне буквально на день, ради одного звонка. Потом все вернешь на место. И чтобы обязательно никак мой номер нельзя было вычислить.
- Тебе зачем? – насторожился Веня.
- Долго рассказывать, может быть, когда-нибудь встретимся – расскажу, не волнуйся, ничего криминально. Да и мне же не навсегда.
Минуту Вениамин колебался, но, наконец, согласился. Видимо, возможность завести себе друга победила.
- Только нужен твой телефон до завтра с той симкой, с которой будешь звонить.
- Это без проблем, держи, - у меня уже была готова грошовая трубка. Купить симку «без паспорта» не получилось – поджимало время, поэтому и пришлось искать Веню. – Тогда завтра встречаемся здесь же? На второй перемене? И еще, чуть не забыл, достанешь мне адрес личной электронной почты директора?
- Договорились.
XI
Ситуация полностью вышла из-под контроля. 70 человек, нажравшихся в дрова, укуренных, заблевали половину участка и валялись кто где. Группа ребят во главе с Пашей громили сортир в щепки, чтобы раздобыть дров для костра. Его пламя полыхало на три метра вверх. Кое-где мелькали растрепанные косички и хвостики. Девчонки обжимались с ребятами по кустам. Кто-то пытался снимать на телефон, но Ярик быстро втолковал, почему не стоит так делать. Теперь все мобилки валялись о общем ящике под присмотром полуживого Симы, курящего сигарету за сигаретой. Мы с Тимой были самыми трезвыми. Поэтому я, как мог, следил за происходящим, а Тимофей по моему указу стоял на стреме. Шум, гам и крик. Кто-то притащил здоровенный бумбокс и двадцатый раз врубал «Мою игру» Басты.
Такого окончания учебного года наша школа еще не знала и никогда не узнает.
- Паша, Ярик, прошу, угомонитесь, - я, внешне спокойный, волновался жутко.
- Витя, не бзди, все на мази. Где бухло? – прорычал Яр.
- В до… - Паша согнулся в три погибели и стошнил под ноги чем-то ядовито-зеленым, под общий гогот и улюлюканье, затем распрямился, вытер рукавом рот. – В домике, на входе еще ящик, - и тише. – Яр, держи, у меня тут осталось, - незаметно передал пакетик с белым порошком, тут же переключаясь на свою ватагу разрушителей. – Айда за мной. Разнесем тут все.
Он бросился залезать на крышу летней кухни, пацаны последовали за ним. Танцуя и кривляясь, начали сдирать рубероид и кидать его недалеко от костра. До меня донеслось:
- Сейчас в костер накидаем, вот дыму-то будет. Круче, чем дымовые шашки у фанов.
Я глубоко дышал. Срочно нужно заканчивать эту вакханалию.
- Ярик… - нужно было что-то предпринимать, но его, стоявшего рядом секунду назад, и след простыл.
- Сим, очнись, кинь ты ее, - я бросился к Симке, выбил из рук сигарету и потряс его за плечи.
- Что?
- Забирай телефоны и поднимайся к Тиме, быстро.
- Зачем?
- Я всех разгоняю, сейчас будет паника. Мобилы раздадим потом.
- Хорошо же сидели… - грустно промычал Симка.
 - Шекель, оглянись вокруг, очнись, - отвесил ему смачную оплеуху и потряс еще раз. – Дичь творится. Или ты забыл, что я тут главный? А наши правила?
Пощечина, кажется, привела в чувство. Он заморгал глазами, одернулся и встал.
- Сам дойдешь?
- Где он?
- Наверху, на входе.
- Ок.
- Через пять минут, скажешь ему, чтобы бежал сюда и кричал: шухер, менты. Потом назад к тебе. И валите за бассейн, ждите меня. Дальше решим. Один чтобы с коробкой не шел. Пять минут, не меньше – не больше. Понял? Дошло?
- Дошло, - серьезно ответил Сима и побежал наверх.
Я метнулся в домик, доставая телефон из кармана. Паша рвал рубероид на мелкие кусочки и бросал в огонь. Повалил едкий, густой дым.
- Ярик, ты здесь?
Мне никто не ответил. Ярик валялся без сознания, из-под дивана торчал белый кругляшок чего-то очень знакомого. Я бросился к другу, схватил за руку, пытаясь нащупать пульс – все в порядке. Заглянул под диван… И понял, что это был кругляшок поршня. Под диваном этого добра оказалось навалом, все использованные, плюс целая лента закрытых.
Попытался взвалить его на плечи. Тяжеленное, непослушное тело… Какого черта… Бросил назад на диван и задумался.
- Долги нужно отдавать, Яр, - процедил сквозь зубы и набрал номер.
- Алло, пожарные, шёл тут возле школы, - назвал адрес низким голосом. – Горит что-то, наверное, дача чья-то, шум оттуда какой-то. Дети вроде бы. Дым едкий прет. Как бы не случилось чего…
Мне ответили, что выезжают. Я метнулся к окну, разбил его кулаком. На пол тут же капнуло что-то красное. Времени не было. Перемотал платком. Назад. Из-под дивана в карман сунул один шприц. Титаническим усилием взвалил Ярика на плечи, перевалил через подоконник – тело медленно сползло по стене с другой стороны. Метнулся к дивану, достал зажигалку, чиркнул кремнием пару раз. Трухлявая обивка занялась. Перемахнул через окно. Потащил Ярика в кусты, подальше от домика. Прислонил спиной к стволу яблони, чтобы издалека была видна голова. Рядом с его рукой кинул шприц, на всякий случай протерев от собственных пальцев. Убедился, что язык Ярика не запал. Почему-то весь платок пропитался кровью, но, слава Богу, ничего не запачкал.
- Шухер, менты, - донесся до меня крик Тимы.
Вокруг моментально все стихло. Из-за стелившегося по земле дыма ничего не было видно. Я бросился через забор на соседний участок. Там, ровными рядками росли несколько грядок. Судорожно начал рвать, ползая на коленках и пихая за пазуху. Руку жгло. Побежал, перемахнул через забор, побежал, перемахнул через забор.
Спустя десять минут, на чьей-то даче, среди бурелома я сжигал все, что сорвал. Жутко воняло. Закружилась голова, бросил платок в огонь. До меня донесся вой пожарной сирены. Наконец. Выдохнул. Поднялся и заковылял к Симе и Тимофею.
XII
Новость разорвалась на следующий день, словно бомба. Школьники обсуждали нас четверых, пожарных, скорую и ментов… По оставленным следам, которые затем полузатоптали те, кто тушил, вся картина легко восстанавливалась взрослыми. Однако (я на это и рассчитывал)… Дело тут же замяли. Никто не пытался искать зачинщиков, участников, виноватых. Тем более на Месте не оказалось ни души, все успели разбежаться. Ну, или почти все… Ярика забрали в больницу. Я с ребятами видел, как приезжали его родители с ментами, но встретил их директор с губернатором области и мэром города – их дети учились с Яром в одном классе. Позже мы узнали – уехали предки с документами. По поводу того, в каком состоянии нашли парня, новостей не было. Ясно было то, что больше мы твидовый берет не увидим никогда. Я дал указания Тимофею и Симе, когда будут раздавать телефоны, донести до всех, кто был на вечеринке, что нужно помалкивать, если не хотят быть отчисленными и стоять на учете у ментов. Тусовка оказалась распущена, а Место выгорело дотла. Самое верное решение на последнюю неделю учебы: залечь на дно. В этом мог помешать только Паша, который, хоть и очковал, но все равно умудрялся загонять свой товар под шумок в коридорах. Да, я по-прежнему следил за ним.
***
- Привет, Жень, - мы встретились на улице, недалеко от ее дома.
- Привет, давно не виделись и не переписывались, куда пропал? – спросила девушка.
- А то ты не догадываешься? – улыбнулся я. Впервые за последние несколько дней настроение было отличным. Но все равно что-то клокотало в груди. Волновался.
- Что с Яриком? Никто не знает. Верка места себе не находит.
- Верка… говоришь. Все хорошо с ним, живой, только в другую школу перешел.
- Чего? Спалили пьяным?
- Пффф, нет, у нас из-за этого не выгоняют. Какая тебе разница? Или ты, как Верка? Вроде встречаешься со мной, а дела делаешь с другими.
Женя замолчала.
- Ты чего, обиделась?
- Нет, нет. У меня родители уехали до завтра. Дома никого. Пойдешь?
- Точно?
- Точно. Приглашаю тебя. Ну хоть один раз согласись. Ты мне, правда, нравишься.
- Пошли, - я взял ее за руку. – Ты мне тоже.
Дома она заварила кофе, уселась на подоконник в своей комнате, я подсел рядом и обнял ее. Мы о чем-то разговаривали, слушали музыку, смотрели фотки, читали старые переписки и иногда курили в открытое окно. Я периодически посматривал на циферблат – прошел час.
- Почему ты не хочешь? – внезапно спросила она.
- Поцеловать тебя?
- И это тоже. По-прежнему не знаешь?
- Да.
- Почему?
- У тебя был кто-то до меня? – брякнул я, набравшись храбрости.
- Нет.
- Честно?
- Честно.
- Вот и у меня нет. А ты уверена, что я тот самый.
- Зачем ты врешь? А Ксюша, а Вера? Ты гуляешь последние полгода с половиной школы. В тебя влюблены все без исключения.
- Ксюша? А что она рассказала, как мы спали? И ты веришь ей?
Женя пожала плечами.
- Хорошо, тогда слушай, я шел к Вере как раз, было понятно, за этим делом. И застал ее с Яриком. И, нет, они совершенно не целовались. Понимаешь, я дверь открыл в комнату, она меня увидела, но не то, что бровью не повела, даже не остановилась. Ты думаешь, она у тебя просто так про Ярика выспрашивает? Говорил же, не болтай про нас с тобой. Веришь?
- Верю, - ответила Женя. – а Ксюша?
- Она… - я задумался. – Мне тогда просто было не до нее, не до любви. Мы создавали Место. Плюс, узнать, что такое девушка…
- Как отвратительно звучит.
- Зато правда. Мы не целовались и дальше того, что она описывала вам в мельчайших подробностях дело не зашло.
- Зачем ты это сделал ей?
- Потому что она этого хотела.
- Я тоже хочу…
- Спрошу еще раз. Ты уверена, что я тот самый, после того, что я тебе рассказал?
- Да.
- А я – нет. Не уверен, что ты та самая.
- Почему? Я хуже Веры и Ксюши.
- Нет, в том-то и дело. Ты лучше, ты намного лучше. И… Я тебя люблю.
- Не понимаю.
- Поймешь потом, значит.
- Объясни, пожалуйста.
- Давай договоримся. Ты подумаешь над всем еще раз. Мы обязательно встретимся. Поймешь – расскажешь, не поймешь – сам расскажу.
- Зачем это все? Так сложно?
- Мне пора, - я оставил ее вопрос без ответа, только прижал ее к себе покрепче. Она не стала возражать, лишь захлюпала носом.
Выйдя за порог, остановился, повернулся к ней.
- Все так не потому, что ты некрасивая, я над тобой издеваюсь, использую или ты мне не нравишься. Все так, потому что ты первая девушка, которую я полюбил.
Женя повисла у меня на шее, стараясь выловить мои губы своими, но я тихонько поцеловал ее в щеку, отодрал от себя, развернулся и начал спускаться по лестнице подъезда. А она так и осталась стоять рядом с открытой дверью в квартиру. Почему-то меня трясло.
XIII
После физкультуры в раздевалке я тихонько окликнул Пашку серьезным тоном.
- Задержись, разговор есть.
- Ок.
Мы дождались, пока все ребята разойдутся.
- Чего хотел?
Я подошел к нему, вцепился в пиджак и с силой притянул к себе. Он ошарашенно вытаращил на меня глаза и тут же ухватился за мое плечо в ответ. Его правая рука сжалась в кулаке.
- Ты чего?
- Я тебя предупреждал? Не торговать здесь этой дрянью? Не срать под себя? Предупреждал, - из горла вырывалось яростное шипение.
- Ха-ха, - рассмеялся он мне в лицо, - а то, что ты мне сделаешь? Чего тебя волнует вообще? Злишься, что не в доле? Ну, так хрен тебе, а не бабки. Морду набьешь? Верится слабо, - он и правда был значительно крупнее меня.
- Я не попугай, чтобы объяснять по два раза. Плевать мне на твои бабки. Я не хочу провафлить свою жизнь. Хочешь знать, что сделаю? Что уже сделал? – помолчал секунду. – Пидор.
- Что ты сказал? – он тряхнул меня, что было силы и попытался высвободиться, но схватился я крепко.
-  Хочешь скажу, что стало с Яриком? Почему, где и в каком состоянии его нашли? Я лично вытаскивал его из дома обширянного. Я лично поджег Место, а знаешь почему? Ты заглядывал под диван? Вы устроили из него наркопритон. За моей спиной. И спиной Симки. А сказать… - глаза Пашки с каждой секундой расширялись все больше и больше, казалось сейчас выпрыгнут из орбит. – почему я его там оставил? Ведь могли бы с Симкой, тобой и Тимой вытащить? Во-первых, я предупреждал: не нужно иметь дело с наркотой в нашей школе, где я стал тем, без ведома кого и муха не пролетает. У всего есть предел. Во-вторых, я не хочу сесть и испоганить свою жизнь. А в-третьих, помнишь Верку? Нехер лезть на бабу того, кого ты считаешь другом. Я видел, как он пёр ее в общаге.
От злости я дышал тяжело, замолчал на секунду, чтобы перевести дух. Мы по-прежнему держали друг друга за грудки, готовые в любое мгновение сцепиться. Паша был ошарашен.
- Так это ты? Ты его подставил с-специально?
- Ха-ха, - теперь рассмеялся уже я. – А знаешь почему ты пидор?
- Повтори, что ты сказал? – его лицо побагровело.
- Я подснял кое-что в сортире, недельки две назад. Как один паренек, болезненного, ломающегося вида, кое-что делал за пакетик белого порошка… И ракурс такой хороший, все видно, даже как он сплюнул потом. Прислать видос? Понравилось тебе?
Паша взревел, не выдержал. Я почувствовал, как обожгло под глазом, ответил ударом в ухо порезанными на днях костяшками. Мы сцепились и покатились по полу. По моей щеке побежала струйка крови. Пашина рубашка быстро окрасилась красным. Он рычал и что-то выкрикивал в бешенстве, пока, наконец, не сел сверху и не принялся молотить меня по чем зря. Я терпеливо закрывал голову руками. На его крик прибежал физрук и разбросал нас по разным углам раздевалки, как котят. Перед этим я успел шепнуть Паше.
- Извинишься или разошлю всем.
- Вы что себе позволяете? У нас в школе драки запрещены. Быстро за мной к директору. Будем разбираться.
***
Мы сидели в приемной по разным углам. Секретарша любопытно косилась на нас из-за монитора. Паша, в окровавленной рубашке, тяжело дышал. Я прикладывал к лицу лед, хотя глаз уже начал заплывать, рукав пиджака пропитался кровью. Физрук что-то говорил директору, дверь в кабинет осталась приоткрытой. Я прекрасно знал, что у бывшего друга не было шансов. Несколько раз его ловили курящим в туалете – папа разбирался потом в ситуации. Он постоянно огрызался с учителями и отвратительно учился. Я же для взрослых, даже после всего произошедшего, оставался просто тихоней, который никогда ни в чем подозрительным не бывал замечен. Наконец, нас вызвали, мы остановились перед большим столом.
- Ну, и кто виноват? – грозно спросил директор. – Я-то уже понял. Просто хочу, чтобы ты сам признался.
Паша виновато опустил голову.
- Я затеял драку.
- Почему?
- Обозвал его на уроке, он ответил в раздевалке. Я полез с кулаками.
- Ох, тут и без вас хватает… Что же с вами делать.
- Пусть извинится за слова. И не буду обижаться, - я подал голос.
- Такой ты простой, а что родителям твоим говорить? Ты себя видел.
- Ничего. С родителями разберусь сам. При чем здесь они. Мы пацаны. Сегодня морды друг другу набили, завтра – друзья навек. Если хотите, вызывайте и его, и моих, пусть сами решают.
Директор задумался.
- Ладно разберемся, - и посмотрел на Пашу. – Ну…
- Извини, пожалуйста, - жалобно шмыгнул носом тот.
- Извиняю, - я протянул ему руку, в ответ он неохотно и слабо ее пожал.
- Точно больше мордобитие не устроите? Можно отпускать?
- Да. Точно.
- Свободны.
Паша развернулся и поспешил удалиться.
- Витя, это… сегодня можешь домой, - кивнул директор на мой глаз. – от уроков освобождаю.
- Спасибо, - ответил я и, незаметным движением под папку, лежащую на столе, пихнул маленькую записку.
Мы вышли из кабинета, после нас – физрук. Я знал, что какое-то время он будет следить, чтобы мы не подрались снова, поэтому прошептал Паше.
- Я отправил видео директору на мыло. На днях тебя вышвырнут отсюда. Есть время подготовиться. То, как вы подставляли меня с Симой, за нашими спинами - нельзя простить, понял? Мне не нужен был наркопритон. Власть и авторитет – да, но без подобной уголовщины. Советую помалкивать про меня и про кого-либо, если доколупаются менты или кто-то еще.  Попытаешься как-то отомстить, я разошлю видос всей школе. Я знаком с пацанами на твоем районе. Я или кто-то за меня найдет тебя в любом месте. Каждая собака в городе будет знать, что ты вытворил. Из каждого утюга будет звучать твое имя. Усвоил? В нашей стране ненавидят нариков, ненавидят педиков, ненавидят тех, кто растлевает малолеток. А у тебя – джек пот, друг. Пока же все сложится так, что твой папка замнет дело, ты перейдешь в другую школу и спокойно доучишься. Мне проблемы не нужны. Вот и не дури.
Я остановился. Паша тоже, обернулся, посмотрел на меня глазами полными ненависти. И пошел дальше. На записке, которую я оставил директору, было написано: «Проверьте электронную почту. Драка из-за этой мерзости. Снял случайно. Я не стукач, не хочу шума и светиться. Иначе разлетится по школе. Решите вопрос тихо с его отцом. Не портите жизнь парню».
XIV
Два месяца пролетели быстро. Начинался август. Промозглый и прохладный. В школе всё было спокойно. Мой план сработал именно так, как я и хотел. Обо мне ходили разные слухи, но авторитет, уважение и что-либо еще из этой оперы мало волновали. Настолько, что за лето успел бросить курить. И все-таки меня начали побаиваться, после той драки, когда моих родителей даже не вызвали в школу, а Пашу отчислили. Напомню, отчисление у нас считалось позорной высшей мерой наказания.
Две недели мы пытались встретиться с Женей. Назначали дни, потом переназначали – то у нее не получалось, то у меня. И вот, наконец, я подошел к ней в парке.
- Ну, как дела?
- Привет, Витя, - обрадовалась она и что-то затараторила.
Я односложно поддакивал или кивал головой, пока не перебил.
- Ты поняла?
Женя тут же стала серьезной.
- Да.
- Теперь веришь? Все правильно я сделал?
- Да.
- И что? Изменилось твое мнение?
- Пока ты стоишь рядом – нет, не изменилось. Мне хочется… Поцеловать тебя. Для начала. Вчера я думала об этом – не хотела и почему-то ненавидела тебя. Почему нельзя просто жить этим моментом.
- Потому что он закончится через мгновение. Наступит следующий и в твоей памяти, - я тихонько коснулся пальцем ее груди там, где было сердце. – останется то, что произошло. С этим потом жить до конца дней.
-  А если то, что останется в моей памяти, будет самым теплым и чудесным за всю мою жизнь?
- А если нет?
- Не попробуешь – не узнаешь.
- Пойдем, ты почти все правильно поняла, но не совсем до конца.
Мы отважно зашагали по парковой аллее, держась за руки, проживая момент за моментом. Она положила мне голову на плечо.
- Женя, что ты видишь? – мы остановились на краю оврага, перед нами открылся удивительной красоты вид на город.
- Дома, лес, речку, телебашню, небо…
- А что чувствуешь?
- Любовь к тебе.
Улыбнулся.
- Я вижу горизонт. Горизонт событий. Нашей жизни. Будущее. Может быть, через 10 лет, я буду жить в том доме, - указал рукой на какую-то многоэтажку, - А ты – в том. А, может быть, - вместе вот в этом. Пойми, я не знаю. Не представляю, что станет со мной через 10 лет. Наши судьбы могут оказаться слишком разными. Понимаешь? Пока мы дети, и ты, и я находим на этом горизонте какую-то одну точку, движемся к ней, принимаем решение, находим новую, снова идем. Назад не вернуться. И перепрыгнуть через одну… невозможно, разглядеть наперед несколько событий на этом самом горизонте – тоже. Все дети слепы, потому что учатся самому главному – жить. Сегодня мы дошли до одной точки. Завтра она навсегда останется только в нашей памяти, но наступит следующая. Ты – точка на моем горизонте событий – первая любовь. И пускай я не знаю своего будущего. Я знаю одно. Пройдет год, закончится школа. Мы разъедемся по разным концам этого города, страны, мира, горизонта... Но я хочу, чтобы ты осталась в моих воспоминаниях именно такой, как сейчас, нетронутой и непознанной первой любовью. Тогда, чувствую, я всегда буду помнить о тебе с теплом и, что бы ни случилось, с кем бы я ни был, не жалеть ни об одном этом мгновении. Ни тебе, ни мне никогда не будет стыдно, обидно или горько. Мы сохраним нашу любовь именно такой, как сейчас, в этот самый момент, навсегда, для себя, для наших детей, для этого мира.
Я замолчал, она тоже молчала и плакала.
- Теперь ты узнала?
- Да.
- Пойдем, нам пора.
- Давай еще задержимся в этом мгновении, событии, точке... Поцелуй меня, пожалуйста, как обычно.
- Давай.
И я тихонько поцеловал ее в щеку.
XV
- Ну, что, мой друг, - закончил свой рассказ Виктор. За окном начало светать. – Надеюсь, тебе хватит всего этого, чтобы принять предложение. В конце концов, если бы я мог тебя кем-то заменить, то вряд ли бы распинался всю ночь.
Мужчина, не проронив ни слова, открыл папку, взял ручку и подписал документы. После поднялся с дивана и протянул Виктору руку. Тот крепко ее сжал.
- Вот и хорошо. Только, все-таки не забывай, ты уходишь за мой горизонт событий, именно таким человеком, прослушавшим от начала до конца историю жизни мальчишки и, после этого, согласившимся, - указал на папки. - без разговоров. Я буду ценить это. Но не прощу, если ты испоганишь мою память…
Собеседник кивнул.
- Один вопрос, Витя. Твой бизнес. Он вырос с тех денег, что ты насобирал тогда?
- Ах-ха, я еще отжал у Паши и его машину, и большую часть бабок, которые он поднял на продаже наркоты. Шантажировал, пока не оставил ни с чем. Года два назад он окончательно скололся. Я ведь следил за каждой его продажей, а знаешь, чему меня научил Сима? Великолепно вести бухгалтерию. Поэтому мой стартовый капитал к окончанию школы увеличился втрое, с этими бабками уже можно было что-то мутить. Впрочем, кто сказал тебе, что я не выдумал это все только ради того, чтобы ты подписал договор?