Укус Горыныча Рассказ Ч. 1 Приключения

Часть первая
       
       Этот интересный случай, произошедший во время войны с гитлеровской Германией, рассказал мне Иван Лукич Булошенко: партизан, ветеран войны, имеющий многочисленные военные награды, дошедший до самого Берлина с советскими войсками. Вместе со всем народом встретил долгожданную победу. Несмотря, на тяжёлые военные и послевоенные годы всё-таки остался  жизнерадостным человеком.
В конце лета мы с мужем приехали  к нему и его жене Марфе Ивановне в гости в Белоруссию, в Минскую область. Хозяева нам были рады, потому что детей у них не было. Одним было скучновато.  Интересно было наблюдать за их общением. Жена то и дело говорила мужу:
– Иван, принеси огурчиков свеженьких с огорода! Да, укропчику побольше прихвати, пусть гости полезной  деревенской зелени в удовольствие поедят.
В ответ слышалось:
– Сейчас, Ивановна, принесу, только стаканы на столе расставлю.
Чувствовалось, что между ними существует полное душевное согласие.  Проживала пожилая чета в собственном добротном доме, окружённом большим разросшимся фруктовым садом.  Марфа Ивановна приходилась моему мужу родной тётей по отцу.  Пожилая женщина усадила нас за стол и с горечью в голосе проговорила:
–  Не знаю, в чём я провинились перед Господом, почему он не дал мне  детушек?  Думаю, что это злыдня-война во всем виновата. На ней я застудилась и потеряла женское здоровье. Мне было девятнадцать лет, когда нашу область оккупировали немцы. Фашисты стали молодежь угонять на работу в Германию. Я тоже попала в их список, но попыталась с подругами сбежать. Нас поймали и на площади, на виду у всех жителей поселка, выпороли розгами. Пережила я тогда жуткий срам, такое нервное потрясение испытала, что еле живой осталась. Но немцы всё-таки остались с носом...  За день до отъезда в Германию нас: парней и девчат, (среди них был и мой Ванюша), освободили партизаны и забрали  в   свой отряд. Там мы и полюбили с Ваней друг друга, не обращая  внимания на разницу в возрасте.
Было видно, что дядя Ваня любит жену настоящей большой любовью, по нынешним временам очень редкую.
– Ладно, хватит о грустном житье-бытье вспоминать, Марфуша, – проговорил тихо Иван Лукич. – Давайте, желанные гости, выпьем вишневой наливочки. Стряхнем  с ваших плеч дорожную усталость, да о чем-нибудь веселом вспомним: ведь на войне и смешные казусы были.
Действительно, после хорошего обеда, жизнь нам показалась намного веселее. Ближе к закату хозяин предложил:
– Дорогие родственники, что-то в хате стало душно... Давайте перейдём в сад, попробуете наших яблочек, груш, нынче урожай на плодовые дюже славный.
В саду стоял терпкий аромат вызревших яблок, груш и  абрикосов. Мы уселись на лавочки за большой дубовый стол, покрытый бордовой бархатной скатертью и продолжили застолье. Стало вечереть, появились комары. Дядя Ваня прихлопнул очередного нападающего насекомого и произнёс:
– Надо этих кровососов дымком отпугнуть, а то заедят насмерть, – встал и развёл небольшой костерок. 
        Дым из сухих вишнёвых веток был настолько духмяным, что я не выдержала  и восхищённо воскликнула:
–  Как у вас  в саду хорошо – воздух чистый: дышишь не надышишься! А яблоки и груши какие ароматные, сочные и сладкие, словно мёдом пропитанные.
– Ты, Людушка, ешь их больше, в них витаминов много, – нараспев произнесла хозяйка сада, – они зрелые. Пробовала ваши сибирские, совсем не то  – кислючие.
  Мне нравились добрые пожилые люди, пережившие войну. Хотелось послушать их рассказы о тех лихих годинах, о пребывании в партизанском отряде.   Хитро улыбнулась и попросила главу дома:
– Иван Лукич, два часа назад вы обещали нам  рассказать что-нибудь интересное из жизни партизанских буден. Мы с нетерпением ждём вашего рассказа.
– Ну, моего супружника хлебом не корми, только предложи ему тему для разговора. Рассказчик Ванюша отменный, не переслушаешь, – пошутила жена, глядя на мужа влюблёнными глазами. 
Немного помолчала  и сама же  предложила:
– Вань, а ты расскажи им полюбившуюся мне историю: про укус Горыныча.
– Вот, хитрющая лиса, пристала со своим Горынычем, – хлопнув себя по коленям, воскликнул мужчина, –  ладно, что для самой дорогой женщины на свете не сделаешь... В сотый раз попросит, снова расскажу.

Продолжение следует...