Безногий солдат

              Живым и павшим Героям ВОВ, 75-летию Победы, посвящается:

Много горя принесла война!
А сколько было убитых и раненных?!
И вот, в  госпитале для раненных,  у которых не осталось никого из родственников, лежал солдат.
У солдата совсем не было ног. А ещё, он время от времени терял сознание и уносился назад, на поле битвы. Где снова вступал в бой,
и опять полз навстречу танку, который должен был уничтожить.
Он снова  бросал связку гранат – под гусеницы танка, но вражеский водитель танка успевал среагировать и отворачивал в сторону.
И как ни старалась матушка-земля спрятать своего Героя, фашистский водитель находил его ноги, и танк перемалывал их, как в мясорубке,  до самых колен.
Остальное доделали гангрена и врачи, которые спасая его жизнь, удалили остатки ног до самого паха.
Ах, как же мёрзли, пальцы ног, у безногого солдата!
Так мёрзли, что хоть криком кричи.
Он укрывал ноги, которых нет, двумя одеялами или требовал грелку.  Иначе, уснуть просто не мог!..
А каждое 9-е мая, он доставал свою старую гармошку, которую ему принесли ещё в полевой госпиталь, и играл.
Так играл – заслушаешься!
Он и вальсы играл, и разные плясовые, и «Прощание славянки».
А частушками сыпал так, что весь госпиталь смеялся!..
Зато ночью, когда все спали,  он  просыпался от боли пальцев на ногах, и тихо плакал.
Он ведь был не только первым гармонистом в своей деревне, но и первым танцором.
Нет теперь ни деревни, ни родственников, ни ног!

Ох, война ты, война, чёрный ворон в судьбе!
Похоронкой летишь, с поля боя, к избе
Чтоб сразить наповал, без стрельбы и без пуль,
Ту – кто к Богу, ночами, с плачем, руки тянул.

Боги прятали взгляд, слыша вдовий тот вой,
И скрывала луна взгляд за тучей большой.
Даже звёзды старались свой шёпот унять –
Похоронка пришла, плачут сердце и мать!

И не легче, когда ни жена, ни вдова.
Был любимый – и нет! Что осталось? – Молва!
Но бывает и так: все погибли, кто мил,
А тебе, хоть без ног, Бог судьбу сохранил.

Руки есть, голова, сердце бьётся в груди…
Но съедает тоска без родных, без любви!
И жалеет солдат, что остался в живых.
Мёрзнут пальцы у ног, хоть лишился он их.

Просит грелку подать, чтобы ступни согреть…
Был два метра почти, а осталась лишь треть!..

А однажды, когда солдат готовился ко Дню Победы, и начищал клавиши своей гармошки, в госпитальную палату ворвался, вдруг,
весенний ветер, и унёс солдатскую душу высоко-высоко, прямо в райское угодье самого Бога!
И  ходил солдат, снова, на своих ногах, среди своих боевых товарищей, и удивлялся, и радовался, и огорчался одновременно.
Он удивлялся и радовался, что снова видит друзей-товарищей
живыми и невредимыми, а огорчался, что на Земле осталась его любимая гармошка, и он никогда больше, не сыграет ни «Венский вальс», ни «Прощание славянки», и не споёт свои солоновато-острые частушки, которыми заслушивался весь госпиталь...