умел умирать сам
настолько, что был бессмертен,
мог иногда завалиться в храм
и говорил : " Сами всё проверьте...
Нет никаких идей о тьме,
кроме вздорного отвлеченья.
Я могу подышать и в тюрьме -
тоже, знаете, развлеченье."
Сколько его ни пытались унять,
быстро сдавали - ну нету толку
облаченного в свет пинать -
обратиться он мог в лапу волка,
хищно трущую грудь колдуна,
взор которого всё яснее
становился, и шла весна,
вдохновенной грозою вея.
Свидетельство о публикации №120041407168