И пусть ты мальчиком не стал Подборка 10346

СЕРГЕЙ НОСОВ

И ПУСТЬ ТЫ  МАЛЬЧИКОМ НЕ СТАЛ
ПОДБОРКА СТИХОВ 10346


   .   .   .
И пусть ты мальчиком
возвышенным не стал
на много лет
которые кружатся
как хлопья снега
за твоим окном
и пусть  не стал
и мудрецом суровым
тем что как будто
знает все на свете
но никому о том
не говорит
ты лучше тех
кто всех похоронил
и тех кто все забыл
на белом свете
с весною юной
дружишь сокровенно
она как фея
нежная твоя
на много сладостных
ночей восторга
которым нет
и не было конца.



   .   .   .
Я руками касаюсь
живых
проходящих событий
они мимо уходят
по старой дороге
кто в картузе
кто в старых больших
сапогах
и они уже очень устали
идти
но не могут ведь
остановиться

это -  жизнь…
она бьется как сердце
всегда
и ее ведь нельзя
завести как часы
чтобы стрелки бежали
по кругу
они сами идут
кто - куда
эти странные стрелки
п потом
возвратятся
на свой циферблат.



   .   .   .
Ты обрастаешь
грезами своими
как ствол поваленный
в глухом лесу
все время обрастает
мхом волшебным
как только
появляется луна…
и эти грезы
чудные твои
так ярко светятся
до самого утра
безумным множеством
заветных огоньков
и то они
к тебе все ближе ближе
то удаляются
и шепчут издалека
о той своей
загадочной любви
в которой сбудется
все то что ты желаешь
в одну весеннюю
и колдовскую ночь.



   .   .   .
И как из желудя
огромный дуб
когда-то вырастает
незаметно
так вырос ты
у дома своего
как будто бы
из желудя смешного
упавшего на землю
просто так
а вот теперь
и бури не страшны
твоим ветвям
могучим и широким
и что тебе зима
и ураганы
кружащие вокруг
как злые псы
ты наконец
почувствовал свободу
и мощь свою
почувствовал огромную
и ты не знаешь
для любви преград
никто уже тебя
не остановит
когда ты жаждешь
и любить и жить.


    .   .   .
И в том весна
наверно состоит
что молодеешь ты
таинственно и чудно
цветешь
с подснежниками
в солнечном лесу
с травою зеленеешь
на пригорках
бежишь с ручьями
шумно
по оврагам
и с листьями
уже увидел свет
на радостно
проснувшихся деревьях
и с ветром вновь
гуляешь по тропинкам
и с облаками
уплываешь вдаль
в бездонном
синем небе…
в нем так пусто
и только птицы
белые летят
из стран далеких
в чудные края
где все случилось
о чем мы не знаем.



   .   .   .
Необходимо
чем-то обладать
хоть домом с клумбами
и деревом в саду
и девушкой
которую так любишь
что хочешь ей
как домом обладать
во всем родным
любимым и знакомым…
туда пойти
и вновь сюда вернуться
в те комнаты
заветные свои
где от любви
расплавились и стены
и вот уже
испарина на окнах
от жаркой страсти
что в тебе кипит

тогда и будешь жить
и долго и красиво
как в сказках
все волшебники живут
и ведь останешься
в своей обычной жизни
на той земле
где все тебе так близко
под солнцем радостным
и небом голубым.


   .   .   .
Ты дом построил
маленький и тихий
вокруг него
все хлещут хлещут
волны
как будто это
остров в океане
вот там где бури
начитают бег
и ты откроешь дверь -
и буря нарастает
и волны выше
дома твоего
как будто ты
бросаешь в топку
угли
и вот они
неистово горят
и пламя высится
до самых облаков
и лижет край
испуганного солнца…

а дом твой маленький
как остров в океане
и сам ты
молчаливый  человек
и пишешь только
нежные стихи
о боге вечности
и обо всем на свете
лишь для своей
единственной любимой
которую
не видел никогда.



   .   .   .
И жизнь
не отвернется
от тебя
если ты нужен ей
на самом деле…
она об этом знает
и молчит
не знают люди
что вокруг тебя
не знает лето
и зима и осень
а что-то в жизни
кроме шума листьев
и пенья птиц
все знает обо всем
и богом ты его
не называй
и лучше уж зови
волшебным полем
той силы
и земной и неземной
которая
так кружится
над нами
как стая белых птиц
в бездонном небе
на вид
таком огромном и  пустом.



   .   .   .
И днем спокойствие
меня не покидает
как стражник
за моим окном
и бережет
мои забавы и утехи
чтоб не ворвалась
улица шальная
под визг автомобилей
топот ног
сияние безумное витрин
и хохот только что
проснувшегося солнца
оно ладонями широкими
закрыто
холодных белых
умных облаков
как рот закрыт всегда
у психбольного
чтобы он сутками
так громко не кричал

мешаю ложкой
сладкий чай в стакане
и думаю
о вечности красивой
она как девушка
такая молодая
которую сегодня повстречал.



   .   .   .
Нам хочется потрогать
все вокруг
берез кору шершавую
и листья
траву зеленую
нагнуться и потрогать
и в небо потянуться
к облакам
и их коснуться
ласково ладонью
как белой шерсти
маленьких котят
которые бегут
бегут по небу
как будто бог
налил им молока
на блюдечко
на  том краю земли
где счастье
начинается обычно
и где кончается
немощь и разлука
и ты находишь
все что потерял.





   .   .   .
Возможно все
и можем мы найти
цветы растущие
до голубого неба
и облака
из маленьких пушинок
которые к нам спустятся
как дети
по лестнице веревочной
когда-то
и будут очень нежно
целовать
и волны белогривые
как кони
нам встретятся
в бездонном синем море
и мы на них ускачем
на тот берег
где начинается
волшебная любовь
и кончиться не может
никогда
хотя ее об этом
очень просят
все лепестки цветов
в живом саду
уставшие от ласк
ее безумных.




   .   .   .

Я всех переживу
и солнце и луну
и добрую
зеленую травинку
и маленький цветок
на той поляне
которую не видят
никогда
и океаны полные воды
и облака
летящие куда-то
махая крыльями
как птицы неустанно
возьмут и просто
упадут на землю
если вдруг сложат
крылья навсегда
и в мире том
где ничего не будет
я стану пить
свой чай
мешая ложкой
сахар
которого на свете
больше нет.



   .   .   .

Я радость держу
на ладони
и то она бабочка
с яркими
синими крыльями
то розовый
нежный цветок
то заветное
чье-то кольцо
и когда я его одеваю
я в себе ощущаю
такой упоительный свет
что лечу
как на крыльях
на белое облако
в небе
где счастливые ангелы
мирно живут
и ведут меня
под руки
прямо в волшебную сказку
у которой
такой удивительный
будет конец.




   .   .   .

Мы все уходим
из своих квартир
кто в лес
кто в поле
кто на берег моря
и оставляем память
о себе
в своих домах
за окнами пустыми
которые глядят
в огромный мир
и ничего не видят
почему-то
ни снега ни дождя
ни солнца ни луны
ни маленьких прохожих
одиноких
ни птиц
летящих в небе
ни деревьев
которые качает
на качелях
усталый ветер
каждый божий день
как будто они
маленькие дети
и плакать будут
если их оставить
стоять безмолвно
в полной тишине.







   .   .   .

Ты превратиться можешь
и в цветок
и в лист на дереве
в кузнечика в траве
который так стрекочет
словно время
не для него совсем
на белом свете
и вовсе
не уходит никуда
и в облако
ты можешь превратиться
в ночную птицу
черную большую
и в девочку на камне
одиноком
в огромном
и таинственном лесу
и я везде тебя
опять узнаю
и девочку так нежно
поцелую
и ты почувствуешь
тот жаркий поцелуй
хотя была
кузнечиком цветком
и облаком далеким
в этот миг.



   .   .   .
Все надо брать себе
и ласковое утро
и ночь бездонную
со звездами нагими
веселый полдень
с солнцем золотым
и под зонтом
распахнутого неба
прожить всю жизнь
счастливую простую
и девушек красивых
целовать
и пить восторг
и днями и ночами
из чудного источника
в лесу
дремучем сказочном
о нем никто не знает
но ты узнал
и будешь молодым
в сто лет свои
и не узнаешь смерти
как море синее
конечно не узнает
навеки
утонувших кораблей.





   .   .   .
Мне кажется
открылась дверь
в чудесные чертоги
где небо звездами
усыпано всю ночь
и среди них
волшебная луна
царицей сказочной
сияет золотая
и говорит мне
добрые слова
и царственно
целует и ласкает
и кружится безумно
голова
и время удивленно
исчезает
в волшебном танце
радостных минут
но колокол гудит
перед рассветом
и прилетает
розовый туман
и опускается
на сонные поляны
и шепчет
о потерянной любви
и утро снова
нежное простое
как девушка
шагает по росе
и улыбается
такое молодое
как облако
в высоком синем небе
как плеск волны
в далеком синем море
как жизнь которая
всегда перед тобой.



   .   .   .

Я тебя ночью
просто угадал
не видел и не слышал
но ведь как-то
почувствовал
что ты сегодня рядом
всю ночь волшебную
до самого утра
и я один
узнаю твои тайны
и даже богу
не скажу о них
пусть он грустит
в далеких небесах
глядя на мир
усталыми глазами
а мы с тобой
останемся такими
какими родились
здесь на земле
и я тебя
так сладко поцелую
и все отдам
что я могу отдать
но только ты
не скажешь мне
спасибо
как волны ветер
не благодарят
как птица воздуху
не говорит обычно
ни здравствуй
ни прощай
ни до свиданья
летя на крыльях в нем
в далекие края.



.   .   .

Сегодня  я  равен  своим  молчаливым  шагам
постепенно  уходящим  в  многоточие
которым  кончается  написанная  вчера  фраза
о  бессмертии

комната  четырехугольна
пространство  и  время  неизбежны
окно  предлагает  обыденный  мир  современного  города
и  в  то  же  время  конкретная  жизнь
есть  только  протяженность
линия  в объеме  но  не  объем

и  я  сам  составляю
простую  протяженность  собственной  жизни
прямую  от  рождения  к  смерти
состоящую  из  этих  молчаливых  шагов
которые  равны  многоточию
за  бессмертием…
странно.






   .   .   .

Одену я опять
нагое небо
в белье прозрачных
белых облаков
и ему больше
незачем стесняться
того что я его
так жарко целовал
пускай прикалывает
звезды
как захочет
на нежную
девическую грудь
ему же больно ночью
а не мне
когда его я
трепетно ласкаю
при чудной
и все знающей луне
и на руки беру
безмолвным утром.


   .   .   .

Жадно  кинулся  в  жаркую  дверь
но  не  смог
растерялся
шумела  зеленая   штора  за  ним
как  осиновый  плач  бездорожья
и  тщетно  тянулся
как  жалобный  писк
одинокий  звонок
из  придавленной  кнопки
в  квартирную  мякоть
а  после
вышло  злое  лицо  на  помятых  ногах
застеснялось  при  свете  игривых  улыбок
и  тихо
волоча  подбородок  по  полу
сбежало
как  сбегает  у  старенькой  бабушки  все  молоко
у  скупого  хозяина  -   тощая  злая  собака.
 




Стеклянный шар луны
на металлическом  тяжелом небе
которое
и спице телебашни
не  проткнуть
и на домах
пылающие родинки
горячих окон
и фонари
как лютики ночные
цветами свесились
над улицей пустой
лишь ветер  ходит здесь
как будто сторож
он охраняет
эту тишину
упавшую на город
простыней
из смятой и холодной
пустоты.





   .   .   .
Лестница в небо
совсем расшаталась
часто не стоит
по ней подниматься
к своим облакам
лучше лежать
на зеленой траве
и смеяться
или с русалками
в прятки играть у воды
и по широкой реке
уплывать
в то далекое море
где есть только волны
и нет берегов.




   .   .   .

Мне жизнь все лучшее
когда-то предлагала
а я стеснялся взять
и положить в карман
луну красавицу
и солнце золотое
и девушек
стеснялся целовать
хотя они
об этом и просили
но вот теперь
я старый стыд забыл
и все беру себе
и день и ночь
и юную весну
и осень молодую
и их целую
сколько захочу.





   .   .   .

Трава еще
выглядывает робко
как тысяча зверюшек
из земли
зеленых маленьких
веселых и не очень
и вместо листьев
почки на деревьях
как кнопочки
которые нажмешь
и светит солнце
целый день большое
как желтый блин
на синей сковородке
его нам всем
к закату надо съесть
и перестать
так прыгать и смеяться
как маленькие дети
во дворе
когда они
играют в догонялки
пока за ними
няни не пришли.





   .   .   .

А летом-то
какая благодать
какие травы будут
до небес
высокие зеленые
такие
что кажется они
щекочут облака
бегущие над нами
как котята
за молоком
на самый край земли
где блюдечко для них
налил господь
большой своей
небесной кружкой
чтобы пили
резвились рядом
и мышей ловили
в которых ангелы
наряжены сегодня
на празднике
хохочущей весны.



   .   .   .

Я устал от желаний
когда хочется
солнце обнять
или на ночь
остаться с луной
в ее мягкой кровати
или жить
на дне моря
в глухой тишине
среди темной воды
что как будто бы
в небо уходит
до звезд
окружает планеты
и старого бога
с горящими вечно
глазами
он создал этот мир
и не может
его погасить
как свечу
в удивительной церкви
вселенной
в ней слышится
пение ангелов
где-то на самом краю
незнакомого мира
там кончается все
что мы можем
увидеть и знать.






   .   .   .

Ты от всех
снова прячешься
в темном лесу
словно кто-то
укусит тебя непременно
если выставить руку
из омута тьмы
или в поле пройти
без огромнейшей своры
свирепых собак
для защиты
и все кажется
рядом горят и горят
глаза злых людей
им так хочется зла
что готовы тебя наказать
и за то
что когда-то любили
и за то что когда-то
могли накормить
бросят камень в тебя
с удивительным
детским восторгом
или шапку сорвут
с наслаждением
с бедной твоей головы
на прощанье.







   .   .   .

Зима за  любовь нам платила
всегда лишь морозами
и снег посыпала на раны как соль
ей было  неясно
зачем мы не стали кусочками льда
или снега
зима -  это скучная повесть
о том что и не было счастья
одни только дети играли в снежки
и старые звезды над ними
как старые  бабушки
все бормотали о вечном
о том  что оно
ко всем  нам
на этой замерзшей земле
не придет никогда.











   .   .   .

Ты утонешь в своем
заколдованном море любви
даже тело твое не найдут
а душа
от нее не останется  даже следа
ну была
говорят что живая душа
но ведь многое было
под луной
в этом мире огромном
чужом
где кидается ветер на всех
кто приходит
и тяжелые звезды
в раздевшемся небе горят
словно злые глаза
темной ночью
и за нами следят и следят
исподлобья.








   .   .   .

В жизни нашей увы
не становится больше любви
если выть на луну
среди ночи
и звать ее звать
в темноте
и вот сколько бы ты
ни гонялся за ней -
не поймаешь
она же - не заяц
и ты - не лиса
и не схватишь ее
за пушистую шерстку зубами
а так и останешься
в темном углу
этой жизни стоять
часовым
охранять это серое небо
и синие тучи
на стеклянное солнце
смотреть
снизу вверх
и мечтать
что когда-нибудь бог
номером тебе выдаст
на счастье.






   .   .   .

Пространство  -  лист бумаги
время  -   круг
который нарисован на бумаге
а вечность - как рука
которая тот круг нарисовала
и бросила
свой черный карандаш
когда как плеть
безжизненно упала.







   .   .   .

Счастье девушкой приходит
в ясный день
а уходит
сгорбленной старушкой
и ты ей оставишь
медный грош
на ее безрадостную старость
будешь жить
без счастья и любви
просто с воздухом осенним
и дождями
с вечным ветром
что так кружит листья
будто хочет с ними
танцевать
все равно на свете хорошо
и без розовых
горячих  поцелуев
и без крыльев
на которых улетают
юноши и девушки нагие
в чудные
волшебные миры.






   .   .    .

Наконец в моей жизни
не стало совсем никакого
глубокого смысла
я живу просто так
вот как птицы живут
на земле
и чирикают сидя на ветках
весь день
или так как цветы
в чистом поле растут
незаметно
или так как огромные
синие волны  по морю бегут
и могу я лежать
на поляне любви
и заснуть
не заметив что рядом
любовь происходит все время
и могу прогуляться
в дремучем лесу
словно в парке весной
и пожать всем кикиморам руки
как девушкам милым
или с лешим седым подружиться
ведь он лучше
обычных прохожих
на улице старой моей.











   .   .   .

Бог с облака
руку тебе протянул
и плохого
не может случиться
все плохое
гуляющий ветер разгонит
как тучи
и останется в небе
луна золотая
словно девушка
в платье прозрачном
на песке у воды
всю волшебную ночь
ждать любви
и ты как-нибудь
тихо положишь
на грудь ей живые цветы
и они превратятся легко
в поцелуи
и появятся ангелы рядом
простые
и укроют ее от стыда
одеялом
из белого пуха.









   .   .   .

Он ходил на рыбалку за счастьем
и всегда был доволен уловом
серебром трепетавшим в руках
на блестящем  как   радость крючке
и конечно был  легким и  смелым
как   часто бывают  веселые люди
мог  так просто пройти по канату
как ходят по узкой   тропинке
и любил заглядеться  в бездонную пропасть
как девушки в зеркало утром глядят
только жизнь оказалась
не девушкой в белой косынке
о  которой так  нежно в стихах говорят
а жестокой и старой колдуньей
и о нем только небо теперь
вспоминает все звездные ночи подряд.






   .   .   .

Веселая опять
пришла весна
стоит в окне
как девушка нагая
и смеется
ей не понять
что это стыдно –
так раздеться
и вот стоять без платья
целый день
и думать ни о чем
о том что листья
распустятся так скоро
на деревьях
и зацветут красивые цветы
и бабочки к ним снова прилетят
играть в любовь
счастливую простую
и солнце будет
баловаться в небе
разбрасывая теплые лучи
повсюду на земле
и улыбаясь
улыбкой девочки наивной
как всегда.







   .   .   .

Пора стать изнанкой себя
обратным смыслом  собственных слов
затылком своего лица
которое так устало
от чистосердечного гостеприимства
и так похоже
на соблазнительную вывеску на  улице
захватанную жадными  взглядами
завсегдатаев твоей души
заходящих в твое  сердце посидеть и выпить
намного лучше
взять напрокат плюшевую доброту
приклеить к ней бумажную улыбку
карманы заранее вывернуть
чтобы они пустовали для каждого вора
закутаться в темную ночь
и уйти
чтобы никто никогда
не украл даже тень твоих чувств
и тебя самого
никогда ни за что не увидел.










   .   .   .

Свет в окно  мое вылит  как молоко
в подставленный пасмурным утром стакан
мороз из под двери обиженно дышит
как будто бы хочет сказать
что еще не пора антресолям  отдать полушубки
и скрипучей тропинкой
по белому снегу проходит задумчивый день
неуютно мне с ним
без зеленой листвы
так приветливо   в ветре шумящей
без красивых
как белые с хоботом длинным слоны
облаков
вереницей  так важно
за нежно протертый  весной  горизонт
уходящих.






   .   .   .

Кто придумал
красивую сказку о небе
где есть рай
в нем деревья растут
и живут даже
дикие звери
среди облаков
белых белых
как мыльная пена
он наверно
бродил по пустыне
тот старый
седой человек
ничего и не видел
на свете
кроме желтых песков
и вот этого чудного неба
на котором
наверно есть рай.









   .   .   .

На все конечно
в мире есть причины
на то что вот
зеленая трава
а небо - голубое
что дерево живет
гораздо дольше чем человек
при всем его уме
что воздух легче чем вода
а мальчики драчливее девчонок
но знать причины эти
ни к чему
какая разница
зачем устроен мир
вот так а не иначе
мы здесь живем
и радуемся солнцу  иногда
а ночью спим
в клубок свернувшись
под луной
и она нам
рассказывает сказки.





   .   .   .

Как много вымысла
вокруг
придуманы дома
деревья люди
и вымышлены  волны
и дожди
на самом деле
существует только небо
в котором нет
начала и конца
а мы живем
как в шутку
чтоб немного
поговорить  друг с другом
на земле
а после
попросту исчезнуть
незаметно
как исчезают
капли на стекле.









   .   .   .

Мир  окон штор
и комнатных растений
на этих окнах
карканье ворон
скрипучие тропинки  по двору
среди сугробов
и седых деревьев
одетых в капюшоны тишины
и старый снег
как серая бумага
лежит на улицах
где шарканье машин
по сколькому асфальту
так похоже
на шарканье спешащих ног
по старому
истертому паркету
и лай собак
привычней  пенья птиц.







   .   .   .

Кто-то ходит
опять  по двору
среди ночи
что-то ищет
в засохшей траве
его тень
меж деревьев крадется
становится больше
когда он подходит
к нашим окнам
и хочет взглянуть
на меня
его руки похожи на лапы
огромного зверя
и глаза его
просто страшны
я боюсь его очень
стою
неживая за шторой
до утра
и все жду
когда будет светло.









   .   .   .

Ну что душа
ты думаешь легко
мне телу жить
уже немолодое
тебе лишь тосковать
а мне и есть  и пить
и быть в тепле
и всякое такое
намного проще
дереву в саду
растет себе
и впитывает влагу
а я того гляди
и упаду
причем не просто
каплей на бумагу
а носом в грязь
ведь тут идешь идешь
по этой жизни
толкотня и лужи
как  хорошо
что ты не ешь
не  пьешь
душа  моя
с которой вечность дружит
а  мне-то вечность
как кобыле хвост
живу не долго
и боюсь микробов
и вытянусь наверно
в полный рост
только когда
прикроют  крышку гроба.











   .   .   .

Мы все храним
любимые мечты
в шкатулке памяти
как кольца или брошки
и надеваем их
когда хотим
на платье праздничной
хохочущей души
чтобы идти
на вечер  старых грез
и танцевать на нем
в обнимку с прошлым
и с будущим
с котором жить  легко
поскольку в нем
мы просто не бывали
и можем снами
светлыми летать
по  комнате
привидевшейся  жизни.



   .   .   .

На подоконнике
вдруг вырастут  цветы
красивые большие
может розы
а может
гладиолусы простые
или фиалки
чудной красоты
на потолке
появится луна
таинственная юная
живая
и свет ее
восторженный и тихий
тебя опять обнимет
на всю ночь
и на ковре
вдруг зашумит трава
как будто в поле
на ветру осеннем
и ты пойдешь по ней
куда-то вдаль
туда где небо
опускается на землю
и птицы белые
так радостно кричат.






   .   .   .

Конец февраля
как припев  уходящей зимы
опять зазвенел  леденцами замерзшей воды
и белые простыни снега
вновь неподвижно лежат во дворах
и снова их гладит
своим утюгом-невидимкой  гуляющий ветер
и вновь мне легко
в этом мире простуженном с осени жить
как будто я сам
всюду праздно шатаюсь  как  ветер
как будто и мне
так приятно с метелью кружить
легко заметая
все слезы и горе на свете.










   .   .   .

Раскачивает улицы волна
как бельевые  тонкие веревки
задумчиво укачивает   ветер
в каком-нибудь счастливом сентябре
плыву по ветру
брызгами асфальта
лицо закидано
и я уже  устал
от жажды ни за что не захлебнуться
дышать и жить
барахтаясь  в волнах
которые становятся домами
когда  вздыхая падают на грудь.





   .   .   .

Вдох лучше выдоха
брать лучше чем отдать
приятно если  ценят
или любят
и хорошо
что надо забывать
все что всегда
и забывают люди
и проще жить
когда закрыта дверь
и это лучше
что никто не знает
зачем  ты жил
зачем живешь теперь
зачем живет все то
что умирает.





   .   .   .

Мы очень дружно
весело  живем
когда один уйдет
другой его  заменит
затеплит свечку
перед образком
и перекрестит лоб
и выпьет чай
который предназначен для другого
раздвинет шторы
и посмотрит вниз
на улицу
где голуби как куры
ждут своих крошек
желтого пшена
самцы давясь   «гу – гу»
все ходят кругом
возле   самок
будет  хорошо
и голубям и людям
дверь открою
одену плащ
и топая уйду
по  лестнице
в разбуженное утро
где воробьи чирикают
так славно
и черная ворона
на кусте
боится одинокого кота
который промышляет
где-то рядом
и  думает как съесть
кого-нибудь
из тех кто  тут  же
весело летает
и  все чирикает
о том как хорошо
ему здесь жить
пока его не  съели.






   .   .   .

Стираются нежные чувства
как подметки изношенных туфель
и становится душно
от жарких желаний
если ими  топить и топить
печь мечты
но ведь  ты все равно
остаешься  сидеть
в  этой жарко натопленной пылкими чувствами
комнате жизни
как за старой ободранной партой
всегда  остается сидеть второгодник
и бездумно пулять из рогатки
камнями
по школьной доске.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1960-м году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии  и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ,  «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12»,  «БЕРЕГА»,  «НИЖНИЙ НОВГОРОД» . «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА», «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «АВТОГРАФ»,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) ,  «КОВЧЕГ»,   «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ),  «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ»  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой),  «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и рассказов о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019)  и   в целом ряде  других   литературных  изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий - премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   
Является автором более 15-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.