Поэтические заимствования

В баснях Сумарокова «Ворон и Лисица» (1781) и Крылова «Ворона и Лисица» (1807), пересказавших известную фабулу басни древнегреческого баснописца Эзопа, жившего  в  600 -е гг.  до н.э., заслуживает внимания  с точки зрения поэтического заимствования следующий стих:


                КАКИЕ НОЖЕНЬКИ, КАКОЙ НОСОК…
               
                Сумароков.  «Ворон и Лисица»


                КАКИЕ ПЁРУШКИ! КАКОЙ НОСОК!

                Крылов.«Ворона и Лисица»


Далее, обратим внимание на следующие стихи Ивана Дмитриева и Тютчева:


                ПУСКАЙ ОТ ЗАВИСТИ СЕРДЦА В ЗОИЛАХ НОЮТ;
                Хераскову они ВРЕДА НЕ НАНЕСУТ
                Владимир, Иоанн щитом его ПОКРОЮТ
                И В ХРАМ БЕССМЕРТЬЯ ПРОВЕДУТ.

                Дмитриев. «Надписи к портрету М.М. Хераскова» (1803)


                ПУСКАЙ ОТ ЗАВИСТИ СЕРДЦА ЗОИЛОВ НОЮТ.
                Вольтер! Они тебе ВРЕДА НЕ НАНЕСУТ!..
                Питомца своего Пиериды ПОКРОЮТ
                И Дивного ВО ХРАМ БЕССМЕРТЬЯ ПРОВЕДУТ!

                Тютчев «Пускай от зависти сердца зоилов ноют…» (1818)


Тютчев, как видим, использовал почти дословно и только несколько переделал для своей надписи к портрету Вольтера четверостишие Дмитриева.
               

В поэмах Пушкина «Кавказский пленник» (1820-1821) и Лермонтова «Черкесы» (1828) находим следующие совпадающие стихи, отличающиеся только пунктуацией:


                ВЗВИЛАСЬ - И ПАДАЕТ КАЗАК
                С ОКРАВАВЛЕННОГО КУРГАНА.

                Пушкин. «Кавказский пленник» (1820-1821).


                ВЗВИЛАСЬ! И ПАДАЕТ КАЗАК
                С ОКРАВАВЛЕННОГО КУРГАНА.

                Лермонтов.«Черкесы» (1828).

               
Есть совпадения и в стихах Пушкина и Баратынского:


                В забвенье сладком ловит он
                Ее волшебное дыханье,
                Улыбку, слезы, нежный стон
                И СОННЫХ ПЕРСЕЙ ВОЛНОВАНЬЕ...

                Пушкин. «Руслан и Людмила». Песнь пятая. (1817-1820)

                Любви заботою полна,
                Огнём очей, ланит пыланьем,
                И ПЕРСЕЙ ТОМНЫХ ВОЛНОВАНЬЕМ,
                Была ль прямой зарёй она,
                Иль только северным сияньем?

                Баратынский. «Запрос Муханову» (1825)

Как видим, Баратынский заимствовал строку Пушкина, слегка её переделав.


И у Жуковского и Пушкина:


                Ах! не с нами обитает
                ГЕНИЙ ЧИСТОЙ КРАСОТЫ;
                Лишь порой он навещает
                Нас с небесной высоты…

                Жуковский. «Лалла Рук» (1821)


                Но все, что от времен прекрасных,
                Когда он мне доступен был,
                Все, что от милых темных, ясных
                Минувших дней я сохранил -
                Цветы мечты уединенной
                И жизни лучшие цветы, -
                Кладу на твой алтарь священный,
                О ГЕНИЙ ЧИСТОЙ КРАСОТЫ!
               
                Его же. «Я Музу юную бывало...» (1822-1824)

                Я ПОМНЮ ЧУДНОЕ МГНОВЕНЬЕ:
                Передо мной явилась ты,
                Как мимолетное виденье,
                Как ГЕНИЙ ЧИСТОЙ КРАСОТЫ.

                Пушкин. К *** (Я помню чудное мгновенье…) (1825)


В прижизненных изданиях стихов Пушкина заимствованная у Жуковского строка  передавалась поэтом курсивом, что в те времена означало то же, что кавычки для указания цитирования, а последующие редакторы в новых, посмертных изданиях Пушкина  уже не стали обращать на это внимание и перестали выделять курсивом эти строки. Так, до сих пор многие считают их автором  Пушкина, а  настоящее авторство, принадлежащее Жуковскому, уже для этих читателей забыто.

                Трепет сердца, упоенье, -
                Вам в слова не воплотиться!
                ПОМНИШЬ? ЧУДНЫЕ МГНОВЕНЬЯ!
                Суждено ль им повториться?
               
                Никитин. Помнишь?.. (1858)

Как видим, Никитин в свою очередь заимствовал почти дословно первую строку из вышеприведённого стихотворения Пушкина.

                БРОЖУ ЛИ Я ВДОЛЬ УЛИЦ ШУМНЫХ,
                Вхожу ль во многолюдный храм,
                Сижу ль меж юношей безумных,
                Я предаюсь моим мечтам.
 
                Пушкин. Брожу ли я вдоль улиц шумных... (1829)


                БРОЖУ ЛИ Я ВДОЛЬ УЛИЦ ШУМНЫХ,
                Сижу ль один в моём угле –
                Не слышу я речей разумных,
                Лица не вижу Де-Пуле.

                Никитин. М.Ф. Де Пуле (1860)

Первая строка  в стихотворении Никитина заимствована из элегии Пушкина, начинающейся такой же строкой. В примечаниях советского литературоведе и литературного критика, доктора филологических наук, профессора Л.А. Плоткина "от редакции" к изданию сочинений И.С.Никитина (М.:издательство"Правда",- 1984, С.503) указано, что это "стихотворение  является шутливым подражанием начальным строкам элегии Пушкина".

   
Поэтическое выражение "жаждующие степи" Пушкин заимствовал у Ломоносова:

                И персы в ЖАЖДУЩИХ СТЕПЯХ…
                Не сим ли пали пораженны?

                Ломоносов. «Ода на взятие Хотина» (1739)

                Природа ЖАЖДУЩИХ СТЕПЕЙ
                Его в день гнева породила…

                Пушкин. «Анчар» (1828)

Николай Гумилёв в стихотворении «Христос» (1910) писал:

                ОН ИДЁТ ПУТЁМ ЖЕМЧУЖНЫМ
                По садам береговым,
                Люди заняты ненужным,
                Люди заняты земным.


Литературовед Леонид Долгополов в исследовании  творчества Блока (см.: Долгополов Л. Поэма Александра Блока «Двенадцать». — Л.: Художественная литература, 1979. — 104 с. — С. 79.) указал, что выделенный стих был использован Блоком в финале поэмы «Двенадцать» (1918):


                …Так ИДУТ державным шагом,
                Позади — голодный пес,
                ВПЕРЕДИ — с кровавым флагом,
                И за вьюгой, невидим,
                И от пули невредим,
                НЕЖНОЙ ПОСТУПЬЮ НАДВЬЮЖНОЙ,
                СНЕЖНОЙ РОССЫПЬЮ ЖЕМЧУЖНОЙ,
                В белом венчике из роз —
                Впереди — Исус Христос.

Заимствование с некоторой переделкой строфы Блока из стихотворения «Осенняя воля» (1905) очевидно в стихотворении Есенина «Опять раскинулся узорно…" (1916)

                Вот оно, мое веселье, ПЛЯШЕТ
                И звенит, звенит, в кустах ПРОПАВ!
                И вдали, вдали призывно МАШЕТ
                ТВОЙ УЗОРНЫЙ, ТВОЙ ЦВЕТНОЙ РУКАВ.

                Блок. «Осенняя воля»


                Дуга, раскалываясь, ПЛЯШЕТ,
                То выныряя, то ПРОПАВ,
                Не заворожит, не обМАШЕТ
                ТВОЙ РАЗУКРАШЕННЫЙРУКАВ.

                Есенин. Опять раскинулся узорно…

В стихотворениях Валентина Горянского выделим следующие строки:

                В темном горле ВОДОСТОЧНЫХ ТРУБ
                ГОЛОСА ВЕСЕННИЕ ЗАПЕЛИ,
                Замелькали поцелуи жарких губ
                На стенах домов и на панели...

                Валентин Горянский. «Весна» (1915)


                Чье же сердце зажгу я пожарами?
                С КЕМ Я БУДУ И НЕЖЕН, И ГРУБ?..
                А весенний смех над тротуарами
                Вторит песням ВОДОСТОЧНЫХ ТРУБ...

                Его же. «Март».


Про звуки водосточных труб раньше читаем у Маяковского в стихотворении «А вы могли бы?» (1913):

                А вы
                ноктюрн сыграть
                могли бы
                на флейте водосточных труб?


Строки Горянского про пение водосточных труб могли  появиться после прочтения указанных стихов Маяковского.


А строка Горянского:

                С КЕМ Я БУДУ И НЕЖЕН И ГРУБ?..

почти дословно но, конечно,  в изменённом виде и с другим, даже противоположным, смыслом появляется в стихотворении Есенина «Ты меня не любишь, не жалеешь…» (1925):


                Молодая, с чувственным оскалом,
                Я С ТОБОЙ НЕ НЕЖЕН И НЕ ГРУБ
                Расскажи мне, скольких ты ласкала?
                Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

У Ивана Мятлева (1796-1844)) в  популярном городском романсе «Розы» (1834) и у использовавшего эти стихи Северянина в стихотворении «Классические розы» (1925) читаем:

     Как хороши, как свежи были розы…

У Ивана Белоусова (1863- 1930) в стихотворении «Я иду тропинкой узкой...» читаем:


                Я ИДУ ТРОПИНКОЙ УЗКОЙ,
                Пробираюсь в лес густой;
                Зеленеющие ели
                Стелят ветви надо мной.


Людмила Татьяничева (1915-1980), очевидно, заимствовала строку Белоусова, но без указания на это, для своего стихотворения «После грозы» (1961):


                Я ИДУ ТРОПИНКОЙ УЗКОЙ.
                Камни катятся, шурша.
                Красотою щедрой, русской
                До краев полна душа.



Примечание: Более подробно см. на сайте Проза.ру