Мы - дети жестокого века

Все мы смертельно больные, потому что однажды  умрем.
***
У настоящих поэтов есть только год рождения. Года смерти у настоящих поэтов нет.
***
Мудрость этого года вполне может оказаться глупостью в следующем. Так уже бывало и не раз.
***
Мы - дети жестокого века.
Слишком долгое время нас воспитывали, нас упорно убеждали в том, что существует некое нечто, которое неизмеримо выше таких понятий, как человечность, совесть,
любовь, милосердие.
Однако, выше их, сразу же за ними, в человеческой душе начинается мертвое безвоздушное пространство. За этой чертой, за этой границей, человек перестает быть человеком.
(Отрывки из блокнота )Роберта Рождественского
***
Для человека национальность -
и не заслуга,
и не вина.
Если в стране утверждают иначе,
значит,
несчастна эта страна!
***
Отъезд
Уезжали из моей страны таланты,
увозя с собой достоинство свое.
Кое - кто
 откушав лагерной баланды,
а другие -
за неделю до нее.
Уезжали  не какие - то герои -
(впрочем, как понять: герой иль не герой?...)
Просто люди не умели думать
строем,-
даже если это самый лучший
 строй...
Уезжали.
Снисхожденья не просили.
Ведь была у них у всех одна беда:
"шибко умными считались.
А в России
"шибко умных"
не любили никогда!...
Уезжали сквозь "нельзя" и сквозь"неможно"
не на год, а на остаток дней и лет.
Их шмонала
знаменитая таможня,
пограничники, кривясь, глядели вслед...
Не по зову сердца,-
ох, как не по зову!-
уезжали,-а иначе не могли.
Покидали это небо.
 Эту зону.
Незабвенную шестую часть земли...
Час усталости.
Неправильной расплаты.
Шерементьево.
Поземка.
Жесткий снег...
Уезжали из моей страны таланты.
Уезжали,
чтоб остаться в ней навек.
***
Может быть, все - таки мне повезло,
если я видел время запутанное,
время запутанное,
время беспутное,
которое то мчалось,
то шло.
А люди шагали за ним по пятам.
Поэтому я его хаять не буду...
Все мы -
гарнир к основному блюду,
которое жарится где - то
Там.
***
Гром прогрохотал незрячий.
Ливень ринулся с небес...
Был я молодым,
горячим,
без оглядки в драку
лез!
А сейчас прошло геройство,-
видимо, не те года...
А теперь я долго
просто
Жду мгновения, когда
так: ни с ходу и ни с маху,-
утешеньем за грехи,-
тихо лягут на бумагу
беззащитные
 стихи.
***
Ты меня в поход не зови,-
мы и так
по пояс в крови!
Над Россией сквозь годы - века
шли
кровавые облака.
Умывалися кровью мы,
причащалися кровью мы.
воздвигали мы на крови
гнезда
ненависти и любви.
На крови посреди земли
тюрьмы строили
и Кремли.
Рекам крови потерян счет...
А она все течет и течет.
***
Е. Евтушенко посвящается
Такая жизненная полоса,
а может быть, предначертанье свыше:
других
я различаю голоса,
а собственного голоса
 не слышу.
И все же он, как близкая родня,
единственный,
кто согревает в стужу.
До смерти будет он
внутри меня.
да и потом
не вырвется наружу.
***
Булату Окуджаве посвящается.
Я шагал по земле, было зябко в душе
и окрест.
Я тащил на усталой спине свой
единственный крест.
Было холодно так, что во рту замерзали
слова.
И тогда я решил  этот крест расколоть
на дрова.
И разжег я костер на снегу.
И стоял. И смотрел,
как мой крест одинокий удивленно и тихо
горел...
А потом зашагал я опять среди черных
полей.
Нет креста за спиной...
Без него мне еще тяжелей.
***
Наше время пока что не знает
пути своего.
Это время безумно,
тревожно
и слишком подробно...
Захотелось уйти мне в себя,
а там - никого!
Переломано все,
будто после большого погрома...
Значит, надобно заново
связывать тонкую нить.
И любое дождливое утро встречать
первозданно.
И потворствовать внукам.
И даже болезни ценить...
А заката не ждать.
Все равно, он наступит нежданно.
***
Спелый ветер дохнул напористо
и ушел за моря...
Будто жесткая полка поезда-
память моя.
А вагон
на стыках качается
в мареве зорь.
Я к дороге привык.
И отчаиваться
мне не резон.
Эту ношу транзитного жителя
выдержу я...
Жаль все чаще и все неожиданней
сходят друзья!
Я кричу им:
"Куда ж вы?!
Опомнитесь!"
Ни слова в ответ.
Исчезают за окнами поезда.
Были-
и нет...
Вместо них,
с правотою бесстрашною
говоря о другом,
незнакомые, юные граждане
обживают вагон.
Мчится поезд лугами белесыми
и сквозь дым городов.
Все гремят и гремят под колесами
стыки годов...
И однажды негаданно
затемно
сдавит в груди.
Вдруг пойму я,
что мне обязательно
надо сойти!
Здесь.
На первой попавшейся станции.
Время пришло...
Но в летящих вагонах останется
и наше тепло.
Из книги "Лучшие стихи" 2016год.  Роберт Рождественский
С уважением Творческий Костер2