Тринадцать лет осталось

Тринадцать лет осталось нам до тех событий,
Которые давно произошли,
Двадцать столетий, много или мало,
От них уже минуло с той поры?

И вот сегодня снова день особенный,
И снова нам об этом говорит,
Когда день наступает Светлой Пасхи,
Мы видим, как ничтожна наша жизнь.

А там, тогда в той древности глубокой,
Народ толпою на Голгофу шел,
И шествие заполнило все улицы,
Желая видеть, что произойдет.

Где надрываясь в поступи нелегкой,
Иисус нес крест тяжелый на плечах,
Как и тогда, всего неделей раньше,
Из любопытства шла за ним толпа.

Народ нуждался и нуждается лишь в зрелище,
Ему нет дела до того, кого казнят,
Желают только одного, быть в том свидетелем,
И при возможности чуть позже рассказать.

Свалить вину конечно можно на Пилата,
За то, как он не смог в нем Бога разглядеть,
За то, как лично отдавал приказы,
И как в руках у палача свистела плеть.

А что же сам народ? В том разве неповинен?
Когда кричал в один из дней, ему - Распять!
Или когда шли за процессией, как овцы,
Хотя он многим помогал и исцелял.

Люди всегда живут так, кто б пришел и сделал!
Им безразлично, Бог ли, или человек,
Если получится, подумают - Отлично!
А если нет - Жил, как дурак, чтоб умереть!

А между тем, час казни приближался...
Вот и Голгофа, и уже пришли,
С утра стоит день солнечный и ясный,
И молоток звеня, вгоняет в кисти шип.

Венок терновый режет кожу, кровь струится,
От тех колючек по его лицу,
Крест приподняли, рядом еще двое,
Кто был казнен с Иисусом также - заодно.

Но он простил всех, к его жизни равнодушных,
И попросил простить людей, он - у Отца!
Копье безжалостно проткнуло его печень,
И в этот миг Природа замерла.

Сгустились тучи, небо сразу почернело,
Гром прогремел, да так, что вздрогнула земля,
Ливень обрушился вниз водяным потоком,
Народ разбрелся, лишь стояли три креста.

Дождь омывал тела и молнии блистали,
Словно бы это место охраняли,
Где все свершилось так, как и должно свершиться,
Где предан Бог, в угоду алчущих амбиций.