Преступления и наказания

Когда человек хочет убить тигра, он называет это спортом;
когда тигр хочет убить его самого, человек называет это кровожадностью.
Разница между преступлением и правосудием ничуть не больше.
       -  Джордж Бернард Шоу


„Куда легче умереть, чем стойко сносить мученическую жизнь.“
             —  Иоганн Вольфганг Гёте


За преступление - наказание
Порядком было в древнем мире
Был "глаз за глаз" тогда указом
Записанным в Великой Книге.

Судей мудрее выбирали
Из тех кто пожил и жизнь знает;
Иль миром иногда решали -
Толпой решения принимали.

Потом придумали присяжных,
Жюри и всяких адвокатов,
Законы были для порядка,
А за услуги брали плату.

И кто в шелках - тот откупался.
Ему сходило и убийство,
А кто в заплатах попадался
Тот отвечал за все насильства.

Так убирали неугодных -
Сократ судом был осуждённым,
Вошла и инквизиция в моду,
Ну а у нас решалось "тройкой".

Всегда боялись "политичных"
Намного больше "уголовных",
Последние давили личность
Другие - общества основы.

Но шли на крест, в огонь, на дыбу
Те, кто плевал на все законы
И те, кто веру выше жизни
Ценил и был на всё готовый.


КАЗНЬ КАК НАКАЗАНИЕ

Казнь не всегда, как наказание,
А больше, как другим урок -
"Смотри, учись - за пререкания
Тебя такая же участь ждёт".

Если ослушаешься власти
И о других не донесёшь,
И слух дурной, пусть прав отчасти,
Как анекдот преподнесёшь.

Покроешь брата или друга
И про отца ты промолчишь...
Узнаешь, что с тобою будет -
В местах чудь дальше, чем Париж.

Но иногда без принуждений -
А с верой в мудрого вождя,
Что тюрьмы все, все заключения
И лагеря - не зря, не зря.

"Так жили все" - ответ привычный,
Все извиняющий в себе.
И подчинение воли личной,
Где совесть прячется на дне. 

И те, кто честно предавали,
И те, стоящие в толпе
И те, кто стали полицаи -
Виновны. Вы виновны все.

Сужу. Но в трудную минуту
Не знаю как бы поступил...
А вы, как выбрали бы муку
Себя спасти? Предать других?


КАЗНЬ КАК ЗРЕЛИЩЕ

Когда толпа кричала: "зрелищ"
Она стремилась на балет?
Хотела мирных развлечений?
Ответ мы знаем точный - нет. 

Кровь на арене привлекала,
Последний вдох, прощальный крик,
Все казни толпы собирали -
Там был ребенок и старик.

Распять, повесить, обезглавить,
Спалить на медленном костре,
Четвертовать... При этом славить
Творца... Благодарим... Ауто да фэ.

Все наши игры - дань инстинкту
Включая шах, включая мат,
Бегут испанцы на корриду,
И бокс - как смертникам "виват".

Живут в нас прочно атавизмы
В толпе все можно, все сойдет,
Погром, разрушить чьи-то жизни,
И посмотреть на эшафот.


РАСПЯТИЯ

Кресты с распятиями стояли
На сотни вёрст дороги в Рим.
Меж ними сто шагов. Проклятия
И стоны сверху с них неслись. 

Рабам восставшим по заслугам
Воздал суровый генерал.
«Уроком и врагу, и другу» -
Так Красс на форуме сказал. 

Всё началось всего со ста
Тех гладиаторов восставших,
Но в двадцать легионов рать
Добавилось рабов бежавших. 

Спартак средь них был коммунист -
Делил добычу на равных,
Хотел уйти он их границ
Империи в другие страны. 

Он знал, что Рим не победить.
Он знал, расплата есть распятие,
Но те рабы хотели быть
Как те, кто их клеймил.  Проклятие!

Перед последней своей битвой
Спартак убил коня.  Теперь
Нет отступления, единым
Решением всем им будет смерть. 

Он был изрублен. И не найден.
Он умер смертью, что желал. 
Десяткам тысяч смерть - распятием...
Всё это было до Христа.


САЖАТЬ НА КОЛ

Казалось, хуже чем распятие
Нет казни. Ошибался я.
Султан любил с большой симпатией
Другой конец для бытия. 

Любил сажать на кол неверных,
А больше всех других - цыган.
Для всех другим служить примером -
За конокрадство, за обман.

Сажать на кол - было искусство
Совсем забытое сейчас -
Мы знаем, где входил он с чувством,
А выходил из под плеча.

Он проходил всё тело чисто
И органов не зацепив,
Чтоб смерть не наступила быстро,
Чтоб дни мучением продлив. 

Султан был мудрым, справедливым
Он мог помиловать всегда
И вместо смерти мог он мило
Так просто выколоть глаза.

Известен случай - с местной грядки
Пропал султанский огурец.
Подозреваемым - всем кратко
Вспороть живот. Таков конец. 

В такой прелестной обстановке
Рос мальчик Влад. Потом ему
Все титул Дракула присвоят
Или "дракон" пошло б ему.

Он у султана был заложник
Как старший сын его слуги -
Валахии правитель тоже
Знал тяжесть правящей руки. 

Потом вернётся князем Влад
В свои владения в Валахии.
На кол сажает всех подряд ...
Его любимое занятие.

Но эта тема для другого
Рассказа.   Дракула иль Влад
В Румынии прошлой был сам Грозный
Таков истории расклад.


ВЛАД ТРЕТИЙ - ДРАКУЛА

Прозвали папу его "Дракул"
Или "Дракон" в родном краю.
И звание это как награда -
За веру страшен был в бою.

И сына "Дракула" прозвали
От папы имя перешло,
В значении "Демона" все знали
Все князя Влада, но за зло.

На кол сажал бояр он знатных (1)
На самых главных площадях,
В мучениях жутких, в болях страшных
Судил врагов и сеял страх. 

На кол сажал военнопленных
Султана верных янычар.
Пятнадцать тысяч он неверных
На всех подходах выставлял.

За воровство на кол сажали -
Цыгане помнят те века.
В его стране порядок знали
И шанс не брали никогда.

Он был умелый воевода,
С султаном воевал не раз.
И побеждал всё снова, снова...
Герой он для своих сейчас.

Корыстной волей Голливуда
В царя вампиров превращён.
При жизни слухи шли оттуда.
Что знаем в точности о нём?

Глаза на выкате. Как кара,
Что видит каждого насквозь.
Не видели на нём загара,
Как будто жил он только в ночь.

Живя в тюрьме по воле венгров
Сырое мясо ел и пил он кровь
И без эмоций, всё без нервов
Чтоб выжить. Не к крови любовь.

Он ненавидел зеркала
И запретил во всей Валахии.
Всех непослушных смерть ждала
Всё на колу и не иначе.

Убит в бою, а голова
Была отправлена султану
В сосуде с мёдом, где она
Хранилась долго, без изъяна.

Безглавый труп был погребён,
Но вдруг исчез он из могилы...
Что ж, он в легенду возведён
Похоже что не без причины.


КАЗНЬ У МОНГОЛОВ

Залог успеха всей империи
И долговечность - лежит в том,
Что Чингисхан издал в предверии
Великой Ясы свой закон.

“Добро” там храбрость, как и "Верность",
А Трусость “Зло”.   И худше зла
Идёт "Предательство".  И верно -
Монголов Яса та свела.

Там наказание едино
И аппеляции не ждать.
Смерть нарушителю вестимо -
Положено хребет сломать.

Морали кодекс оказался
Сильнее местных дрязг и ссор.
С чужих земель народ стекался…
Ведь Чингисхан на руку спор.

Послов монголы посылали:
Сдавайся, дань плати, живи…
Сопротивление подавляли -
Пощады зря от них не жди.

Неприкосновенными считали
Монголы всех своих послов.
Кто их обидит - на смерть слали
Всё население городов.

“Злой город” - помните учили -
Козельск - для нас он был герой…
А там послов тогда убили...
Монгол сравнял там всё с землёй (1).

Закон страны, закон народа,
Мораль которого сильна,
Он служит лучше воеводы
Когда есть мир. Когда война.

Здесь просьба обратить внимание,
Что нет религиям преград!
России церковь состояние
Своё умножила в сто крат.

Землёй владела без налогов,
Без дани хану и князьям.
Что ж удивляться - благосклоно
Смотрел на иго Патриарх.


(1) Согласно Л.Н.Гумилеву: Козельск пострадал как город, относившийся к Черниговскому княжеству, а Черниговский князь Мстислав участвовал в убийстве монгольских послов перед сраженим на Калке.


ПЕРВЫЙ ПОГРОМ - 1147 ВЮРЦБУРГ

Век Просвещения, конечно,
Не обошёл их стороной,
Поход Крестовый будет вечно
Напоминать – кто ты такой.
Пусть ашкенази помогали
Во всём развитии страны -
Переводили, торговали…
Но не были они равны.

Разбогатевший крестоносец
Пытался лично торговать,
Цехам и гильдиям, между прочим,
Нельзя евреев принимать.
Остался лишь кредитный бизнес
(Что христианам был запрет)
Еврейский гений и здесь вырос
И вызвал ненависть к себе.

И знаменитый этот век
Впервые миру дал идею:
Что для мацы важнее нет –
Младенца кровь и не еврея.
Какой прекрасный повод дан
Религиозный, с кровной местью…
”Антисемиты разных стран
Соединяйтесь” этой целью.

Случилось что – вина евреев.
Ведь беззащитны и тихи.
В Европе нету Маккавеев,
Убить евреев – не грехи.
Народ застенчивый и тихий -
Он жил всегда на острие,
Во многом первым и великий,
Но был гонимый он везде.

Он первым сбросил цепи рабства,
Он первым нравственность нашёл,
“Народом Книги” всюду звался -
Ведь грамотным был каждый в нём.
Две тысячи лет он был гонимый,
Всегда чужой среди своих,
Забитый в гетто и ранимый,
Виновный в бедах всех чужих.

В любой стране нежданный гость
Терпимый временно - прислугой,
Наполнен путь его насквозь
Презрением, завистью, испугом.
За тысячи лет он поумнел
И знает место своё в жизни -
Он в гетто жил, в костре горел,
И при погромах был избитым.

А в перерывах он играл
На скрипке или на рояле,
Законы мира открывал...
Но перерывов было мало.
Был обвинён во всех грехах,
На нем срывали свою злобу
Те - не прощавшие ума,
Кому он перешёл дорогу.


ИНКВИЗИЦИЯ

Понять нельзя чужую боль.
Услышать боли крик возможно.
Кто видел муки день и ночь,
То и тому представить сложно.

Кто шёл дорогой к эшафоту,
Кто пульсом вычислял минуты,
Кто взгляд поднял последний к солнцу -
Прохожим его чувства смутны.

Теперь представьте инквизицию -
Подвал, где "правду" выбивали...
Такие славные традиции -
Судите тех, кого сломали.

Кто недоспал, кто выл от боли,
Народом и семьёй забытый...
Все те, кто сыт, судьбой доволен -
Не знает чувства, как быть битым.

Виновны ль те, кто не сдержал
Обета принятого Богу?
Не нас палач тогда пытал,
Не нам судить чужих дорогу.


ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР

Он Инквизицию создал,
Таких жестоких в мире мало…
Он реки крови проливал
Из вен евреев да и мавров.

В родстве был дядя кардинал,
(Который сам был из крещённых)
Аскет доминиканцем стал
И к королеве приближённым.

Его заслуги велики –
Сефардов в мире расселение.
Казнил он тысячи за грехи
И их достатка присвоением.

Не все дожили до костра -
На пытках многие скончались.
За них горели чучела’
За ересь честно отвечали.

Он двадцать тысяч человек
Послал на смерть своей рукою.
Охрана в триста человек…
Как ночью жертвы беспокоят?


Великий Инквизитор Испании - Томас де Торквемада  1420 - 1498


ГИЛЬОТИНА

Не равны все пред правосудием
И в те далёкие века
В мучениях умирали люди
Простого звания без числа.

Сжечь на костре, четвертование,
Повесить - казнь была тогда.
Аристократам же иначе -
Им отсекалась голова.

Настало равенство и братство  -
"Всех уравнять” - кричит народ.
Их вопли были не напрасны
И гильотины стал черёд.

Нет, он её не изобрёл
Тот добрый доктор Гильотен, (1)
Её улучшил труд его
Косое лезвие в пример.

Провёл удачно испытания
Над трупами уже казнённых.
Нет возражений, нареканий?
Иди вперёд, служи народу.

И вот на Площади Согласия (2)
Король казнён и королева…
Всё без мучений, без страдания -
Не зрелищное это дело?

Количество - вот вам решение
И сорок тысяч человек
Под гильотины уравнением -
Таков был “равенства" успех.

(1)  Жозеф Игнас Гильотен (Гийотен) — профессор анатомии, политический деятель, член Учредительного собрания, друг Робеспьера и Марата. Его именем названа гильотина — машина для обезглавливания, — хотя он не был её изобретателем и в принципе выступал против смертной казни: просто 10 октября 1789 года он предложил использовать гильотину как более гуманное орудие казни.

(2) Площадь Согласия (фр. Place de la Concorde) — центральная площадь Парижа, выдающийся памятник градостроительства эпохи классицизма. Является второй по величине во Франции (после площади des Quinconcesв Бордо). Носила имя короля Людовика XV, после свержения монархии называлась Площадью Революции; своё нынешнее наименование получила в знак примирения сословий по окончании революционного террора в 1795 году.



ЧЕТВЕРТОВАЛИ ПУГАЧЁВА

Четвертовали Пугачёва,
Кому герой, кому злодей...
После допроса сам Суворов
Отметил гордость в той душе.

В России не было восстания
До революции сильней,
Но Пугачёв сам "царь" взял звания
Он Маркса не читал - всё лень.

Мудрейшая Екатерина
Назначила публичной казнь,
После дознания судили
Злодея взять - четвертовать.

Это когда сначала руки
По локоть отрубил палач
И по колени ноги рубит,
А голову потом, поплачь.

Приказ был тайный от монарха -
Злодей муки сократить,
"Без промедления и сразу
Их буйну голову срубить".

Казнили, предали забвению,
Но даром тот урок прошёл,
Другие выросли злодеи -
Живуче в этом мире зло.


ВРАГ ВСЕХ СЛАВЯН, ЕВРЕЕВ, КОШЕК

Папа Григорий IX - враг всех славян, евреев, кошек.

Был, как ни странно, общий враг
Славян, евреев, как и кошек.
Боролся с ними, им на страх
И в результате смерти множил.   (1)

Враг этот - Папа.  Он сказал:
“Вот Псков, вот Новгород - все ваши! 
Вам лишь крестить их.”  Буллу дал
“В поход крестовый с Богом нашим!” (2)

Но встретил Невский их тогда
И результат известен многим.
Кипела Ладоги вода
Но Папа не был тем спокоен.

Теперь его враги - евреи,
Им в вечном рабстве пребывать.
Талмуда копии горели -
Светло в Париже - благодать.   (3)

Прошли века смертей и гетто,
Горели люди, не Талмуд.
Не знаю, помнит мир ли это -
Сжигался поколений труд. 

Ещё одни враги святого -
Ах, это кошки!  Их вина,
Что если вы вглядитесь строго,
То в каждой кошке - Сатана!  (4)

И буллой пресвятого папы
Их тысячи тысяч сожжены!
Зато какая крысам радость -
Они от кошек спасены!   

И в благодарность “Чёрной Смерти”
Волна Европу обняла.
А Папа обвинил евреев
Опять во всём лишь их вина.   

Всегда ли “враг врага - мой друг”?
По строкам выше - непохоже.
Лишь нужен новый повод вдруг
И снова крик: “Все бейте ... кошек!”


(1) Григорий IX (лат. Gregorius IX, в миру — Уголино деи Конти ди Сеньи, итал. Ugolino dei Conti di Segni; около 1170 — 22 августа 1241) — Папа Римский с 19 марта 1227 года по 22 августа1241 года, основатель инквизиции и поборник крестовых походов на Русь.

(2) Григорий IX одобрил Северные крестовые походы Тевтонского ордена, целью которых было крещение прибалтийских языческих народов, и которые привели к попыткам католических колонизаторов захватить земли русских Псковского и Новгородского княжеств)

(3) В 1234 году в трактате «Decretals» он изложил учение о «perpetua servitus iudaeorum» — вечном рабстве евреев. В соответствии с ним, последователи Талмуда должны оставаться в состоянии политического рабства до Судного Дня. В 1239 году под влиянием Николая Донина, крещеного еврея, Григорий приказал, чтобы все копии Талмуда были конфискованы. После общественного диспута между христианскими и еврейскими богословами 12000 рукописей Талмуда были сожжены 12 июня 1242 года в Париже.

(4) Булла Григория Vox in Rama (1234) является первым официальным церковным документом, который объявляет черную кошку воплощением Сатаны.  Эта булла, поощрявшая истребление кошек, стала одной из причин эпидемии чумы, пришедшей из Центральной Азии — в таких условиях резко возросла численность крыс, переносчиков чумы


ДИАЛОГ С БОГОМ

"Бог умер!"     - Ф. Ницше
"Ницше умер!"   -  Бог


Вот вам известный диалог:
Один из говорящих - Ницше,
Второй - никто иной, как Бог
Звучит значительней, пусть тише.

Когда философ говорил
О смерти Бога с сожалением,
Имел в виду, что Бог забыл
О нас с Иисуса появлением. 

А ведь общался он с Адамом,
Авраамом, Ноем, Моисеем,
Беседовал он Евой, Сарой...
У всех их не было сомнений.   

Потом общаться стал всё реже,
Любил пророков и святых.
Спускался в кельи, не манежи
На звук кантат, на зов молитв.

Делили мир по кастам, вере
И, хоть молились одному,
Считалось, что лишь в полной мере
Бог потакает лишь ему.

Он слышал разные молитвы,
Что отвлекали от проблем.
Во многих он не видел смысла
И отошёл совсем от дел. 

Но он услышал, как философ
Решил, что умер Он совсем...
Бессмертным умереть не просто
И Ницше встретил свой удел. 

Сначала помутил сознание
На десять долгих страшных лет,
У мудреца забрал призвание,
А был философ и поэт. 

Кто правым вышел в этом споре
Понятно мне, понятно вам. 
С богами не тягайтесь в споре
И Ницше вам примером сам. 



ТРИ ДНЯ НА РАСПРАВУ

Солдат берёт своё по праву
Его награда ждёт всегда -
Три дня давались на расправу
Захваченные города.

Тогда всё можно. Нет закона.
Бери, насилуй, всяк хорош...
Чего не искупить могилой,
Забыть нельзя, а вспомнить - дрожь.

Когда-то Троцкий дал Казань
Своим войскам - "Лишь захватите..."
Большевикам платила дань
Три дня... чего ж ещё хотите. 

Молчат об этом все законы,
Война списала будто бред...
Потом креститься на иконы,
Но не стереть в душе тот след.



СВОЙ КРЕСТ

У нас у каждого свой крест,
Мы не нести его не можем.
Не важно из каких мы мест,
В шелках, в накидке из рогожи.
 
Зовётся этот крест - судьбой.
Она от нас порой зависит.
И этот крест судьбы лишь мой
И мне нести его где выше. 
 
Для тех, кто руки опустил,
Придавлен весом и печалью,
Тот крест в надгробии могил
И ограждён от жизни дальней.
 
Для тех, кто нёс его наверх,
Назло насмешкам и упрёкам,
Не знал, что ждёт его - успех,
Или распятие и Голгофа.
 
Он не всегда заметен всем
И он для каждого особый.
У жизни множество есть тем
И каждая для нас есть пробой.
 
Мы крест несём и жизнь идёт
То с детским смехом, то с слезами.
Судьба всегда идёт вперёд,
А поиск смысла - крест над нами.



НЕ СУДИТЕ

«Не судите, да не судимы...»
Так, вот, значит, и не судить?!
Так, вот, значит и спать спокойно,
Опускать пятаки в метро?!
А судить да рядить – на кой нам?!
«Нас не трогай, и мы не тро...»
Нет! Презренна по самой сути
Эта формула бытия!
Те, кто выбраны, те и судьи?!
Я не выбран.
Но я судья!
                А. Галич

Нам говорят: “А судьи кто?”
Нам говорят, чтоб “не судили”,
А то - самим быть под судом
За все грехи, что может были.

Нас научили - “хата с краю“,
Когда не знаешь, спится лучше.
Того, кто часто “возникает”
Тайга Сибирская научит. 

Нас приручили - только “За!”,
“Всегда готов к борьбе за дело...”
И воздержаться нам нельзя,
С тех пор и судим неумело.

И мы привыкли быть в массовке
Когда кого-то бьют к кресту
Иль в подворотне плачет кто-то,
Или погромы на носу.   

И мы, как все. И мы со всеми
Смотреть на казнь, брести в овраг...
Не розог след болит на теле,
А страх, что кто-то скажет: “враг!”

Ведут на стрижку иль на бойню,
Идём отарой. “Не суди!”
И это судьям надо только,
Чтобы судили лишь вожди.   



СВОЯ ВИНА

Свою вину мы помним дольше,
Чем наши добрые дела.
Она подтачивает тоньше
И ранят душу, как игла. 

Теперь, когда уж не исправить,
Сейчас, когда забыли все,
На сердце повернётся камень
Напомнит тихо о себе.

По глупости иль оробевши
Кому-то не сказал «прости»
И молча вслед смотрел ушедшим,
Теперь мне не отдать долги.

Звонки откладывал на «после»,
И письма тоже на «потом»,
Хоть находился близко, возле...
Но не решился, не зашёл. 

Минули годы и декады
И каждый сам себе судья...
Забыто надо что, не надо.
Никто не помнит. Помню я.



СУД ОСИРИСА

Цивилизацией древнейшей
Египет был и неспроста -
Впервые там у всех умерших
Была бессмертная душа.

Были законы и запреты,
Что можно ими что нельзя.
И пред Осирисом ответы
Держать. Он грозный судия. 

Отчёт умершего - основа:
Как жил, что делал, где грешил.
Ругал отца иль фараона,
Иль воровал, иль много пил.

Прелюбодействовал быть может,
А может трусил или лгал.
Никто судье солгать не может
Как жил, что думал, кем ты стал. 

Затем идёт научный опыт:
Кладётся сердце на весы
А мерой веса нет другого,
Там страуса перо лежит.

И если сердце перевесит
Под тяжестью грехов своих,
Там «пожиратель» есть на месте
И сердце слопает он в миг. 

На бегемота он похожий,
Так начинается путь в ад...
На сердце вашем тяжесть тоже?
Осирис будет очень рад.



БЕЙ СВОИХ

Какие только виды казней
Не изобрёл могучий ум?
Так подавляли все восстания -
Нет головы и нету дум. 

Все пытки, казни применяли
Не только в внешнему врагу.
Враги порою и не знали
То, что творилось на дому.

"Бей ближнего, чтобы чужой боялся"
Было пословицей в Руси...
Закон тот свято исполнялся
И с рвением и от души.

И над своими издевались:
Четвертование и на кол,
Крюк под ребро, колесование,
Живым зажарить, что ещё?

Тем отличался Иван Грозный -
Порой до тысячи человек
Казнил он в день - потеха всё же
Сынок запомнит всё навек.

А вы - Сибирь, Лубянка, стоны…
Вот в прошлом - это было, да.
А тут - всё ж видимость закона…
И за идею, а не так.



ПСИХОЛОГИЯ СМЕЩЕНИЯ

Психологический приём,
Описанный когда-то Фрейдом -
И заключается он в том,
Свою вину излить на ком-то.

Сам никогда не виноват,
А тот кто ближе и слабее.
И с каждым разом во сто крат,
То убеждение сильнее.

“Держи вора” - похож приём,
Но бессознательный по сути…
Мы никогда его не ждём
 И удивляемся до жути.

“Смещение” - как приговор  (1)
За совершённые ошибки...
А кто их сделал - прокурор!
Других винить его попытки!

.Привычно “жертву наказать” -
“Не лучше шла б своей дорогой?”
Должна же жертва понимать,
“Лишь притворялась недотрогой”

Конечно это форма лжи
Тех, кто умом немного сдвинут…
Но есть другие - и грехи
Свои кому-то перекинут.

Они знакомы нам вполне
В политике и в личной жизни.
“Смещение” - и вам, и мне
Узнать о нём совсем не лишне.


(1) Смещение (Сдвиг) - Ранняя теория Смещения была предложена З. Фрейдом в его книге "По ту сторону принципа удовольствия" - Защитный механизм, выражающийся в том, что человек совершает замену первоначального объекта другим раздражения - другим, тем, кто слабее, доступнее..



ВЕРЁВКА ДЛЯ ИБРАГИМА-ПАШИ

Когда воспитывают с детства
Рефлекс тогда уже в крови
И это знали с древней Греции -
Спартанцы так тогда росли.

Всегда военная элита
Вбирала с детства тот устав -
Растили мамлюков эмиры,
Детей у матерей украв.

Убить уметь учили с детства,
Безпрекословно под приказ
Там возражениям нет места -
Убей. Умри.  Какой наказ.

Так Сулейман Великолепный
Он визиря послал на бой
Занять Балканы, пленить Вену -
Верёвку дав ему с собой.

Был жест простой и всем понятный
С победой - будет там медаль,
А проиграешь ты сражение
Повесься сам иль встретишь сталь.  (1)

Так поражение - равно смерти
Для янычар и для рабов.
Убьют свои. Как лагерь смерти
Для тех, кто в плен попал, знаком!


(1) Весной 1529 года Сулейман собрал в Болгарии мощную армию. Командование армией Сулейман принял на себя, и в апреле он назначил своего визиря, бывшего греческого раба Ибрагима-пашу, сераскиром и дал ему право отдавать приказы от имени султана.
Он достиг уровня власти и влияния, с которым могли соперничать лишь несколько Великих визирей империи, но в 1536 году он был удушен по приказу султана, а его имущество было конфисковано государством.

По легенде зелёная верёвка была дана Ибрагиму-Паше Сулейманом с наказом всё время носить её.  В случая победы - для медали, в случае поражения - для удушения.



НАКАЗЫВАЕМ "ГЛАЗ ЗА ГЛАЗ"

Наказываем "глаз за глаз",
За преступление - наказание.
Лишь за поступок наш наказ
А не за то, что есть желание.

Так было испокон веков
И до Христа при римском праве
Я здесь про Запад, не Восток
Где руку вору отсекали.

Так правосудия закон
Был Риме, (реже в Магадане),
Есть "невиновности" канон
Пока вину не доказали.

Перевернулся мир сейчас -
Самоубийцы здесь на сцене
Им приговор не нужен наш,
Их девственницы ждут на небе.

Зачем ценить им жизнь твою
Когда свою ни в грош не ставят,
Тем лучше будет им в Аду
Чем больше душ загубят сами.

Не страшен им наш трибунал,
Международный суд в Женеве,
У них один есть судия
И ждёт давно он их на небе.

Не тот - любви кто призывал,
Не тот, кто выдал всем скрижали,
А тот, кто право признавал
За тем лишь кто есть мусульманин.

Да и не просто мусульманин,
А лишь своей особой касты -
Кто верит так, как те кто сами
Наводят автомат на массы.

Попробуй им "подставь щеку" -
Отнимут вместе с головою.
Другою этикой живут...
Там места нет для нас с тобою.



РАСПЛАТА

Бывали личности в истории,
Что пламенем своих речей
Толпой  овладевали вскоре -
Любой приказ - умри, убей.

И были те, чьи мысли черны
Так откликалися в толпе -
Гипнозом связана, покорна,
На все готовая, везде.

Вот был Като - сенатор римский,
Толстовец, прямо от сохи.
Ругал излишества, напитки
И Карфаген... с его руки.

Примеров много: Гитлер, Троцкий,
Трибуны Рима, Робеспьер...
Мне помнится Сованорола -
Монах, диктатор - вот пример.

Был ренессанс во всей Италии
С Флоренцией в центре всех искусств.
Открытий время, время знаний
Медичи время, время чувств.

Созвездие гениев Флоренции
Не видели Афины, Рим...
Колумба время и Америки,
Но проповедник вдруг возник.

Он призывал всех к скромной жизни
Без драгоценностей, искусств,
От дьявола провозгласил он
Всё, кроме Библии, вокруг.

Толпу заворожил речами -
«От Бога видно говорит»,
И сливки общества бросали
В костер картины и стихи.   

Сожгли бесценные творения
Их бы в музей, а он в костёр...
И стал диктатором Флоренции
Республики былой позор.

Прозрели жители не сразу,
Но и ему был свой костёр -
Где он сожжён был по приказу,
Что с Рима жителям пришёл.

Они расплату получили -
Для Троцкого был ледоруб,
Для Робеспьера - гильотина,
А Гитлера не найден труп.



ГИПАТИЯ АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ.   370-415 Г.Н.Э.

Звезда Александрийской Школы (1)
Философ, как и астроном
И математик, что не много…
Трагична жизнь её при том.

По славе нет в стране ей равных,
Своим умом и красотой
Уже добилась она славы…
Но сладить ведь нельзя с толпой.

Толпа простить ума не может
И не могла во все века.
Святой Кирилл - погромщик тот же (2)
На самосуд толпу призвал.

Толпа готова. Растерзала.  (3)
Как много раз потом ещё
Спокойно руки отмывала -
“Не я, не мы и не моё…”

Она с Сократом и Джордано
Как мученик в одном ряду…
Как мало было время д’aнно?
Как ненавижу я толпу!


Гипатия Александрийская ( 370)(?)—415) — учёный греческого происхождения, философ, математик, астроном. Преподавала в Александрии;

Схоларх Александрийской школы неоплатонизма.
Кирилл Александрийский - Отец Церкви, канонизированный святой - справоцировал толпу на расправу.

В 415 году группа египетских христиан — парабаланов, сторонников епископа Кирилла, напала на Гипатию и разорвала её тело на части.



СМЕРТЬ НА МИРУ

"Смерть на миру совсем не страшна" -
Народная молва гласит.
Возможно казнь была не важна,
Раз никого не устрашит?

Сожжения ведьм были публичны,
И казнь стрельцов, и Пугачёва.
Распятия, костры Мадрида
И гильотины вид знакомый.

Центральным было Лобно Место,
Конкорда Площадь возле Лувра,
Мадрида центр костром освечен
Казнили там в жару и в стужу...

Но все умнеют понемногу
И казни тайнами покрыли -
Судили декабристов строго
И в стенах крепости убили.

Могилы их нам неизвестны,
Как тех, застреленных в подвалах...
Хоть смерть народу интересна,
Но убивают в рвах, канавах.

И нет толпы, чтоб поклониться
Сказать - "Прости" иль "Не виновен",
Теперь уходят в неизвестность
Без публики, что страшно более.


ЗАПРЕТНЫЙ ПЛОД

Мне кажется, психолог первый
Был тот, кто зная наперёд,
Сказал: «Не трогать плод запретный!»
И дал последствиям всем ход.

Он знал, как сладко что запретно!
Что если плод не запретить
Не нужен бы Адаму вечно,
Что Еве плод тот не найти. 

Прожить достойно жизнь в раю
Нетрудно право, нет соблазнов,
То дерево, что на краю
Не в счёт, ведь этот плод заразный.

Так много есть плодов других
В тех благодатных райских пущах,
Но запрещенный плод манит...
И пусть есть всё, а этот лучше!

Вот если б Бог тогда сказал:
"Бери подряд все без разбору",
Уверен, тот бы плод лежал
И гнил забытый под забором.

Итак возможно соблазнить
В раю, в избытке и в довольстве -
Лишь надо только запретить,
И это то, что хочешь больше.

Запретный плод. Его синдром
С тех пор манит, тревожит души.
Вот первый в клинике симптом!
«Чего нельзя, вот то и лучше!»


ЧТО НАМ ЖЕЛАННО

Всё то, что «не разрешено»,
То нам особенно желанно!
Известно с давних пор оно,
С времён прадедушки Адама.

Прожить достойно жизнь в раю
Нетрудно - сад благоуханный.
То дерево, что на краю
Не в счёт, пока запрет дан странный.

Так много есть плодов других
В тех благодатных райских пущах,
Но запрещенный плод манит...
И пусть есть всё, а этот лучше!

Вот если б Бог тогда сказал:
"Бери подряд всё без разбору",
Уверен, тот бы плод лежал
И гнил забытый под забором.

Итак, возможно соблазнить
В раю, в избытке и довольстве -
Лишь надо только «запретить»,
И это то, что хочешь больше. 

Так что же говорить о нас,
Мы в дефиците вырастали.
И, что «нельзя», то «про запас»
Сквозь все запреты доставали. 

Всё то, что «не разрешено»,
То нам особенно желанно!
Известно с давних пор оно,
С времён прадедушки Адама.



ГОЛГОФА

Как много «лобных мест» мы знали,
Но нет известнее того,
Что расположено в Израиле -
Оно само погребено. 

На нём построен Храм Господний
Там в нём паломников не счесть.
И нарицательным сегодня
«Голгофы» имя в его честь. 

Давно там было место казни -
Народ не всех имел святых,
Но только римляне распятие
Ввели уроком для других.

Чтоб наказание и мучения
Других держали бы в узде.
Такое было же явление
И казнь стрельцов давно в Москве. 

Но есть места, где убивали
Не в назидание другим,
Невинных всех уничтожали
В яру, в печах... зола и дым.   

Голгофа - место на Земле,
Там, где невинных убивали.
Кого распяли на кресте,
Кого в овраге расстреляли. 

Голгофа - совести родня
Нет-нет напомнит в сердце болью.
Голгофа каждому своя!
Мораль утопленная кровью.


Голгофа - «лобное место», букв. «череп»; лат. Calvaria) — небольшая скала или холм, где согласно Новому Завету, был распят Иисус Христос.  Наряду с Гробом Господним является одной из двух главных святынь христианства.



ПОСЛЕДСТВИЯ ИГА

Что принесло России иго?
Вернее Киевской Руси
И Княжеству Москвы, что было
И то что будет впереди?

Да, Киевской Руси не стало
И на столетия назад
Застыло всё. И было мало
Культуры, знаний… всё подряд.

Давайте всё же разберёмся -
Восход был греков, древний Рим…
В эпохи те не слышно слова
И о Руси и о других.

В виду имею я Европу
Провинцией она была
И племена различных готтов
В ней варварами без числа.

Пал Рим, но крепла Византия;
Был Карл Великий - Шарломей
Создали Рюрики Россию,
Ну Русь, конечно. Слава ей.

Вдруг книги древних мудрых греков
Нашли в Европу путь тогда.
Арабы сдвинули их с места…
В Россию ж мудрость не дошла.

Списав с монголов дань и плети
Стал самодержцем русский князь.
Он запретил народно вече
Лишь получив ярлык и власть.

Так стала Азией Россия
И много много лет прошло
Пока, привыкшая к насилию,
Из цепи вырвало звено.

Эффект ужасен психологией
Завязших в генах тех людей.
И платят дань теперь потомки их,
Ломают звенья тех цепей.


МАЛЮТА СКУРАТОВ

Так повелось с древнейших пор
Что для защиты государства
Нужны солдаты на подбор
Чтобы с врагом на поле драться.

Но есть враги, что изнутри
Авторитет владыки точат -
Для них опричники нужны
И лучше чтоб с душою "не очень".

Любому деспоту нужны
Те, кто продаст за него душу,
Не пожалеют ни родных,
Младенца и того задушат.

В России тот обычай стал
С времён Четвёртого Ивана -
Он для бояр всех Грозным стал
Тем, что опричникам дал право.

Не очень был бы Грозным царь,
Когда бы не было Малюты -
Дзержинского так звали встарь,
Скуратов, даже взглядом лютый.

Малютой звался он за рост
Наполеонский,  Ежовский...
Но топором владел прохвост,
Чужая кровь повыше локтя

В миру - Григорий Бельский был,
Но в рвении он был замечен
На “царский блуд” брал жён чужих -
Тех, кто немилостью отмечен.

Сыскное ведомство его
Впервые создано в России,
Оттуда КГБ пришло
Модель, что лучше нету в мире.

Малюты следствия процесс
Обычным был тогда и после:
Есть подозрение, пытка, смерть…
Без “тройки” обходился вроде.

Известен Новгороду он
Своим звериным кровожадием,
Хотел он быть и палачом
Его любимое занятие.

Он мог убить митрополита,
Святых, безвинных и сирот…
Пусть по приказу бил он битых
Но не снята вина его.

В том грех его есть и злодейство,
Его и всех таких, как он
Кто выполнит приказ умело
И перевыполнит притом.



КОРРИДА

Не знает глупенький бычок,
Что день сегодняшний – день казни.
Он – как Отелло – на платок,
Но Яго – тот, который дразнит.
А вот и сам Тореадор,
Как Гамлет вышел – одиночка,
Каким же будет приговор?
В нём есть и смерть… и есть отсрочка.
А те, которые орут,
Они преступники иль судьи?
И, как ни странно – это суд.
И, как ни странно – это люди.

                «Бык». В. Гафт

Сегодня суд. Сегодня казнь.
И приговор готов заранее.
А если так, чего же ждать?
Зачем собрали заседание?

А чтоб порадовать жюри,
Пощекотать им нервы пыткой -
Они последние гроши
Отдали за спектакль с улыбкой. 

Хоть знает каждый из толпы,
Что невиновен подсудимый,
Но приговор решён! Увы
И казнь должна быть очень зримой.

Пусть жертва вся в крови хрипит,
И эшафот-арену топчет,
Аплодисменты, крики, свист...
Продлить мучение жюри хочет.

Взглянуть бы всем со стороны -
Не суд - убийство, пытка, травля!
Они ж глазели на костры...
И бога на распятии славят.


ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА ДОНОСОВ

Четыре миллиона
Доносов написали
И каждый начинался:
“Любимый вождь наш, Сталин!”

Откуда столько веры?
Откуда эта рать,
Готовая за дело
Чужие судьбы смять?

Уверенность откуда,
Что правы только вы?

Набрать чужой посуды,
Захлопнув дверь тюрьмы.

Да, Сталин был жестокий,
И деспот, и тиран…
Но он ведь те доносы
Читал, а не писал!

Создал он атмосферу,
Где сын предаст отца,
Преследовал он веру -
Мораль, что от Творца.

Когда слезам не верят
И слово «честь» в грязи,
Соседа подозрение,
Врагов везде ищи!

Четыре миллиона
Доносов написали
И каждый начинался:
“Любимый вождь наш, Сталин!”



СУДНЫЙ ДЕНЬ

Когда приходит Судный День*
Мне судьбы чудятся иные:
Их осудили на смерть всех -
Виновных в том, что лишь другие.

Услышал как-то я сравнение
И поразился правоте:
"Еврей - он вроде канарейки,
Живущей в шахте, в темноте.

Она живет, пока живется,
Но  газ проник под шахты свод -
Ей первой умереть придется,
Ну а затем - другой народ".

Наверное не зря нашивки
Звезды Давида на груди
Как канарейки в клетке бились
И знали - вряд ли им уйти.

И канарейкой задохнулись
Вдохнув "циклона" едкий смрад...
Мои родные не вернулись...
Но тем другим настал закат.

Все те, историю кто знает
Те согласятся - да, правы.
Все, кто евреев изгоняет
От них остались лишь следы.

Следы былой и бурной славы,
Следы побед, былых границ.
Не слышен гром былых литавров,
Не виден блеск их колесниц. 

От них остались лишь предания
В Завете Ветхом об одних,
В учебниках, несущих знания,
В былинах, сказках о других.

А есть которые не знают,
Что их конец уж за углом,
Былым величием бряцают,
И восхваляют свой дурдом.

Но Судный День придет для всех,
Для нас, для них. Без веры, с верой,
И чьи-то слезы, чей-то грех
Судья оценит полной мерой. 

Судный Лень в еврейской религии - Йом-Киппур - «День искупления», «Судный день») — в иудаизме самый важный из праздников, день поста, покаяния и отпущения грехов. Отмечается в десятый день месяца тишрей, завершая Десять дней покаяния. Согласно Талмуду, в этот день Бог выносит свой вердикт, оценивая деятельность человека за весь прошедший год.


ЗАПЛЕЧНЫХ ДЕЛ МАСТЕРАМ

Для всех правителей был важным
Тот, кто был преданный слуга.
Кто грудью защищал отважно,
Кто первым выявлял врага.

Кто хитростью или террором
Мог всех зачинщиков словить,
Кто не гнушался крови, мору
И честью мог не дорожить.

Кого погладить лишь по холке,
Да шубу с царского плеча,
Да власть придать опричным полком,
Чтоб безнаказанность была.

Чтоб мог держать в повиновении
Бояр, дворян, князей, народ…
Чтоб за семью свою в волнении
Не открывали слишком рот.

Чтоб непослушные исчезли
Без шума, но оставить слух…
Чтоб ночью стук в чужие двери
И брать доносы от старух.

И чтоб владык хвалили люди -
Мол мудрый, добрый, нету слов.
Террор же - Феликс, и Малюта,
И даже может быть Ежов.

Заплечных дел талант немалый,
Но всё ж владыка берегись -
"Менять их очень часто надо”,
Ночами не приходит мысль?


БЕЗРАЗЛИЧНЫМ

Непротивление совести –
Удобнейшее из чудачеств!
И только порой под сердцем
Кольнет тоскливо и гневно –
Уходит наш поезд в Освенцим,
Наш поезд уходит в Освенцим
Сегодня и ежедневно!
                А. Галич

Но, может быть, в беспамятстве, в раю,
тот плач звучит в честь выбора другого,
и хрупкость беззащитную свою
оплакивает маленькое горло
всем ужасом, чрезмерным для строки,
всей музыкой, не объясненной в нотах.
А в общем-то — какие пустяки!
Всего лишь — тридцать тысяч гугенотов.
                Б. Ахмадуллина

Есть те, кто не помнит.
Есть те, кто не знает.
А есть, кому всё безразлично.
И совесть не колет.
И мысль не внимает
Ведь то не касалось их лично.
Они не спешат на вокзалы
Где поезд гудит так тревожно
Где вместо улыбок оскалы,
А если улыбки, то ложны. 
Теплушки опять набивают
Народа послушною массой,
И дверь на замок закрывают...
Как вам безразличным - не страшно?


РАСПЛАТА

Когда и где конец расплаты
Преградой был для преступления?
Костёр, четвертование, плаха...
Не помогало то лечение.

Жестоким Рима наказанием
Было распятие. Что есть хуже?
Но знаем были же восстания
Глоток свободы кому нужен.

Не истребила инквизиция
Еретиков. Их стало больше.
Была тиранов всех традиция
Убрать преемника.  Что проще?

Преемник всё же находился
Свою он ставил пирамиду,
И бывший памятник сносился
А всех противников на дыбу.

Палач не всякий участь встретил
Достойную его участия.
Не испытали перед смертью
Что жертвы знали без причастия.

Мораль моя - всем по заслугам.
Безвинных кровь отмщения просит
ОН всем тиранам и их слугам
Над их главою меч заносит.