Закат Шенгена 6

Глава 6 Первые клиенты

       Первые клиенты прибыли из Самары - мама с дочкой. Отец -  лакокрасочный барон,  щедро финансировал  экипировку семьи - он сам не выбрался в Италию.  Шрамов слегка удивился - рассчитывал, что клюнет  маявшаяся от безделья любовница олигарха или на худой конец бандита  жена из Сибири.
      Мама была лет сорока с ухоженной фигурой  и изрядным самомнением.Она  в свое время моталась в дармовые  греческие туры за   песцовыми палантинами и  считала, что блестяще  понимает  модные  тренды .   Дочка - явно студентка гуманитарий - что то слышала и где то видела, хотя знает,  что  в мире еще полно непонятного и заманчивого. Нос  студентка задирала  не по делу, но формы у девицы были классные и она их  с охотой демонстрировала. За границу они все семейкой катались часто, но, в основном, на пляжи в Анталью и Бали - отогревались после суровых российских морозов. Встретили его в аэропорту, как родного - едва не расцеловали. Шрамов сам прекрасно знал, что  незнание языка вызывает чувство неполноценности и  тревогу. Полно  повсюду непонятных надписей - из динамиков кричат  объявления, что-то требуют строгие служащие и, вообще, темп раскрученной Европы иногда удручает - особенно в Париже, Лондоне и Милане - эпицентрах индустрии цивилизации.
     Вначале  он сводил клиенток в обычный ресторан - посмотреть на манеры -    натура русского народа особенно  прет за столом. За пару вечеров дамы  неохотно  освоили сервировку и элементарную культуру застолья. На Бали от них этого не требовали. Полагалось  заодно проинструктировать  как общаться  - с   консультантами и  свитчселлерами -    чужая страна и тут в каждом монастыре свои порядки. Шрамов посоветовал в бутиках не торговаться и не критиковать. И вообще чаще улыбаться - тут это прет естественно. 

     Уже на улице он обратил внимание, что его шибко провинциальная клиентура притягивает внимание местных бездельников и щеголей. И старшей и младшей охотно подмигивали, как где-нибудь в Сухуме и даже заговаривали, когда Шрамов отрывался от группы.  Шрамов предупредил своих дам , что любой приезжий потенциальный "цыпленок табака"- есть ли у него деньги или нет. Поэтому лучше ездить в авто, благо в Милане было полно прокатных электромобилей.
     Общественный транспорт в Европе был всегда проблемный-  что Рим, что Париж , что Марсель. Полно карманников и карманниц, да еще в Италии  фигуристым дамам приходится крепко  опасаться " мертвой руки"- извращенцев различного возраста и вкуса. Особенно летом когда все обтянуто и ои нараспашку.   Он знал, что здесь лютует финансовая гвардия - особенно возле ключевых памятников - в Италии были строгие законы о занятиях с туристами без лицензии и торговле  контрафакта без чека. Помимо штрафа можно было налететь и на депортацию, что при его деятельности было крайне нежелательно.  На первый день он показал  им пару бутиков попроще близ площади Мирабелло.

Они  полдня мерили и  приценялись - но так ничего и не решили. Тогда он на второй день арендовал машину и прокатил дам по аутлетам. На вечер у него были билеты на оперу в Доницетти. Отсидели три часа с трудом - попросили еще сводить на балет в Ла Скала. Шрамов мог предложит экспромтом только стоячие билеты.
     После балета они сильно завелись и  потащили Шрамова ночью в Верхний город и полночи болтались по полутемным улицам. Было слегка жутковато - шаги  гулко резонировали , бродячие кошки выскакивали из переулков.  Несколько раз в темноте они выскакивали на фирменные бергамские мостовые, выложенные из крупной гальки, по которым нельзя было  разгуливать на шпильках. Дамы чертыхались, разувались, но терпеливо одолевали средневековые сюрпризы Бергамо . Но вид сверху на сонный город был изумительный: на юг от города играла огнями крупная автострада, за ней просматривалась оживленная  аэродромная полоса . На севере возвышалась загадочная подсвеченная скала с таинственным замковым силуэтом.

 На пятый день они с трудом набрали пару капсул на двоих  на ресторанные походы   -благо фигуры мамочки и дочки совпадали и хором запросились в Венецию. В поезде они  дружно расчихались и Шрамов обнаружил что у них нет ни одного платка на двоих.
Добравшись по  Венеции, они арендовали у вокзала Санта Лючия,  за сто евро гондолу на час, но Шрамов  с ними  не сел -сунул  дамам свой носовой платок - неровен час расчихаются еще и  на прохладных каналах и обидят красавца -гондольера в тельняшке. А сам потопал к Камапаниле под шикарный баритон гондольера  с обязательным "Соль Маре Лючико".

      Вначале Шрамов двинул к рынку с древними бронзовыми колонками и мраморным плитами вместо прилавков. В одном месте он  узрел  отличный виноград по пятьдесят центов. Продавец - высокий импозантный итальянец, оценив славянский шарм Шрамова, тут же  перевернул ценник - там значилось  восемь евро за кило. Шрамов плюнул и пошел с хотдогом по набережной канала. Дойдя до Кампанилы, Шрамов чуток посидел на площади святого Марка в окружении групп испанских и китайских школьниц, заждавшихся свой очереди в  роскошный  дворец Дожей.Потом  послушал  в приделе храма св Марка проповедь проповедь про Византию  вместе с польскими туристами. Затем поднялся на кампанилу и глянул на багровые крыши старого города.  Поболтал с отставшей туристкой из Тамбова о  туалетах и попер по набережной, уворачиваясь от  наглых негров с сувенирами и нырнул возле стеклодувной мастерской в тесный проулок.Перед площадью Формозы он наткнулся на толпу карабинеров с дубинками.  На площади  было шумно и людно;  там  митинговали человек сто не меньше. Поверх голов карабинеров реяли  разные лозунги насчет отсоединения Венеции от Е.С.
- Ну есть же идиоты,- с  удивлением подумал Шрамов .- Что вы тут будете делать без туристов и подачек  Брюсселя? Да ваша Венеция просто утонет.
   Крайний  карабинер с густой бородой, любезно улыбаясь пригласил Шрамова присоединиться к митингу. Шрамов  посмотрел на  дубинки  и щиты, повернулся и пошел назад на набережную. Не успел он сделать сделать и пару шагов, как сзади грохнуло  - зазвенели стекла и карабинеры с криками хлынули месить толпу.
   Часа через два он, как и уговаривались, сошелся с клиентками  в  соборе Святого Марка. Там  к дамам уже приклеились два русских прохиндея, и размякшие напрочь после  гондольерских романсов , его клиентки  благосклонно принимали комплименты.  Шрамов с трудом оторвал их от транзитных ухажеров и повел показывать город. Он протащил их по оживленным торговым улицам с изобилием сувениров. Дамы охотно прикупили местного стекла и карнавальных масок.

      Ближе к обеду  набежали тучи- лупанула серьезная гроза и они укрылись в театре Фениче .В золоченных стенах венецианской оперы собралось полно продвинутых германцев и  америкосов - потягивали амаретто и спорили на немецком языке про старика Купера, который  умел выстраивать пространные  романы по благородным  и романтическим героям в  диких Штатах. А вот попав в  благородную Европу, он почему то взялся  за  совсем маргинальных персонажей - киллеров и палачей. Все сошлись на том, что Купер  здорово  описал безмерную любовь венецианцев к карнавалам, маскам и амонтильядо.
Дамы умотали домой с чемоданами барахла и венецианского позитива на всю  жизнь.

      Второй клиент был куда  интереснее -врач сомнолог , крепко преуспевший с своей профессии. Жизнерадостная улыбка не слетала с его лица. Ни с кем торговаться он не собирался и вообще все отдал на откуп Шрамову. Он послушно напяливал и примерял брендовое тряпье, совал московские сувениры продавшицам и предлагал после каждого аутлета заскочить в ресторан и обмыть покупки.
 Шрамов набрался от него медицинских терминов, пока объезжали аутлеты и бутики. Заодно по дороге прослушал курс лекций о вреде храпа, способов его лечения и непростую практику работы с высокопоставленными российскими храпунами.
    В  первый же вечер  сомнолог  вылез из своей комнаты,  проснувшись  от  храпа инвалида к которому Шрамов уже привык - и даже вышел  на лестничную  площадку,   прислушиваясь. На следующий вечер, когда еще бергамцы не завалились    в сладкий сон, сомнолог попросил Шрамова помочь ему переговорить с храпуном сверху. Шрамов усмехнулся и, полистав разговорник, подобрал пару -тройку подходящих фраз под медицинские темы.

       Инвалид все понял сразу, но махнул рукой и сказал, что это не самая большая беда с его проблемами. Когда сомнолог попытался уговорить его  слегка пообследоваться,  неожиданно на площадку выглянул чиновник. Он как раз и попросил сомнолога  помочь его приятелю -храпуну постарше и покруче инвалида. Шрамову вся эта история с энтузиазмом врача перестала нравиться и он  предупредил,  что итальянцы  - ребята склочные и  могут и стукнуть на врача без лицензии. На что сомнолог резонно спросил его - "А ты, брат как  тут обходишься?," собрал свои инструменты и отправился в Верхний город с чиновником.
Шрамову крыть было нечем - лицензию он, действительно, не оформлял,  махнул рукой и лег спать.
         Сомнолог заявился к утру  и  сказал, что  тут для  него непочатый край работы - пока топал из Верхнего города поставил диагоноз  всей улице Пиньоло - из каждого третьего окна гремит убойный храп. И он обязательно сюда вернется, как только защитит  в Москве диссертацию, затем попросил купить ему билет до Неаполя на ночь   - он сам доберется до Помпеев и пусть Шрамов не волнуется.   
     Сомнолог  продрых до обеда, а потом попросил его свозить в гольф клуб. Он предложил Шрамову партию, но Шрамов  так скверно гонял шары, еще и постоянно промахивался с ударом, что тот рассмеялся и прошелся по полю с клюшкой один.  Шрамов, действительно, за жизнь  так и не освоил разные игры с шарами, что биллиард, что кеглинг и гольф.  Сомнолог вечером сел в южный экспресс и исчез на три дня. Шрамов уже начал беспокоиться и подумал , что тот принялся лечить храп древним помпеянам - этот может все! Но тот приехал во время к отлету всеселый и довольный и стал собираться домой. В последний момент сосед   - Луиджи поймал его на лестнице и сунул в руки плотный конверт.

      Не успел  сомнолог укатить восвояси, как прозвонилась со слезами лихая белорусска из Сицилии. Она  вляпалась в   скверную историю- не успели кавказцы  понырять всласть, как   один   клиент утонул. Что с ним случилось неясно до конца- он под водой получил  колотую рану  в живот, то ли хвостокол пырнул, то ли  тяпнула мурена. Когда   власти начали оформлять покойника , полиция обратила внимание на нее - нет лицензии, другое гражданство. Ей засветил в лучшем случае крупный штраф, в худшем - депортация- она впала в отчание и   просила приютить недельки на две, если она оттуда вырвется. Посоветовать Шрамов ничего не мог - опыт выгребания из ситуаций у белорусски был наверяка побольше, но приютить не отказался.