2. Диалог со скамейкой

(Притча об игрушечном слоне)

Обветшала, старушка!.. Видать, натерпелась позору,
Принимая на спину таких же, как я, беспризорных;
Знать, наслушалась пьяных речей и бредовых историй.
Так послушай мою перед сном.
Пятилетний ребёнок (я знаю его, как родного!)
Каждый вечер в игре говорил одеялу: "Будь домом";
Было Домом оно, был ребёнок Владельцем слоновым,
А игрушечный слон был Слоном.

По сценарию жизни, который придумал младенец,
Как-то раз, возвратившись домой, обнаружил Владелец,
Что куда-то сушёные фрукты из погреба делись.
И, за это весьма разъярён,
Сильно сжал кулаки, нос наморщил, нахмурился грозно
(Пятилетний игрок бесподобно копировал взрослых!..)
И прогнал за порог животину без лишних вопросов,
Равнодушно внимая, как Слон

По-слоновьи просил, по-людски говорить не умея:
За проступок простить! не простить – так хотя бы поверить,
Что совсем не со зла и что впредь никогда не посмеет;
Не поверить – хотя бы понять,
Что на улице мёрзнут и ноги, и уши и хобот,
Что получится вряд ли прожить в эту стужу и голод;
Не понять – только выслушать, да и не нужно другого!
...Но игрушку швырнув за кровать,

Мальчуган, чтоб игру не испортить, давил в себе жалость
И под видом Владельца бранился, игрой наслаждаясь.
Только скоро от боли сердечко ребёнка сжималось,
Не умея так долго быть злым.
И тогда, зарыдав, мальчик брался за хобот и уши:
Становился Слоном – и терпел полуночную стужу;
И простить, и понять, и поверить, и просто послушать
На снегу-одеяле просил;

И беспомощно брёл, разобрав направление плохо,
И катились Слоновые слёзы кипучим горохом
Столько времени, сколько способно сердечко у крохи
Разрываться от боли и слёз.
Но слезам есть предел. И тогда появлялся Хозяин.
И увидев, как маленький Слон на снегу замерзает,
Забирал его в дом, и кормил его кашей овсяной,
На кровать убаюкивать нёс.

И ребёнок-Хозяин, баюкая, видел, как спит он,
Накрывал одеялом Слона, обнимал сильно-сильно,
Засыпал наконец-то, уткнувшись в мохнатую спину –
И тогда становился собой...
... Дорогая старушка скамейка! Из многих историй
Это самое меньшее, чем отплатить я способен
В благодарность тебе за приют всем и пьяным и сонным,
За ночлег и притихшую боль.

Сколько глупых "детей" на тебе рассуждали о вечном!
Не тебе ли понять, как способен в единственный вечер
Уместить, заигравшись, по капле один человечек
Столько дури, противной нутру,
Столько слёз и добра – столько судеб в единую реку?
... Кем сейчас засыпаю я сам на скамеечке ветхой:
Предающим ли? Преданным? Зверем? Слоном? Человеком?
Кем назавтра проснусь поутру?