Уснуть бы

Из грязи человеков настрогав,
охлял Господь, в мальчишество впадая.
Хохочет и сморкается в рукав -
судьбёнка, дескать, выпала худая -
курить кизяк окраинных болот,
где баба - камень, степь - кошма. Уснуть бы,
но нет огня, а он всему оплот.
Что Богу человеческие судьбы,
когда своя - и та не задалась.
Семь дней прошли, как семь тысячелетий.
Засохла грязь, кому поклоны класть,
кого любить, кого сослать бы в плети?
Свисти, камча, лети из-под копыт
всё то, что человеком стать могло бы.
Кто вылеплен, тот может быть разбит.
Степной божок, мальчишка гололобый,
налепит новых - есть в избытке грязь
и кровь земля впитала не однажды.
Малец лядащий, многажды смеясь,
людей делил на наших и не наших.
И степь горела, сажей неживой
калила все изделия на голой
земле, с которой рвался волчий вой,
предсмертный хрип и пение монгола,
туда, где не в ладу с самим собой,
поймав себя на выдуманном трюке,
мальчишка примиряется с судьбой,
бросает грязь, и, плача, моет руки.