Не отстраниться

Не отстраниться от страницы,
поэт, не ври же.
На кой мне всяческие Ниццы,
на что Парижи,
когда в родимом захолустье
любая краше.
Нашепчешь глупостей, целуйся.
Почище кражи
в каком-то дальнем забугорье,
чужом и хмуром;
всё наше луковое горе -
Челябинск, Муром.
Ну что ты пишешь о графине,
смешон, голуба.
Зелёная вода в графине -
нам символ клуба.
Нам бюст усатого дороже,
чем бред эстета,
и что давно распухли рожи -
прости нам это.
Что нами писаны сонаты,
не зная гаммы,
что Пастернака нам не надо
и Мандельштама.
Что плач про белые берёзки
почти священен,
что нам роднее Маяковский,
ещё - Есенин.
Не нужно европейской гнили,
чужого шика.
Мы сотни тысяч хоронили,
теперь пляши-ка
народ села, народ станицы,
что нам Сорбонна.
Мы отстранимся от страницы -
чумы бубонной.
Какой там Оксфорд или Кембридж,
Шекспир и Рильке.
Когда написанному веришь,
поджав подкрылки,
как майский жук, слои буравя
сырой землицы,
готов лететь под крики - браво,
но приземлиться
куда и как? Поэт, скажи нам,
в чем суть сюжета?
Ещё ответь - каким аршином
измерить это,
сидящее у нас под кожей
знакомство с раем...
Что, где мы пишем, там, похоже,
и умираем.