Скоро...

Скоро нас, увы, совсем не станет,
И уже не будет никогда.
Сердце трепыхаться перестанет,
Канут годы в лета навсегда.
Будет плакать кто-то неуёмно,
И оркестр грянет дружно в такт.
И печальным, грузом неподъёмным,
На руки дадут, о смерти акт.

Выпьют провожатые по рюмке,
По второй, тихонько разольют.
После разгребут продукты в сумки,
Третью опрокинут и пойдут.
По домам и весям разбегаясь,
Словно по полям сухим ручьи.
И уткнувшись в потолок у края,
Станут одинокие, ничьи.

Им бы подождать ещё немного,
Память потревожить по утру.
И налив в стаканы на дорогу,
Путь пунктирный временем сотрут.
Грянет солнце яркое по лицам,
И тоску развеет и печаль.
Снова зацветёт сирень в петлицах,
Станет белой чёрная вуаль.

Только нас с тобой, увы, не будет,
И на праздник нас, не позовут.
Тот, кто помнил, нас с тобой забудет,
И цветов на крест не принесут.
Будет наш уход весьма печальным,
Но и это, время исцелит.
На подмостках жизни театральных,
В ярком свете солнечных софит.

Отыграют жизни панихиду,
Юные актёры текст прочтут.
Крепкие умом, с иным либидо,
Не сочтя сей некролог за труд.
Нас со стен и с пьедесталов снимут,
И в архиве где-то погребут.
Там и мир иной и мягче климат,
Тесный, шитый бархатом уют.