Терновый венец

       Пролог.

Уходя – уходи…
Не  задерживай  век  наш  суровый…
Дождь  скребется по крыше –
Ты слышишь? – в ночной тишине…
Ты прости: мы так мало узнали порогов
 и другие планеты
 увидели только во  сне…

Пусть из капель росы
 нас привычно зовет ожиданье,
пусть возможно в луче
 раствориться, как ты говоришь..-
Знал бы ты,
Сколько значит простое желанье
 хоть на миг заглянуть
 выше этих назойливых крыш…

Не умеем летать! –
разучились, и к лучшему, может
 Разучились… -ну что ж,
ты тревожен, я вижу, слегка…
Я, конечно, могу,
Оторвавшись от пыльных дорожек,
подглядеть, как луну
 черной сворой пожрут облака…
Только ты уходи,
не тревожь меня снова и снова…
Только ты уходи…

Ну, а дождь пусть поскачет пока…

       1

Ночь…
послушай: листья дрожат
 и серенады соловьи поют луне…
Быть может,
солнца луч блеснет
 с утра вперед, а не назад,
хотя бы раз без туч рассвет
 открылся мне…

Мне так жалко будить
 тишину и не спать…
что ж так нежно кивают
 мне вслед фонари? –
Скоро люди другие
 пойдут погулять…
это будет…ну, скажем,
чуть после зари.

Предрассветная грусть,
ты не ведома им,
когда что-то сжимает
 и жжет, как углем…
Кто ночами гуляет,
Тот скоро сгорит,
освещая свой путь
 до скамьи за углом…

Сигарета и дрожь
 неуставшей руки,
что давно уж отвыкла
 за день уставать…
Всем нам были и звезды,
И крыши близки,
когда было не надо
 так рано вставать.

Все мы юными были
 и были взрослей,
помним рос перезвон
 и кипенье дождей,
когда в лужах блестящих
 бегут пузыри…
Все мы помним про все это –
после зари.

Лишь при солнечном свете
 Играют глаза,
Лишь при нем мы увидим
 И развеем тоску,
узелок лишь при свете
 развяжет рука…
Я – разрежу во тьме…
Ну и пусть…

Где тот свет,
Где все те,
кому мы так нужны?! –
так ли меряют клетки
 уютных квартир,
где за шкапом лежит
 инструмент без струны,
весь в пыли,
но чеканкой украшен сортир…

Для чего так писать,
для кого так гореть,
если друг не поймет
 и любимой – куда?! –
Вот зачем этот желтый,
дрожащий свет:
ярче черным по желтому
 слово «Беда». …

2


Это было вчера.
А сейчас уже утро,
Маленькая женщина
 С кошачьими глазами.
И держаться рукой за минуты
 Невозможно: они разлетаются.

Это было вчера,
Вечер синий,
Снег на окна налип, как шторы.
Помнишь,милая, как мы любили? –
Нам бы в юность, да только поздно...

-Я тебя никогда не забуду,
Не открывшего в душу двери,
Но вернувшего веру в чудо…-
Веришь мне? – Всё равно не верю…

Это было вчера.
А сейчас
 Четыре часа утра –
Час рожденья Земли…
И ты открываешь дверь
 И с грустной улыбкой стоишь…
-Любила тебя я – поверь,
Тебе изменила – прости…
И дверь – это вовсе не дверь,
А жёлтый кленовый лист…
А осень – тоже вчера…

3

«Милый, не держи:
Я так хочу упасть,
Милый, не держи :
за волосы так больно…

Милый, отпусти:
смешна вся власть
 рук твоих для смерти и свободы.

Отпусти, раз мир перевернулся :
Если снизу свет, а сверху – тьма –
Мне теперь уже не дотянуться :
В жизни нету места сладким снам…

Стойте, отпустите, расступитесь!
Дайте мне обнять земную твердь!...
Тело для души – всего лишь ширма…
Тело без души – зовется смерть…

Я все буду и на небе помнить,
Всех смогу обнять и всех любить…
Отпусти ж меня, милый, полно :
Я взлечу, а значит – буду жить !»


4

Я остался один по соседству с мечтою,
Мимо окон чужих лишь брожу под дождём…
Друг, не надо: по жизни не ходим мы строем,
Мало кто и заметит, как вовсе уйдём.. .

Из утра, прозвеневшего росною каплей,
  Из утрат, что ложатся волной на песке,
Из любви, что плывет, как бумажный кораблик,
И, как в луже, в конце размокает в тоске.. .

Извините, я редко курю, и не стоит
 Сигарету жалеть и смеяться мне вслед:
Мимо вас столько чистых и нежных проходит,
Мимо вас, поседевших и гнутых от бед…

Не сплести воедино концы и начала:
Столько прожито, только не прожито в лад…
 Сердце -глупое -билось, стонало, стучало,
Только кто достучится -без пропуска- в ад?...
5

Я в другую страну ухожу из забытого детства,
Где лишь тени остались,
Да тени-то что вспоминать? –
И на миг оглянуться
 Не значит навек наглядеться,
И отпивши глоток,
Не напиться за жаждущих всласть.

Может кто-то теперь
 Вспоминает про то же  и так же,
Под февральских метелей
 Угрюмый назойливый свист,
Может, кто-то в ночи
 Обнаружит из сердца пропажу,
И о чём-то напомнит
 Письма пожелтевшего лист.

Мы уходим навечно
 Из прожитых вёсен и комнат,
Где за пыльными шторами
 Запах духов дорогих…
Мы спешим.
И лишь редко о давнем мы вспомним,
Очень редко о старых дорогах
 В дорогах других.


6
Наш мир нарисован убогим
 И так – от стены до стены –
Проложены наши дороги,
Которые  всем суждены.

Наш мир нарисован  не в цвете,
А лишь в чёрно- белых тонах :
Убогий забыл, что и дети
 Рождаются в этих стенах.

Наш мир нарисован не краской,
А лишь на гниющем холсте
 Развешаны лживые маски,
Скрывая лицо доброте.

Наш мир нарисован без крыши,
Наш мир без дверей и окон,
Из нашего мира лишь  мыши
 Пытаются вгрызться в бетон.

Привычка у них рыть норы,
Привычки жить в клетках - нет,
А мы в этом мире – воры,
Коль  смеем глядеть на свет.

Лишь стены прочны в этом мире ,
Нормален – лишь жалобный стон…
Глаза в темноте смотрят шире –
Да есть ли нам в том резон?...   

7
Я б создал музей колючей проволоки
 Символом истории страны,
Символом рядочков длинно- ровненьких,
Что так многим были суждены.

Я и сам потрогал их руками,
Навидался вдоволь изнутри,
Как бутырских стен слезами камень
 Ночью плачет так, что – не смотри.

Небо синее, московское, центральное
 Из прогулочного дворика видно,
Небо вольное, весёлое, печальное,
И невольное – и веем оно одно.

И когда идёшь железным трапом –
Не в гостиничные номера –
Солнце над «колючкой» не заплачет.
Ну, а ты не будешь сильно рад.

Что когда- то кто-то очень метко
 Гнуть стал так податливую сталь…
Образцом ему служила ветка
 Из тернового венца Христа
8

Снег искрится на длинной площади,
Фиолетовый , жесткий снег,
И копыта у каменной лошади
 Вдруг прервали свой вечный бег.

Свет невидимый, бледно-розовый,
На чугунной ограде спит,
И лишь изредка тишь морозную
 Шорох чьих-то шагов оживит.

В  храм бы, Господу бы покаяться,
Примирившись навеки  с ним.. .
   Воздух чёрный и чуть сверкающий,
И из люка черного дым .

Точно так всё в душе прогорело,
Да  сегодня и то не беда:
Что уронишь на снег на белый,
Если не было никогда?
9

Ушедший из Божьей обители.
Забытой за давностью лет,
Я жил в темноте, и не видели
 Глаза, что пред ними был свет.

А время тянулось так  медленно,
А память жестока была
 К друзьям, что давно уж нас предали,
К любимым, забытым в делах.

Все скромно. И до неприличия
 Пустое тянулось житье.
Обычными были обычаи,
Так мало меж ними – мое!...

Лишь время…О, боль неприкаяна!
О. жизнь, что в надежды ушла!...
Душе своей даже с отчаянья
 Я стал воплощением зла.

Ее я пытался заброшенной
 Оставить, пытался убить,
Пытался на снегом вспорошенной
 Осенней дороге забыть.

Оставить, уйти невернувшимся,
Но тщетная та суета:
Ведь если в душе было мужество,
То ей не уйти от креста.

То ей не уйти и не спрятаться
 В глухом потаенном лесу…
Я мог бы к счастливой посвататься,
А – душу на плаху несу.

О, жизнь! Из какого же прошлого
 Возникла ты та и не та…
Хотел я простого, хорошего,
Но прошлое снег заметал.

Любовь заметал, скрыл надежду, и,
Не знаю, наверное, сон ? –
Вернул меня к Господу он…

Но только за веру там вешали.

10
Мне тоже будет семьдесят,наверно,...
А после будет-просто навсегда.
И срез земли,и черный гроб фанерный,
Да всё, что будет после-ерунда.

Душе моей пределов не назначить,
И пусть друзья не вытирают слез:
Зачем же плакать,если неудачник
Удачно в небо,что имел,унёс.

И крылья распахнув души бескрылой,
Не убоясь небесного огня,
Расстанусь я с землёй моею милой...
А,в общем ,просто помните меня...

11
Я ухожу в страну,
где нет конца и края,
где счастье всем,
а боль на всех одна…

Не   ухожу… а просто умираю,
Ложусь я в колыбель немого  сна.


И всё уходит, и меняет очертанья,
и отступают призраки всех лет,
и как последний шедший к счастью странник,
я выполнил обет, что дал себе.

И всё равно, беда или невзгоды
 колышут двери дома моего,
а в окна пусть стучатся непогоды –
я презираю смерти торжество.

И в этот час,
судьбою мне   назначенный,
одно лишь вижу я из мира суеты:
то счастья долг, доселе не оплаченный,
и взять его смогла бы только ты.

Любовь моя  - скорлупка в мире странствий
 и пропуск в Царство Божье из мечты.
12

Душа  пугалась  перед  зеркалом,
Что  не  завесили  случайно,
И  рамочку  с  резной  отделкою
 Она   всё  трогала  в  отчаяньи.

А  тело  незадолго  вынесли,
Собрав  для  праздника  последнего,
И  из - под  двери  лезла  изморозь:
Ведь  далеко  до  зноя  летнего.

Душа  осталась  в  одиночестве,
Не  понимая,что  ей  делать-то:
Народ  на  кладбище  вон  топчется,
А  к ним дойти-  ей  нету смелости.

Она  скорбела ,с  дрожью,с   ужасом,
Как  будто-бы  и  не  жила,
Как- будто  что –то здесь  нарушила,
Как –будто  прочь  всех  прогнала…

Но  ангел,ниоткуда  вышедший,
Возникший  просто  рядом  с  ней,
Перехватил её  взгляд  ищущий,
И  подал  твёрдо  руку  ей.