Ограда

Поперек тропы стоит
заборчик. 
Для чего он здесь? Никто не знает.
Сквозь негусто сваренный узорчик
счастье бесконечностью сияет,

взад-вперед бродячие собаки
по своим делам пролазят тихо
а мальчишки, вечные вояки,
на спор перемахивают лихо.

Я совсем ещё недавно,
так же, 
пролетал над ним весенней птицей,
чтоб любимой вздумалось однажды
в пыл моих обьятий приземлиться,

с верхней перекладины ограды
соскользнув доверчиво навстречу,
ароматной, гибкою наградой   
на одно мгновение...
навечно.

Лишь теперь, в дни моего заката
понял я, зачем заборчик  слажен: 
стал прыжок, такой простой когда-то,
телу непреодолимо страшен.

После безоглядного разгона,
в самое последнее мгновенье,
ноги вдруг немеют,
как колонны,
в землю запустившие коренья.

Силы есть, но пальцам не разжаться, 
не раскрыть привычно крыльев птице:
страшно вдруг упасть и не подняться,
боязно сюда не возвратиться.

И хожу я молча вдоль забора
вглубь себя упрятанной улиткой,
шлю сквозь прутья горестные взоры,
различая дальний скрип калитки. 

Плавится закат, такой огромный,
что пока не видно теней с краю...
Где-то, у калитки  притворенной,
два привратника пьют чай, скучая.