Медаль За отвагу

Профессия моего папы учитель, учитель географии. Продолжительное время он был директором. Работая в сельской школе, ему приходилось проводить ещё уроки и математики, и истории, и биологии. Он был строгим и требовательным. Каждый день тщательно готовился к урокам. Со здоровьем было не очень – напоминали старые раны. Много читал. Я не помню, чтобы папа когда–нибудь  сидел без дела. Он виртуозно владел лобзиком и делал красивые шкатулки, любил петь, понемногу играл на гармошке, балалайке, скрипке, мандолине,  аккордеоне и гитаре. Мелодию подбирал на слух. Иногда в руки брал гармошку и пел, я ему помогала. Однажды мы пели песню «Враги сожгли родную хату». (У папы наворачивались слёзы). Там – слова «…а на груди его светилась медаль за город Будапешт». Я спросила папу, за что он получил медаль «За отвагу». Папа долго молчал, потом заговорил: «Я был недавно  назначен взводным (командиром взвода), причём командиром первого взвода. По неписаному закону на фронте, после оглашения задания, ротный спрашивал: «Кто выполнит?»  Первым должен был отреагировать командир первого взвода. Если он молчал, то – второго и т.д. У нас во взводе был мужчина 45 лет.  Все звали его Митрич – смоленский, плотник и большой любитель охоты. Он ко мне   относился по-отцовски, звал Ванюшкой, ругал и хвалил, если заслужу, давал житейские советы. Перед боем бойцам обязательно выдавали водку. Он клал на мою кружку  руку и говорил: «Не пей, сынок, если хочешь жить.  После водки рассудок теряешь, становишься «храбрым», об осторожности забываешь, рвёшься вперёд и часто попадаешь под пулю. А ведь дома тебя мамка и батя ждут, да и все остальные тоже». Я его слушался и немного побаивался.
Однажды нас позвал  ротный, огласил задание  и замолчал. Я сделал шаг вперёд – ведь был командиром первого взвода. Потом ротный мне объяснил, что нужно перейти речку, которая неподалёку, и на крутом берегу сделать валы и гнёзда для пулемётов. На западе – высотка, за ней немцы. Завтра они готовятся к прорыву. Нам нужно будет их задержать. Перед рассветом подойдёт вся рота с пулемётами. Знак – зелёная ракета, и указал время. Да, курево не брать. Речка глубокая, но есть брод и объяснил, как его найти.
Ближе к вечеру взвод вышел на задание. Дошли до речки, нашли брод, двое бойцов перешли  брод – глубина выше колен и неширокий. Мы разулись, разделись  и потихоньку  перешли на противоположную сторону. На берегу росли кудрявые ивы. Их тонкие гибкие ветви-косы наклонились до самой воды, и речка купала их, как мать купает малое дитя, аккуратно поглаживая.   Я как будто растворился  в речной прохладе ... А как хотелось  окунуться и хоть чуточку поплавать… Мы немного обсохли и, одевшись, поднялись наверх.  Берег был высокий, но не очень крутой. Место удобное, земля не твёрдая. Местность ровная (до войны, наверное, было поле). В округе росли высокие травы. Пьянили невероятные мирные запахи. На западе, примерно на расстоянии 2-3 километров, была высотка… Вечернее солнце ласкало обнажённые плечи и спины бойцов… Сделали накат (на берегу валялось несколько брёвен), гнёзда для пулемётов. Валы насыпали уже в сумерках. Бойцы работали слаженно:  быстро, тихо, понимая всю ответственность.  После выполнения работы я обошёл позиции бойцов, расставил дозор и дал команду – отдыхать. Все поужинали сухим пайком. Я позволил  себе расслабиться: лёг на траву, руки и ноги раскинул в стороны и смотрел в ночное небо – оно было тёмное-тёмное, а звёзды яркие-яркие. Пели птицы, звенели разными голосами насекомые, светлячки перескакивали с травинки на травинку. Мне вспомнились вечера в нашей деревне: гармошка, девчата, мои братья и сёстры и, конечно, мама и отец. Я закрыл глаза и не мог «насмотреться» на милые мне лица... Вдруг  вскочил (ну ты даёшь, Иван, – сказал самому себе, – следи за ракетой).  Усевшись поудобнее, смотрел лишь в сторону расположения нашего подразделения. Стрелки часов очень медленно ползли по циферблату.  Думалась о завтрашнем дне. Прошло условленное время – ракеты не было. Подошёл Митрич и бесшумно сел рядом. Я обрадовался.  Всякие мысли роились в моей голове, и пришёл тот, кто точно знает, как поступить…  «Ждёшь совета от меня,– тихо и медленно заговорил мой старший друг.– А совета не будет.  Ты,  Ванюшка, – наш командир,  хоть  и  молодой,  примешь обязательно  правильное  решение» – и замолчал...
– Ракеты нет, значит,  что-то изменилось. Неужели просмотрел?  Не может быть… Если  рота не подойдёт, самим нам не справиться…у нас ни одного пулемёта нет…Все, а главное – бессмысленно, останемся здесь навечно. (Весь взвод – мои бойцы вдруг встали перед глазами). Вернуться назад без приказа – трибунал…Пусть лучше одному трибунал, чем погибнут все, даже не нанеся никакого урона  врагу… (Но почему все же не было ракеты? Что могло произойти?)…Митрич  внимательно смотрел на меня.
– Поднимай ребят, уходим, – сказал я ему. Тот одобрительно кивнул головой, не сказав ни слова.
Быстро собравшись, мы бесшумно пошли знакомой дорогой.  Бойцы  всё понимали.            
Наших на месте не оказалось. Отошли… но куда?
Уже светало. Мы по следам определили направление… и догнали своих.
Ротный, увидев нас, обрадовался. Я доложил, как полагается по уставу. Он обнял меня и сказал: «Пришёл приказ – срочно сменить дислокацию. План операции изменился.Ракетой мы могли выдать себя. Рад, что не ошибся в тебе. Мал золотник, да дорог (я был небольшого роста и очень худой)». Буду подавать рапорт на награждение.