Возрождение

Идя по гари, как-то летом,
Среди деревьев-мертвецов,
Я чувствовал, как боль – свинцом,
На плечи давит, эполетами.

Лишь обгоревшие скелеты –
Всё, что осталось от дубов,
Смотрели, как укор богов,
Вжимая в  плечи, эполеты!

Весь лес, здесь, в траур был одетым,
В блестящий, угольный муар.
Деревья скручивал нагар,
Как серебро, на эполетах…

И вдруг, увидел я дубок,
Совсем, малюсенький, дубочек!
Он рос меж двух огромных кочек,
Как запятая, между строк.

И кто же посадил тебя? –
Спросил я, преклонив колени.
И тут кедровка, лёгкой тенью,
Присела рядом: «Это я!»

Ти-ви-ти-и, - она сказала,
А я лишь перевёл ответ.
Вот, в ком добро – как будто свет!..
А тут и белка прискакала:

«И я, кедрач сажала здесь,
Но даже дождь обходит гари.
Вот снова, видишь, льёт, за далью,
Роняет капель влажных взвесь?!

А здесь, всплакнул, хотя бы раз!..
Здесь и бельчонок мой стал пеплом…
Пожар гудел, как ада пекло!..
Совсем забыл тот дождь про нас!»

Тут ветер, прилетев с тайги,
Поднял до тучи хлопья пепла.
Печаль, казалось, вверх, взлетела,
Слезами пепла, о любви.

Тайга и лес - её любовь!
Печаль плыла перед глазами,
Садилась серыми слезами,
На гарь, пытаясь снизить боль…