Чернский рубеж

Крупицы истины из омута веков
вытягиваем неводом познаний.
Автор
Кто из князей сии места узрел:
Овал полей среди холмов лесистых,
Долину и излом речушки в ней
С настоянной на жгучем льду водицей?

Бог весть, когда её так нарекли,
Но исполняя князя повеленье,
Окрестных сёл умельцы-мужики
Острог воздвигли над рекою Чернью.

Стук топоров дубравы сотрясал.
Вгрызались клинья, умножая плахи,
Чтоб частокол, взобравшийся на вал,
Щитом стоял при вражеской атаке.

Венец к венцу срастались срубы хат.
Сосновым тесом щеголяли крыши.
Острог взрослел, спешил на ноги встать,
Используя короткое затишье.

У воеводы спорятся дела.
На вверенной заставе все спокойно.
Оружия у ратников — сполна
И мирным звоном «дышит» колокольня.

Лазутчики-туманы воровски
Где вброд, где вплавь
Подкрадывались к стенам,
Но факелами сбитые в пески,
Волною растекались белопенной.

Разъезды порубежье стерегут,
Как соколы оглядывая дали.
Здесь кипчаки поживы не найдут,
Насытятся землей и русской сталью.

Сторожевые вышки начеку,
И на пределе колокол набатный,
Как тетерев, застывший на суку,
Чуть что — взорвется громовым раскатом.
***
Гудел посад.
Жизнь чистым родником,
Воздав хвалу Всевышнему, кипела...
Но где-то в юрте, на кошме, клубком
Змеиным разомлев, беда уж зрела.

Оттачивали копья степняки.
Колчан битком — добыче быть богатой.
Забравшись в ножны, спят еще клинки,
Не ведая, что делать будут завтра.

Но кони ржут, до срока чуя кровь.
Не страх — азарт им раздувает ноздри.
Медвяный хмель цветущих клеверов
И россыпь рос, похожая на звезды.

Весна спешит. Боится опоздать.
Кукушки-прорицательницы плачут,
Им ведомо: крадясь по-волчьи, рать
Охотится за птицею удачи...

Сын Поля Дикого коварен и жесток.
Разбойников по крови и рожденью
Который год, спустив с цепи, Восток
Науськивал на русичей владенья.

И каждый раз сторожко и хитро,
Раскинув полумесяцем ловушки,
Следя за тем, чтоб не ушел никто
Клыками смерть впивалась в деревушки.

Алкала человеческую плоть.
Огонь остатки поедал за нею.
Заря, лишь только бровью поведет
И свора исчезала быстрой тенью.

***
...И вот она опять сегодня здесь.
Взбесилась степь — матерая волчица.
Грабителей разноплемённых смесь
Надвинулась на южную границу.

Сошлись дозоры на тропе лесной.
Глаза в глаза, как встречных молний пики.
Мечи сплелись крестами меж собой,
Как коршуны, в смертельном поединке.

Щитами от ударов заслонясь,
Противники вступили в танец смерти.
Цветы и травы, втоптанные в грязь,
Уж окропились кровью первой жертвы.

Дубы в кольчугах рады бы помочь,
Да вот беда — в земле увязли ноги.
А силу злого рока превозмочь
Хоть и дано, но - то удел немногих.

Луч солнца тянет временну;ю нить,
Меж гребнем дня и ножницами ночи.
Летит гонец тревогу протрубить.
Чей конь быстрей, тому и путь короче.

***
Галера жизни мечется в волнах.
Под ветром времени на мель её заносит.
То вновь при полном штиле кое-как
Из лета юности, дрейфует тихо в осень.

Ладони вёсел пену дней гребут.
Настырные, щекочут зев пучины.
Они не ведают того, что может тут
И кроется всех бед первопричина.

Какие силы спицы бытия,
Без устали, гоняя по спирали.
Причудливо, из звездного сырья,
Ажурные созвездия вязали?

Лепили из каменьев и огня
Зелёные и жёлтые планеты.
И, раскрутив волчком на стежках дня,
Пускали в ночь, орбитами пометив.

В каких лабораториях, цехах
Жизнь на земле приобретала разум?
Её галера носится в волнах,
Так, не причалив к берегу ни разу.

Кто мы на ней? Заложники? Рабы,
Прикованные с самого рожденья,
Плывем над бездной вздыбленной судьбы
По острию беды и избавленья?

***
...Дозор полег, но колокол беды
Исходит криком, оглашая веси.
Зов помощи от нив и от воды
Мольбою слезной всходит к поднебесью.

И далеко с недремлющих сторож
Волной багряной хлынула тревога:
Костров сигнальных пламя - острый нож,
Разрезав ночь - сзывает на подмогу.

Стрельцы седлают в спешке скакунов,
Они еще в начищенных доспехах,
Еще огню не предал враг их кров,
Но Демон Зла уж проставляет вехи.

И смерть гарцует рядом, веселясь,
Сегодня ей удача привалила.
И свежей кровью, напитавшись всласть,
Уснет до новой сечи на могилах.

***
У темника недобрый, хмурый вид.
Из щёлок глаз, как с лезвия кинжала,
То холодом могильным засквозит,
То до хребта прожжёт бесовским жаром.

Скользит с подносом бессловесный раб,
Затейливой резьбой играют чаши.
Но ни халва, ни сочный виноград
Не подсластят обидной неудачи.

Над речкой Чернью новый стал острог.
Разведка напоролась на засаду.
Отряд урусов в схватке хоть полег,
Но скрытно не пройти уже к посадам.

И сече быть! И крови быть большой!
Добыча?! Как судьба распорядится.
Всю ночь сегодня снился сон дурной,
В шатре летали призрачные птицы.

И били крыльями, а клювы рвали плоть.
И закричал впервые он от страха...
А птиц тех, русский выпускал Господь,
С согласья молчаливого Аллаха.

***
Две конницы — два бешеных огня,
Два встречных вала, злобой обуя;ны.
Столкнулись в схватке, на верхушке дня,
Коварные крымчане и черняне.

Грызутся кони зло между собой,
Зубовный скрежет вплёлся в лязг металла.
В излучине за тихою рекой,
Смерть метит кровью ветки краснотала.

И пеший строй и конница уже
Смешались, будто воды речек в море.
Судьба на южном чернском рубеже,
Одаривает радостью и горем.

Князь тьмы доволен,
Страшный счёт ведет.
Рукой незримой направляет стрелы.
И метит цели копьям наперед,
И прахом убиенных землю стелет.

И древков хруст, и хруст людских костей
Когтями боли воздух раздирает.
Не оттого ли гуще и красней
Закат, а не восход всегда пылает!

Трещат кольчуги,
Сталь кромсает сталь.
Над полем боя вороньё кружится...
Вот воевода в стременах привстал,
Взмахнув мечом в карающей деснице.

Отряд засадный, как внезапный шквал,
Ударом сбоку предрешил сраженье.
И темник понял - сон беду вещал:
Ему - позор, а войску - пораженье.

Мелькают волчьи шапки степняков –
Бегут татары, за буграми прячась.
Оставив среди множества тюков
Последнюю надежду на удачу.

Лежат на травах выбитых бойцы:
И старые, бывалые рубаки,
И в первой сече павшие юнцы
И кони, и ордынские вояки.

Истерзана копытами весна.
Истории плуг, лемехом сверкая,
Запахивает в Лету семена
Разбросанного смертью урожая.