Синопсис. XIX век

Часть первая. Она - актриса кабаре.
Он – офицер. Красив. Пусть не богат, но знатен.
Ну, предположим, он не служит при дворе,
генеалогия зато – без тёмных пятен.

И вот однажды в кабаре ходит он…
Ах, эти ножки, маски, перья, рюши, стразы!
Ах, вечный праздник карнавальный, дивный сон!
Она – прелестна! Он в неё влюбился сразу.

Ну, и конечно, по-солдатски, - напролом:
букет, шампанское, конфеты, сигареты.
Глаза безумием горят, в бисквите – ром…
«Тук-тук…» «Нельзя!» «Что так?» «Актрисы неодеты!»

…И каждый вечер запах пудры и цветов
в её гримёрной. Он подарки всё дороже
ей преподносит. Он на подвиги готов!..
Она с бароном уезжает, предположим…

Его соперник – трижды знатен и богат.
«Чёрт! Крыса штатская! И негодяй при этом!
Его прикончить на дуэли был бы рад,
когда бы не были дуэли под запретом!..»

Однако мыслей больше всё-таки о ней:
«Мечтал жениться! Псих! О женское коварство!»
Вот так помучившись совсем немного дней,
он сочиняет от душевных ран лекарство…

А что она?.. Как от барона ей бежать?
Ведь жить-то надо… Наряжаться, для примера,
чтоб элегантной красотою поражать
в неё влюблённого смешного офицера.

Как грустно всё это!.. И мысли лишь о нём.
О том, как он её целует, предположим…
Всё время тем и занята, что грезит днём,
как снова вечером его увидит в ложе…

Но вот и вечер… Подсмотрев из-за кулис,
она в восторге: «Он скупил оранжерею!»
Она ещё не влюблена, но есть каприз
остаться с ним наедине. И поскорее!

Она блистательна была! Рукоплескал
партер, безумствуя! С галёрки «бис!» и «браво!»
кричали!.. Но!..- кого глазами он искал,
никто не мог предположить по мысли здравой.

А он, в тот день скупивший все корзины роз
на сорок вёрст вокруг, и поднабравшись виски,
цветы сложил к ногам напуганной до слёз
такою выходкой хорошенькой статистки.

Снести актриса оскорбленья не смогла…
Статистку выбранив «тухлятиной!» «селёдкой!»,
она, сражённая болезнью, враз слегла.
Какой болезнью? А банальною: чахоткой.

Но кто был более актрисы оскорблён,
и в гневе бешеном, неистовом сгорая,
отмстить готовился обоим?.. Кто? – Барон!
Однако, занавес. Антракт. И…

Часть вторая.

Барон влиятельнейшим человеком был.
А тут ещё как будто бес в него вселился!
Он за полгода офицера разорил,
да так, что вскоре тот от горя застрелился.

Актриса чахла и на сцену не пошла,
поскольку кашляла всё время. В белошвейки
она пристроилась. Спилась и умерла:
зимой заснула где-то в парке на скамейке.

Узнав об этом, предположим, поседел
слегка барон, хоть человек он был не старый.
В отставку скорбно удалился он от дел
писать на воздухе в деревне мемуары.

И никому б на свете счастья не принёс
сюжет избитый с треугольником любовным,
когда б ни отсвет злополучных этих роз
румяный, яркий на лице почти бескровном

статистки… Был там импресарио как раз.
Он пил с директором театра в кабинете…
Как вдруг – овации! Он – в зал. Намётан глаз,
и та из множества статисток на примете,

к которой толпами поклонники бегут,
чтобы цветы вручить на сцене принародно.
Сказал директору: «Сват, не сочти за труд…
Вон та, что в розах вся… Она ещё свободна?»

«А что?» «Её хочу я у тебя купить!»
«Серьёзно? Примы из неё, поверь, не будет».
«Я разберусь и сам». «Да ну… не может быть!»
«На спор! - отдай её, и время нас рассудит».

И снова - занавес. О господи, прости!
Пусть всё закончится. Не ведаю теперь я,
куда ещё повествование вести.
Ах, кабаре!... Конфеты, стразы, пух и перья...