К морю. Филип Ларкин. поэтический перевод

Я без сомнений и тревог переступлю через ограду,
Разменивая пыль дорог на поманившую прохладу.
И, по бетонной мостовой ступая к берегу морскому,
Почувствую восторг немой.Забытый, но такой знакомый.
Под низким небом вижу я великолепные пейзажи:
Волна блестит как чешуя и обрамляет глянцем пляжи.
Смешались охра, синь, лазурь.Здесь стоит только присмотреться:
Мазками кисти полотенца искрятся словно бы глазурь.
Красивый белый пароход на части режет небосвод.
Как бегунок он за собой тихонько тянет полдень светлый,
И люди впитывают лето, ведь так приятно делать это:
Лежать и кушать под прибой, крутить транзисторный приёмник
И упиваться неуёмно морской прохладой голубой.
Или качать и вверх, и вниз с любовью, бережно, несмело,
Исполнив маленький каприз, любимых чад в оборках белых.
Или доживших до седин, жалея с нежностью и лаской,
Вести с собой по этой сказке, сокровищу морских глубин.
Вершится каждый год обряд, благословенная отрада,
Так было много лет подряд: а ведь давным-давно здесь рядом,
Сам по себе, обычный мальчик, средь влажной гальки и песка,
На этом пляже я искал пропавший от подачи мячик.
Или задолго до бросков – средь рыжины таких песков
Здесь повстречали в первый раз мои родители друг друга.
И я стою, чужой сейчас, неподходящий для округи.
Случайный зритель у панно: там лето кружится само,
И вертит всех, и вместе с ними песком, волнами расписными
Кружит калейдоскоп чудес – и синь безоблачных небес,
И смех купальщиков, и визги, воды циановые брызги,
И фантики среди камней, и вниз, по склону, папиросы,
И неприглядные отбросы среди играющих теней.
Так, между мусора, с вершины я вижу, как невольный страж,
Что беглецы идут к машинам, до завтра покидая пляж.
Красивый белый пароход уже давно уплыл куда-то.
И неба белый переход растушевал лучи заката.
Так я задумался на миг: неужто скрыто в нас самих
Всё, что есть лишнее в природе? И мы природе не подходим?
Но, покорясь своей судьбе, мы снова семеним к воде,
Туда, где волны тихо блещут, чтобы вершить простые вещи:
Помочь, как должно, старикам, играть с детьми, дурачась с ними.
Всегда быть именно такими: незваными, наверняка.

____________
Philip Larkin

TO THE SEA

To step over the low wall that divides
Road from concrete walk above the shore
Brings sharply back something known long before –
The miniature gaiety of seasides.
Everything crowds under the low horizon:
Steep beach, blue water, towels, red bathing caps,
The small hushed waves’ repeated fresh collapse
Up the warm yellow sand, and further off
A white steamer stuck in the afternoon –
Still going on, all of it, still going on!
To lie, eat, sleep in hearing of the surf
(Ears to transistors, that sound tame enough
Under the sky), or gently up and down
Lead the uncertain children, frilled in white
And grasping at enormous air, or wheel
The rigid old along for them to feel
A final summer, plainly still occurs
As half an annual pleasure, half a rite,
As when, happy at being on my own,
I searched the sand for Famous Cricketers,
Or, farther back, my parents, listeners
To the same seaside quack, first became known.
Strange to it now, I watch the cloudless scene:
The same clear water over smoothed pebbles
The distant bathers’ weak protesting trebles
Down at its edge, and then the cheap cigars,
The chocolate-papers, tea-leaves, and, between
The rocks, the rusting soup-tins, till the first
Few families start the trek back to the cars.
The white steamer has gone. Like breathed-on glass
The sunlight has turned milky. If the worst
Of flawless weather is our falling short,
It may be that through habit these do best,
Coming to water clumsily undressed
Yearly; teaching their children by a sort
Of clowning; helping the old, too, as they ought.