Звезда над Гефсиманским садом

Звезда над Гефсиманским садом
Кровавой стигмой запеклась.
С Кедрона веяло прохладой
Сюда, где Он скорбел, молясь.

Горе возвел с тоскою очи
И больше Человек, чем Бог,
Шептал: «Отец мой, Авва Отче,
Среди людей Я одинок.

Здесь за любовь насмешкой платят,
За добрые деянья – мстят.
Вот-вот озлобленною ратью
Ворвутся в Гефсиманский сад.

Здесь, мужество свое растратив,
Ученики мои в ночи
Спасаясь, разбегутся в страхе,
Завидев копья и мечи.

Отец мой! Господи! Могу ли
На них надеяться, когда
И лучшие сейчас уснули,
Меж тем как близится беда?

Я их будил, но снова, снова
Одолевает дрема их.
Заснувших не пробудит слово,
А только Мой предсмертный крик.

Я знаю, не успеет кочет
Пропеть осанну свету дня,
Трусливо Петр опустит очи,
Отрекшись трижды от Меня.

Один останусь в скорби, в боли,
Не понят миром, проклят им –
За свет Мой, за добро с любовью
Распнет Меня с усердьем злым.

За что, за что Мне в час горчайший
Такой, в страданиях, конец?
Верховной волей эту чашу
Ты мимо пронеси, Отец!

Но да свершится по желанью
Не Моему, а Твоему!
Готовый к жертве и закланью,
Я чашу смертную приму”.

Он ждал ответа терпеливо…
Нисана ночь над головой
Плыла, вся в запахах оливы,
Аниса, мяты луговой.

И чем прекрасней ночь всходила
В очаровании земном,
Тем горестней прощанье было,
И сердце разрывалось в Нем.