Воплощенная ярость. Часть вторая

Полон всех совершенств. И в глазах его свет Луны,
И сияет любой, погрузивший в него свой ум,
Где танцуют миры, на спине их несут слоны,
И любимою биджей с уст Шивы слетает Хум.

Обладатель он спутанных, черных, как тьма, волос
Он вплетал в ее волосы только одни цветы,
И Сати находила ответы, задав вопрос,
И божественной Умой пылали его мечты.

Он любил ее нежно, он шутками обучал,
Левая половина тела, Сати - семья
Где всегда находил покой, находил причал,
Он давал наставленья лишь Ей в созерцаньи Я.

Он давал наставленья Майе очарований,
Она дочь, но не Дакши, а дочь Гималаев, гор,
Через Уму исполнилось каждое из желаний,
Из желаний Того, кто нам вынесет приговор.

Его Ума пленяет, и он пил нектар лица,
Пчелы вьются у лотосов, что на ее груди,
Та Богиня пылает, прокляв этот мир в сердцах,
И бездыханном телом на землю падет Сати.

Оскорбляли Ее, из чертогов любых небесных,
И из всех миров соглашается быть гонимой,
Но затронуть Его – то в Богине разверзнуть бездну,
За спиной у Сати этот Шива стоит незримо,

За спиной у Сати этот Шива, рожден из пепла,
Ужасающий Рудра, проявленный в ее крике,
Отдавая себя, та Богиня шагает в пекло,
Отдаваясь Ему, отдавая себя Владыке.

И в глазах у Сати мириадам миров разбиться,
Ганы, преты Кайлаша, сжигают себя за ней,
Умирать для Него, для Него снова воплотиться,
Это тело – иллюзия, что нам дано во сне.

Одному Ему преданность, верность ему под кожей,
Это тело – иллюзия, создано для забавы,
И расстаться с ним то, что кажется невозможным,
Но гораздо больнее проститься, расстаться с Бхавой.

И одно не то слово в сторону Махадевы,
И один не тот взгляд, ими брошенный на Него,
Он само ее сердце, он гимны, он мантр напевы,
Он ее Господин, Ее нежность, И суть всего.

Проявляясь в дыханье, и в лотосе ее сердца,
Выдыхая лишь Шиву, вдыхает его душа,
Для Сати Шива - воздух, в котором Ей вновь согреться,
Без объятий его не умеет она дышать.

Каждый вздох это боль, каждый вздох это только слезы,
Застывают мгновенья, сквозь пальцы текут они,
В этой ярости, боли, на сердце дожди и грозы,
Беззащитная нежность, что только Его хранит.

Тот особенный, вечный, они же не знали сами,
Униженье Его - это хуже, чем смерть, ища...
Как они все посмели, в лицо Ей о Нем бросали,
Разгоралась та буря в потребности защищать.

И ошибка отца, преступленье Праджапати,
Опьяненный от боли, изведавший этот гнев,
О, воинственный Рудра, который любил Сати,
Воплощенная ярость, как оголенный нерв.

Он станцует на трупах, станцует на трупах наших,
На местах он кремаций Высшее Божество,
Он возлюбленный Ночи, Он страсть, и он пьет из чаши,
Той, что дал ему Тот, чье явление озорство.

И он Гуру богов, и Он гуру Ее души,
Он лингам и он столб, он сияющий вечный свет,
Брахма и сам Мурари, в начале времен решив,
Поклоняться ему...никогда не знавали бед.

Поклоняться ему...и ужасному лику Рудры
Он Агама, Пурана, Он Тантра, Он Сила Сил,
И Он Веда, Он шлока, Он мудрость, и он же - мудра,
Необъятное небо, и Йога, и свет светил.

Шестирукий, трехокий, проявятся пять голов,
Повелитель вселенных, спасает миры от яда,
Украшенье Его - ожерелье из черепов,
Кхаджа, дханус, бана и гада.